Читать книгу 📗 "Дебют. Жить в СССР (СИ) - Назимов Константин Геннадьевич"

— Тебе не нравится? — спросила моего тренера журналистка и показала ему язык: — Не будь ханжой! У меня много образов и сюда пришла после одного мероприятия, где такой прикид ни у кого подозрений не вызывал.

— Прости, но это вульгарно, — отвёл взгляд Александр Николаевич.

— Есть небольшой перебор, — согласился я с ним и съел-таки предложенную пешку.

— Зато решила кое-какой эксперимент провести, — потянувшись, объявила Жанна.

При этом её полы пиджака разошлись, и я увидел, что блузка под определённым углом прозрачная. В пупке у журналистки пирсинг, а лифчик состоит из кружев.

— Что ты задумала? — уточнил Курзин, который не удержался и глазами пожирает свою подругу.

— Задумала написать статью, название примерно такое: «Влияние отвлекающих факторов на поведение спортсменов!»

— Требуется уточнить вид спорта, — хмыкнул я. — Боюсь, если заявишься в таком виде к борцам или футболистам, да ещё пару па сделаешь, то тебя придётся с боем от озабоченных мужиков отбивать.

— Поэтому-то, — девушка подняла указательный палец вверх, — и выбрала интеллигентный вид спорта, где у всех имеются мозги, а не две извилины.

— Сомневаюсь, что при твоём феерическом появлении, кто-то сумеет разумно мыслить, если к такому не привык, — парировал я.

— Но вы-то спокойно держитесь, — разочарованно ответила Жанна.

Александр Николаевич промолчал, он сделал свой ход на доске и теперь его замысел стал понятен. Красивая комбинация, ладейный прорыв, грозящий разгромить мою защиту.

— Мы привыкли, — усмехнулся Курзин. — Или забыла, что происходит, когда устраиваются турниры по магическим шахматам? Не тебя ли мы с одного такого приёма вывезли?

— Был шанс одним глазком взглянуть, да струсила, — признала журналистка и указала пальцем в грудь Александра Николаевича: — Саша, в это полностью твоя вина! Запугал девушку, а сам небось на неё глаз положил! Угадала?

— Ты на грани провала находилась, — буркнул тот. — Что бы случилось, узнай организаторы кто ты такая?

— Кстати, а что ей грозило? — поинтересовался я. — Убивать-то за это вряд ли стали.

— Ну, штраф могли выписать, а то и на пару месяцев посадить. Проникновение с неопределёнными мотивами — это довольно серьёзное преступление. Обвинителям раздолье, способны такие небылицы придумать, а вот адвокатам тяжело защищать, — задумчиво произнёс Курзин и двинул-таки ладью вперёд.

— А что, если с Жанной Алексеевной мне заключить контракт? — задумчиво произнёс я. — Пусть будет моей ответственной секретаршей и помощницей, тогда её с собой могли бы брать на различные турниры. Ну, за её, разумеется, счёт.

— С ума сошёл? — возмутился Александр Николаевич.

— Это ты мне предлагаешь быть на побегушках? — нахмурилась Жанна, а потом добавила: — Ещё за это сомнительное удовольствие платить из своего кармана⁈

— Временно, пока не запустим специализированный журнал, — пояснил я. — Разумеется, доходы поделим в определённых пропорциях, но это когда добьюсь признания и выиграю достаточно турниров.

— А если не сможешь? — с сомнением спросила девушка.

— Если только палки в колёса чиновники не сунут, — задумчиво ответил мой тренер, размышляя, как ответить на один очень удачный мой ход.

— Я подумаю, — ответила журналистка, уронила ручку и изящно нагнулась, привлекая внимание Курзина.

Тренер не дрогнул, вторую ладью в атаку двинул. Похоже, эту партию мне не спасти, знал же, что пешку он не просто так отдавал. Зато посмотрел на красивую комбинацию и мысленно поаплодировал. На турнире бы на этот трюк вряд ли купился, если только не в цейтноте находился. А вот на тренировке не грех разыграть спорные позиции и посмотреть, к чему это приводит.

— Мои чары на вас не действуют, — надула губки Жанна.

— Как и большинство игроков не отреагируют, чего не скажешь о зрителях, — покивал Александр Николаевич. — Кстати, как ты с ними будешь разбираться? Ведь пристанут же.

— А ты волнуешься? — кокетливо уточнила девушка.

Интересно, как долго он такое терпеть будет? Явно же на его чувствах играет! Другой вопрос, что мер воздействия как бы и нет. Пока сама не обожжётся и не поймёт, что ведёт себя неправильно, то ничего не изменится.

— Мне сегодня край в половине восьмого надо уйти, — вздохнув, перевёл я разговор на нужную мне тему.

— Проблемы? — уточнил Курзин.

— Обещал помочь кое-кому, — покивал я. — Дело в том, что партию следует быстро закончить, лимит времени большой и если его использовать весь, то опоздаю.

— Будешь играть блиц? — что-то прикинув, поинтересовался Александр Николаевич.

— Другого не остаётся, — утвердительно ему кивнул и продолжил: — Если десяток ходов за пару минут сделаем, то потом мой противник точно начнёт просчитывать ходы. Если ошибусь, то сильно не ругайтесь.

— Но если выиграешь, то считай первый разряд получил, — внимательно посмотрел на меня тренер.

— Знаю расклады, — подтвердил я. — Ничья даёт шанс и выход из группы, проигрыш ставит крест, — развёл руками.

— Ладно, понял тебя, действуй, как считаешь нужным, — кивнул Курзин.

— Спасибо, тренер, — улыбнулся я и положил своего короля: — Сдаюсь, эту партию проиграл.

Больше ничего не стал говорить, поднялся и вышел из учебного зала, давая возможность пообщаться Жанне и Александру Николаевичу. Между ними то и дело искры летали, не заметит даже слепой. Прогулялся до ближайшего кафе и выпил чашку кофе, отвратительного на вкус, пришлось газировкой из уличного автомата запивать. И ведь давал уже зарок, что бодрящий напиток покупать либо в проверенных местах, либо рисковать в дорогих, и не за двадцать копеек. Без пяти минут шесть уже сидел напротив своего соперника, сосредоточенного господина средних лет. Его игру однажды видел, ничем он меня не впечатлил, длинные комбинации не просчитывал, осторожничал, но ошибок я не увидел.

— Дамы и господа! Очередной тур стартовал! Прошу, запускайте часы противника! — провозгласил судья.

Интересно, почему он про дам упомянул? Ни одной женщины в турнире вроде бы не участвует. Начало классического дебюта, как и рассчитывал, разыграли за две минуты, сделав по двенадцать ходов. При этом не разменяли ни одной фигуры, хотя некоторые из них и стоят под боем. Следующие пять ходов совершили за полчаса, с учётом того, что я над ответом думал не более тридцати секунд. Противник строит мощную оборону, его фигуры хорошо развиты, но каких-либо серьёзных угроз не несут. Неужели надеется свести партию вничью? А время поджимает, уже почти семь вечера и в моём распоряжении полчаса! И как на грех, нет ни одной подходящей идеи. Точнее, комбинаций-то много, в том числе и перед магическим взором разворачиваются захватывающие баталии, но все без однозначного окончания. Слишком рано делать выводы и неизвестно, как отреагирует противник на провокации. Предложить ничью? Нет, хочу выиграть! И вот долгожданное решение, оно как прозрение, мелькнуло перед глазами как конь по шахматной доске начинает скакать и угрожать фигурам вражеского короля. И построение защиты нарушается, слабеет оборона, а когда подключается второй конь и подтягивается ферзь, то враг обречён. И как такую комбинацию раньше не увидел?

— Неожиданно, — растерянно произносит соперник. — Я же не сделал ни единого плохого хода. Так где же ошибся? — он вопросительно смотрит на меня.

— Следовало идти в размен, — пожимаю плечами. — Но, вы правы, ошибок не сделали.

— Сдаюсь, — произносит тот и протягивает мне руку.

До назначенного Клешнёй времени ещё сорок минут. Успеваю! Поспешно сдаю лист с записями ходов партии судье, дожидаюсь, когда тот отметит у себя мою победу и направляюсь на выход. Пару минут трачу в гардеробной, работница отлучилась и пришлось дожидаться, когда вернётся и выдаст по номерку куртку. Зато такси удалось поймать минут за пять. Без десяти восемь подходил к назначенному месту. Иннокентий его хорошо обрисовал, найти не составило труда. Вход в подвал в торце четырехэтажного кирпичного дома. Дверь массивная, на подвальных окнах решётки. Мне открыл паренёк лет двенадцати и подозрительно спросил: