Читать книгу 📗 "Защита Чижика (СИ) - Щепетнев Василий Павлович"
Все поняли — я говорю серьёзно. Потому что наша служба и опасна, и трудна. Возможны провокации. И не зря у меня под белым халатом золотая «беретта» в кобуре. Кое-что космонавты слышали, о кое-чём догадываются.
— Но больной… Как с ним-то быть? — спросил Сеня.
— Все данные у наших коллег есть. Уверен, что о лучевой болезни они знают не меньше нашего.
— Однако позвонить не мешало бы, — Женя тоже беспокоится. Мы все беспокоимся, но…
— Вот звонить не нужно. Не тот повод. Ты лучше сам съезди, переговори с полковником. Тет на тет.
— Я?
— Привыкай. Тебе часто с ним придется общаться. Может, он и сам додумался, а нет — ну, подскажи. Сложный случай, очень сложный. В порядке бреда, мол, мы предположили., а что, если… Скажет «нет», то и согласись, мол, вы люди опытные, военные, вам виднее, простите нашу серость.
— Под дурачка косить?
— Лучше быть глупым, но живым.
— Даже так?
— Даже так. Полковник, конечно, ничего не решает, может, и вообще никто ничего не решает, но атомные секреты, они такие…
— Радиоактивные, — подсказал Игнат.
— Вот-вот, радиоактивные. Невидимые и неслышные. Наше дело обследовать обратившихся. И думать. Наблюдать. Может, ещё кто-то придет. Закон парных случаев.
— Из наших?
— Не знаю.
Хороший врач отличается от посредственного тем, что не боится сказать «я не знаю». Боюсь всезнайства, потому что знать всё невозможно, и невольно начинаешь действительность подгонять под то, что знаешь. Что не есть здорово. А когда говоришь себе и всем, что не знаешь, задействуешь и внутренние, и внешние резервы. Вдруг кто-то рядом умнее меня? Или уже сталкивался с подобным случаем? Книжки умные почитаешь. И будешь думать, думать, думать.
Атомная бомба? Или какой-то хитрый прибор для зондажа недр? Или с неба упал спутник? Собственно, волновать нас это не должно. В данном случае наше дело — предоставить данные обследования и предположить диагноз.
Через три часа, когда я уже отдыхал на вилле и читал «Известия» — теперь, с ежедневными рейсами «Аэрофлота» газеты к нам попадают день в день, — у меня зазвонил телефон.
Звонок местный.
Неспешно снял трубку.
Из госпиталя. Как всё предсказуемо.
— Вам, Михаил Владленович, следует срочно прибыть к Петлякову! — сказала секретарша. Да, госпиталь — учреждение военное, но секретарши в штате есть. Из числа вольнонаёмных.
— К Петлякову? — переспросил я для поддержки разговора.
— Да, к Матвею Матвеевичу. Он вас вызывает.
— В самом деле? — я удивился. Матвей Матвеевич, майор медицинской службы, начмед госпиталя, никак не мог меня вызывать. Духов — ну, возможно. Но не меня.
— Немедленно, — подтвердила секретарша.
— Это вряд ли, — ответил я, повесил трубку и перешел к «Комсомолке». Великая сила привычки — за тысячи километров от Родины читать о достижениях молодежной бригады на строительстве свиноводческого комплекса в солнечной Молдавии!
Спустя десять минут телефон зазвонил снова.
Выдержал небольшую паузу, снял трубку.
— السلام عليكم
— Э… Это вы, Михаил Владленович? — после секундного замешательства спросили меня.
— Это я, Матвей Матвеевич. هل يمكنني مساعدتك بشيء؟
— Михаил Владленович, вы сейчас свободны?
— Я сейчас собираюсь продолжить чтение «Зеленой Книги». Знаете, Матвей Матвеевич, ведь я её перевёл на русский язык, я знаю её наизусть, и всё равно в минуты сомнений, в минуты тягостных раздумий открываю «Зеленую Книгу» — и нахожу поддержку. В ней бездна смыслов, в этой великой книге, невозможно понять путь Ливии, не изучив её. Вы согласны со мной, Матвей Матвеевич?
— Э… Да, разумеется. Извините, что отрываю, но не могли бы вы подъехать к нам? Необходимо кое-что обсудить.
— Это важно?
— Это важно.
— Важнее, чем изучение Зелёной Книги? Для вас — может быть. Но не для меня.
— Речь идет о…
— Знаете, — перебил я начмеда, — давайте так: приезжайте ко мне, мы вместе и подумаем, потолкуем. Вы скажете мне, что думаете об интересующем меня месте в «Зеленой Книге», а я попытаюсь помочь вам с вашими трудностями. Договорились?
— Когда я могу подъехать?
— Прямо сейчас.
— Хорошо, я выезжаю.
От госпиталя до виллы — двадцать минут езды, если не гнать. Петляков не только не гнал, он добирался все сорок минут. Пока согласовывал, пока то, пока сё. Может, и машину пришлось заправлять? Легко.
— Из госпиталя пришли, — сказал Ахмет.
— Зови, — ответил я. — И приготовь, пожалуйста, напитки. Гранатовый сок, минералку.
Ахмет и Адиля работают по дому. По вилле, ага. Остальную прислугу мы распустили на время отсутствия остальных обитателей, Ми и Фа, Лисы и Пантеры, бабушек. Что здесь делать остальной прислуге? Мне и супругов Ахмета и Адили многовато. Но пусть. И по статусу положено. Врач без домашней прислуги — это как конь без подков.
Гостя я встретил приветливо, усадил в мягкое кресло, расспросил, как добрался, был ли путь благополучен? Какие вести с родины, все ли домочадцы в добром здравии? Предложил напитки, особо порекомендовал гранатовый сок. Это не из трехлитровой банки пить, это сок живой, только-только из плода получен.
Уговорил, да.
Потом я прочитал ему интересующую часть «Зеленой Книги»:
— Послушайте, Матвей Матвеевич: «Жилище должно обслуживаться теми, кто в нём живёт. В тех случаях, когда участие работников все же необходимо, домашняя работа должна выполняться не прислугой, работающей за плату или бесплатно, а работниками, пользующимися правом продвижения по службе и имеющими те же социальные и материальные гарантии, что и остальные работники сферы общественных услуг»
Вот я и думаю, товарищ майор: Ахмед, что подавал напитки, и Адиль, которая сейчас занята другими делами, занимаются домом. Виллой. Если бы жилищем занимался я, у меня просто не оставалось бы времени на другие дела. Если бы занимался после того, как сделаю другие дела, мне бы не хватило времени, и дом бы пришел в небрежение, что недопустимо. Следовательно, домашние помощники мне необходимы, разве не так?
— Допустим, — осторожно сказал начмед. — Или вы можете переселиться в небольшую квартиру. Или даже в общежитие. Врачи нашего госпиталя так живут, и ничего, не жалуются.
— Врачи госпиталя очень даже жалуются, — возразил я. — Интересуются, нет ли в «Космосе» вакансии.
— А вы? Что вы отвечаете?
— Пока не истек контракт с госпиталем, вопрос не имеет смысла, — уклонился я от ответа. — Возвращаясь же к ситуации: какое продвижение по службе я могу обещать Ахмеду и его жене? Никакого. Социальные и материальные гарантии? Так это именно плата и есть, деньги гарантируют доступ к материальным и социальным благам. Вопрос осложняется тем, что Ахмед и Адиля — не граждане Ливии.
— Нет? А кто же они?
— Наши соотечественники. Жили на берегу великой реки Итиль, работали… где надо, там и работали, а, выйдя на пенсию, захотели сменить обстановку. Их мне порекомендовал уважаемый человек, и вот они — здесь. Прошу, Матвей Матвеевич, подумайте над этой ситуацией, а когда я вернусь из Союза, мы ещё поговорим. А теперь… Впрочем, давайте пройдём к бассейну, там прохладно, и небо синее. Какая прекрасная земля — Ливия!
Начмед меня понял, и мы прошли во внутренний дворик и сели у фонтанчика. Не очень большого, но дающего прохладу, и журчанием своим создающим акустическую завесу. Нет, прослушивающих устройств на вилле быть не должно, но кто знает, что придет этим пчёлам в голову.
— Теперь можете говорить свободно, — сказал я начмеду.
— Они и в самом деле наши? — спросил Петляков. — Ахмет и его жена?
— В самом деле.
— Я по поводу больного. Вы… Вы никому не докладывали о своих подозрениях?
— Какого рода подозрениях? — деланно спросил я.
— Ну… О лучевой болезни?
— Ах, вы об этом… У меня, дорогой товарищ майор, начальства нет. Даже вы, при всём уважении, ни разу мне не начальник. И полковник Давыдов ни разу не начальник, опять же при всём уважении.
