Читать книгу 📗 ""Фантастика 2025-46". Компиляция. Книги 1-24 (СИ) - Кас Маркус"
— Ох, — Вера Андреевна покачала головой и заулыбалась.
— Настоящий столичный стиль кавалера из метрополии, — пробормотал тот самый ничем не примечательный мужик из-за соседнего стола, и я повернулся к нему.
__________________________________________
Ну и просто примечание. Мужики в комнате общаги обсуждают матч "Динамо" Киев — "Спартак" Москва, который прошел в Киеве на Республиканском стадионе 31 октября 1980 года. Было холодно, всего +2, до матча шел дождь, а во время матча — мелкий снег. С трибун на все это смотрели сто тысяч болельщиков.
Результат — 2-0.
Болели за футбол в СССР? :)
Глава четырнадцатая. Крестная фея многотиражки
Мужику было лет сорок на вид. И он меньше всех из присутствующих в комнате был похож на сотрудника газеты. Скорее ему бы подошел какой-нибудь плановый отдел или бухгалтерия. Он был одет в скучный серый костюм, светло-серую рубашку и галстук в цвет костюма. И даже кожа у него была какой-то... серой. Будто его вырезали из черно-белой фотографии и вклеили в цветную реальность нашего мира. Даже зацепиться было не за что, чтобы разговор начать.
— Я в восхищении, — сказал я, вытягиваясь по стойке смирно. — Не был, не был, не состоял, в порочащих связях не замечен. Иван Мельников.
— Да слышал уже, можете не утруждаться, — холодно проговорил «серый».
Несколько секунд я выжидал, что он назовет свое имя. Но у него явно были свои планы на наш диалог. Он сделал вид, что меня нет рядом с его столом, взял пухлый ежедневник с множеством вложенных в него бумажек, раскрыл где-то в середине и начал подчеркнуто-внимательно изучать свои заметки. Все остальные как-то тоже напряглись, будто кто-то прикрутил регулятор хорошего настроения на минимум.
— И ваше им не скажете? — тихо полюбопытствовал я.
— А зачем вам мое имя, молодой человек? — «серый» поднял на меня глаза. Этакий внимательный недобрый взгляд сотрудника самых засекреченных органов. Внедренный гэбист? Да ну, фигня какая-то. Слишком вычурно, слишком наиграно. Это примерно как если бы Штирлиц ходил в нацистской форме с расстегнутой ширинкой, через которую трусы с серпом и молотом было видно.
— Чтобы как-то к вам обращаться, конечно, — сказал я. — Не называть же вас все время «товарищ в сером костюме».
— А может я не хочу, чтобы вы ко мне обращались? — сказал он. Ага! Не такой уж он невозмутимый, каким хочет казаться! В голосе явное раздражение и даже какие-то истерические нотки. Нет, мужик, ты не гэбист. Хотя бы потому, что выглядишь именно как карикатурный сотрудник спецслужбы номер один. И коллеги в комнате тебя не боятся, это точно. Чтобы почувствовать такие вещи, не нужно быть эмпатом и даже обладать каким-то серьезным жизненным опытом. Этого мужика жалели, а не боялись.
— Я заинтригован, — я приподнял бровь и присел на краешек его стола. Хотелось еще немного его побесить, пусть взорвется, посмотрим, что скажет. — Видите вы меня в первый раз в жизни, значит личную неприязнь исключаем. Вы что, кандидат на выбывание из этой команды мечты?
Бах! Спинка его стула с грохотом ударилась об стену, когда он вскочил. Чешуйки зеленой краски полетели в сторону. На лице его наконец-то появились цвета — красные пятна гнева.
— Немедленно встаньте с моего стола... — прошипел он, сжимая и разжимая кулаки.
— А то что? — тихо сказал я, не отводя взгляда. Со стола не встал.
Повисла тишина, наполненная шипением ламп дневного света под потолком и скрипом снега под колесами погрузчика за окном. Кажется, все даже дышать перестали. Ах, как мне хотелось сейчас посмотреть на выражения лиц своих коллег! Но отвести взгляд было нельзя. Я смотрел на «серого» иронично и слегка улыбаясь, а он на меня зло. Ноздри его раздувались.
В этой оглушительной тишине звук открывающейся двери прозвучал как пушечный выстрел.
— Товарищи, я хотела вам сказать... — раздался от входа женский голос. — А что здесь происходит? Почему в редакции посторонние?
— Это не посторонний, Антонина Иосифовна, — первой сказала бойкая Даша, еще до того, как я повернулся. — Это Иван, из МГУ. Новый журналист.
— А... — задумчиво протянула женщина. Главный редактор? У дамы были длинные волосы, длинное струящееся платье, темное, с крупными синими цветами, и длинное лицо. Красивой я бы ее не назвал, нос был крупноват, глаза слишком близко посажены, и она слишком худая, даже костлявая. Как будто острые углы повсюду. Но эффектной, вне всякого сомнения. Движения ее были медленными, взгляд долгим и тоже медленным. Она растягивала слова и делала паузы. Заторможенно так говорила и двигалась, в общем. Как будто была под какими-то препаратами, но скорее всего нет. Знавал я в своей жизни людей, которые всегда такие. — Вас же еще не оформили, верно? Зашли познакомиться?
— Все верно, Антонина Иосифовна, — я кивнул. — Медосмотр проходил...
— Я вижу, — протянула она и длинным кивком указала на мою руку, в которой были зажаты бумаги. — Иван... Как вас по отчеству?
— Алексеевич, — ответил я.
— Иван Алексеевич, я очень рада, что вы наконец-то прибыли, — сказала она, и ее прозрачный взгляд повернулся в сторону «серого». — Федор Олегович, вам чаще всего приходится отлучаться из редакции. Вы же не будете против разделить стол с Иваном Алексеевичем?
— Да это черт знает что! — он выбрался из-за стола, зацепив ботинком стул. Он с грохотом рухнул на пол. Поднимать его «серый» не стал, просто стремительным шагом рванул к выходу. Чуть-чуть не толкнув эфирную главную редакторшу плечом.
— Я что-то пропустила, да? — протянула она, и ее бледные губы сложились буквой «О».
Интересное дело. В первую секунду я подумал, что главная редакторша здесь фигура чисто номинальная. Ну, бывает так, что кто-то из начальства садит на этот пост свою любовницу. Всю работу делает команда, а ее задача — просто украшать своим изящным задом кресло и получать зарплату по ведомости. Медленная речь и заторможенный внешний вид как-то подталкивали именно к такому выводу. Но несколько минут спустя, я понял, что ошибся. Не в том, что она чья-то любовница, конечно, этого я пока не знал, но к делу ее личная жизнь не имела никакого отношения.
Угловатая фея моментально переключила внимание сотрудников на себя, подметила все нужные детали, очень элегантно и технично раздала задачи. Причем выглядело это так, будто все сами вызвались сверхурочно поработать, а она только покивала, признавая их право. В ней не было ни грамма королевской величественности, она была такая... подчеркнуто слабая. Ее хотелось накормить и окружить заботой.
Я покрутился в редакции еще примерно час. Послушал рабочие разговоры, пробежал глазами записочки, приколотые к доске, обтянутой синей тканью. Пока не вникая в содержание, успею еще. Выполнил одно важное поручение — сходил до раковины в ближайшем туалете и наполнил электрический чайник. Пузатенький, алюминиевый, с оплавленной с одного края черной ручкой. Не сразу его заметил, потому что «чайное место» было оборудовано на подоконнике и закрыто темно-синей шторой. Эта же штора наполовину закрывала портрет Брежнева, который висел в простенке между двумя окнами. Леонид Ильич как будто выглядывал из-за синей ткани. Напоминал, что бдит в любом случае, чтобы не забывались, если что.
— Иван Алексеевич, а вы рано встаете? — спросила Антонина Иосифовна.
— По будильнику, а что? — ответил я.
— Видите ли, рабочий день нашей редакции начинается с девяти, но кто-то должен послушать селекторное совещание, а значит, явиться к восьми. Обычно там ничего для нас важного не говорят, но мы же редакция газеты, нам нужно быть в курсе...
Она провела рукой по серой коробке с множеством кнопок и телефонной трубкой сбоку. Стояла эта штука на нижней полке шкафа за ее рабочим столом. С боковой решетки аппарата свисала чуть тронутая ржавчиной жестяная бирка с выдавленнами цифрами 20345 и буквами НШЗ.
