Читать книгу 📗 "Патриот. Смута. Том 3 (СИ) - Колдаев Евгений Андреевич"

— Есть тесак?

— Да, в седельной сумке той пегой, моей основной. — Выпалил боец. Втянул шумно воздух носом. Выдул поток из своих мощных легких. Выругался. — Зараза!

Вой приближался. Лошади волновались все сильнее. Они были привязаны, но, если начнется паника, могут и оборвать, рвануться в лес. И там их точно ждет смерть.

Добыв тесак, я начал обрубать ветви павшего исполина, что торчали в нашу сторону. Больше пространства для маневра и сгруппировать скакунов проще. Нарубленное, таскал, укладывал между деревьями с открытой стороны. Впихивал между торчащими сучьями, крепил, упирал. Там тоже валялось пара толстых бревен, немного подгнивших, но еще крепких. Поднял, привалил к стволам, распер обломанными ветками. Это, конечно, не забор и даже не плетень. Удара волчьей туши не выдержит, но хотя бы задержит, придаст сомнений, заставит задуматься на секунду. А даже миг в нашей ситуации — это шанс выстрелить и поразить цель.

Главное — не дать им возможности стремительно атаковать. Бить на подходе, когда проникнут внутрь нашей маленькой крепости.

Работать в доспехах оказалось чертовски неудобно. Еще бы, дополнительных килограмм двенадцать на теле. Пот струился по лицу, заливал глаза, щипал так, что приходилось часто моргать. Спина тоже взмокла. Несмотря на окружающую прохладу мне все больше казалось, что воздуха не хватает. Юшман сдавливал, хотелось сорвать его, работать в одной рубахе.

Нельзя.

Я торопился как мог. Крупные ветви не трогал, некогда. Времени нет. Отсекал то, что можно было взять одним, максимум двумя резкими, сильными ударами. Отсекал сучья с пятирублевую монету в диаметре обхвата. Тащил, крепил. Хоть что-то.

Повеяло дымом. Наконец-то! Возня Пантелея давала результаты, но вой был уже рядом. Нас обходили со всех сторон. Окружали. Сколько же их?

Последний рывок по подготовке импровизированной засеки. Больше работать нельзя, серые слишком близко. Отбежал от нагроможденного, выхватил из седельных сумок рейтпистоли.

— Да сыпани ты туда пороху, Пантелей!

Он заворчал, но послушал. Пыхнуло.

— Зараза! — Сбил пламя с бороды.

Запахло жженой шерстью, слегка. Но риск и жертва стоили свеч. Пламя разгоралось медленно, зачадило, задымило. Дрова были слишком сырые. Но уже кое-что, если есть дым, сейчас будет огонь.

Служилый человек со свистом втянул в легкие воздух, вновь дунул. Наконец-то появились стойкие язычки пламени. Это победа. Факелы бы нам, да кто же знал, что нужны будут.

Вой уже рядом, во мраке, что клубился за нашей импровизированной изгородью. Слышались шорохи, темнота ожила, в ней двигались, отсвечивали мхом волки. Серые крались где-то рядом. На той стороне овражка несколько и здесь, с нашей стороны тоже. Окружали. Взяли в кольцо и сокращали дистанцию.

Раздался протяжный вой. Совсем близко. Метров тридцать. Лошади постепенно сходили с ума. Надо ждать, стрелять только так, чтобы бить наверняка.

— Сколько пистолетов, Пантелей?

— Два, боярин и лук еще. — Он продолжал колдовать над костром, получалось все лучше. Пламя разгоралось, захватывало все большие ветки. Появился хоть какой-то источник света.

— Лук, это хорошо! — Я криво улыбнулся, проговорил вслух фразу, которая давно вертелась в моей голове — Один выстрел, один труп. Только так, товарищ.

— Сделаю, боярин.

Огонь осветил нас, застывших спинами друг к другу и готовых принять этот бой.

Глава 5

Тьма вокруг рычала и выла, мельтешила движениями и готовилась запугать, а потом сожрать нас, стоявших в собранном наспех укреплении. Тактика волков известная: растянуть, раскачать, отсечь слабого, вытащить его из-под защиты. Разрушить плотный строй, а дальше уже добивать раненую, слабую добычу.

Поэтому ответ должен быть жесткий. Я следил за своим сектором, встал так, чтобы прикрывать как можно больше лошадей. Хрен вы, серые, прорветесь тут. Но без второго номера, усилия тщетны.

— Пантелей! Ты готов!

— Да, боярин. — Он пыхтел, оторвавшись от костра, замер в ожидании за моей спиной, прикрывая наш малый табун с другой стороны.

Между нами несколько метров занятых лошадьми. Ждем, готовимся, вглядываемся в темноту до рези в глазах. Выискиваем цели.

Огонь разгорался, отбрасывал все более длинные тени.

Лошади дергались за моей спиной, ржали, волновались все сильнее. Им было страшно, и с каждой минутой это чувство усиливалось. Пока не рвутся на волю во мрак и хорошо. Самое страшное — это паника. Стоит ей поддаться и все, верная смерть. Здесь мы могли их защитить, а там — им конец. Но страх доводит до безумия и зверей и людей.

Надо стоять, готовиться к атаке и бить.

Я и мой товарищ знали это, но как пояснить животным? Они, влекомы инстинктами, обучение частично затмевает их, но в минуту смертельной опасностипервозданное выходит наружу.

В танцующих тенях двигались силуэты. Все ближе и ближе, но пока не нападали. Все же огонь пугал их, лишил безграничной уверенности. Глаза из окружающего мрака поблескивали то здесь, то там. Шума звери создавали прилично, не скрывались. Готовились, рычали, выли, клацали зубами, созывали всю свору сюда.

— Прикрываем лошадей. — Процедил я сквозь зубы. — Без промаха, Пантелей.

Товарищ сопел в ответ. Он все понимает, два раза повторять не нужно.

Стоял, высматривал. Давай, покажись, рванись вперед. Кто смелый, то первый станет трупом.

В доспехе мне было не так уж страшно за себя. Можно встречать их зубы ударами предплечий, раскидывать особо ретивых. Вряд ли клыки смогут разорвать клепаные кольца, протиснуться сквозь их плотную вязь и достать до плоти, прикрытой еще и несколькими слоями одежды. Этим можно, нужно пользоваться. Главное — не давать свалить себя, не подпустить к незащищенным ногам, лицу, горлу.

Пантелею было хуже. Доспеха на нем не было. Почему не взял в арсенале? Зачем пренебрег. Кто же знает. На Маришку он ходил в кольчуге, нашлась даже его немалого размера в Воронеже, но сейчас…

Расслабился и это плохо. Боком нам вышло.

Я смотрел по сторонам, был собран, полностью сконцентрирован. Напряжение достигло предела. Был бы у меня привычный автоматический огнестрел, ситуация разрешилась бы быстро. А эти бабахи… Точности у них с гулькин нос, только вблизи, считай впритык стрелять. А потом перезарядка. Во встречном бою, вообще забудь.

Я покрепче сжал рейтпистоли в обеих руках. Быстро глянул влево, вправо.

Трусят, пока не лезут. Рычат друг на друга, выбирают самого отважного или… Глупого?

Под ногами моими аркебуза, еще пистолет на поясе. Четыре выстрела. Надо сделать столько же трупов. Они испугаются крови, отступят.

Саблю я заранее извлек из ножен, воткнул в землю перед собой. Да — варварство и неуважение к клинку, но… Когда речь идет о жизни и смерти, здесь каждый миг на счету и нет времени на выхватывание оружия.

Плевать на все эти благородные взаимоотношения с оружием. Сейчас на счету каждая секунда.

Ну что, черт, где вы? Нападайте, санитары леса!

Резко! Движение справа!

Первый, самый ретивый рванулся через овраг. Прыгнул, распластался в воздухе. Как я и думал, не долетел совсем немного. Я уже разворачивался для выстрела. Увидел, как туша его врезалась в край. Завыл, заскулил, захрипел. Задние лапы скользнули по влажной от дождя опавшей листве.

Ошибка, стоящая жизни.

Бабах! В ноздри ударил запах жженого пороха. Отдача толкнула руку.

Медлить нельзя. Волки не бездушные машины, им тоже страшно. Когда они потеряют нескольких, то решат ретироваться, отступить.

Услышал скулеж, значит, попал. Морда исчезла с края. Серая туша стала сползать вниз, ослабла, перестала сучить лапами. Я слышал все это, но уже смотрел в другую сторону, выискивал врагов.

Где вы, черти! Крадетесь, готовите новый прорыв.

У пораженного мной не было сил, чтобы выбраться. Тратить время на него нельзя, пока живы другие.

В этот же момент силуэт рванулся слева, атаковал между огромным, павшим стволом и моей наваленной засекой. В самом доступном, свободном от преград месте. Умен, это почти напротив первого подстреленного мной зверя.