Читать книгу 📗 ""Фантастика 2025-46". Компиляция. Книги 1-24 (СИ) - Кас Маркус"

Постучал вежливо. Дождался глухого «Войдите!» из-за двери. Вошел.

Кабинет выглядел как директорский на минималках. Стол буквой «Т», вся заднюю стену занимает шкаф с отвисшими полированными дверцами. На верхней полке шкафа — несколько запыленных спортивных кубков. На стене — здоровенный портрет Леонида Ильича. Плакат с Владимиром Ильичом, указывающим путь. Большое окно занавешено линялыми желтыми шторами. На потолке гудят, иногда потрескивая, лампы дневного света.

Хозяин кабинета сидел во главе стола. Лицо его было длинным и унылым. Казалось, что на него действует какая-то отдельная сила тяжести, которая тянет вниз все — щеки, нос, подбородок, нижние веки. Его лицо было похоже на заскучавший одинокий баклажан. Или кабачок. В общем, что-то в нем было такое, овощное.

Зато девушка, в отличие от него, была просто образцовой. Такая вся бойкая и упругая, как мячик. Глаза сияют, рукава рубашки закатаны до локтя, как будто она готова приняться за любую работу. Волосы уложены «рожками». Пилотки только не хватает, прямо напрашивается на такую голову.

— Вы что-то хотели? — звонким голосом спросила девушка, уставившись на меня сияющими круглыми глазами.

— Представиться хотел, — сказал я, останавливаясь с торца стола. Чтобы им обоим было хорошо меня видно. — Я Иван Мельников, новый журналист.

— Ах да! — лицо девушки засияло еще сильнее. — Меня зовут Галя, я комсорг завода. Скажите, а вы в художественной самодеятельности не участвуете?

— Пока не решил, а что? — я с любопытством склонил голову.

— Мы готовим программу для новогоднего «Голубого огонька» во дворце культуры, и нам не хватает мужских номеров. Может быть, вы народными танцами занимались? Или играете на чем-нибудь?

— Галенька, вы даже не представляете, на какое преступление меня только что чуть не толкнули! — сказал я и покачал головой.

— Что вы такое говорите?! — глаза комсорга стали еще более круглыми.

— Я был почти готов наврать вам, что играю на балалайке, лишь бы вы обрадовались! — я широко улыбнулся. — Но боюсь вас разочаровать. Не танцую. Не играю. Может, я могу быть чем-то еще вам полезен?

— Вы на машинке печатать умеете? — вдруг зашевелились губы сидящего за столом баклажана.

— Разумеется, я же журналист! — с энтузиазмом сказал я.

— Вячеслав Климович, я все напечатаю, мы же договорились! — с еще большим энтузиазмом заявила Галя.

— Слушайте, у меня есть деликатное дело, — заговорческим тоном сказал я. — Почти всю учебу я был не самым прилежным студентом. Получив диплом, пообещал себе стать более организованным и собранным.

Бакалажан слушал, глядя на меня унылым взглядом.

— Похвальное желание, — сказал он.

— Только вот теперь я не знаю, что мне делать, — я развел руками. — Антонина Иосифовна сказала зайти в профком, я зашел. Но у меня ведь здесь должны быть какие-то дела? Надо как-то регистрироваться по месту прибытия или что...

— Подойдете с профсоюзным билетом к секретарю, — уныло сказал Вячеслав Климович. — Она вон там сидит, за столом.

Я оглянулся в ту сторону, куда он показывал. Там был закуток, из которого выглядывала пышная шапка химических кучеряшек.

— А если я, например, хочу занять активную жизненную позицию и участвовать по мере сил и возможностей в жизни завода, мне что нужно делать? — спросил я. — Надо заполнять какой-нибудь заявление или что?

— Вы хотите получить общественную нагрузку? — глаза Гали, на время чуть потухшие, снова засветились. — Это же замечательно, такие люди нам нужны!

— Вы заказ новогодний выкупать будете? — снова скучным тоном спросил Вячеслав Климович.

— Что, простите? — не понял я.

— В этом году небогато, конечно... — он порылся на столе и взял какую-то бумажку. Начал читать. — Финский сервелат — один батон, шпроты — две банки, зеленый горошек — две банки, советское шампанское — две бутылки, конфеты «Птичье молоко» — одна коробка...

— А, понял! — обрадованно воскликнул я. — И сколько стоит эта радость?

— Тридцать два рубля, двадцать две копейки, — озвучил баклажаноголовый председатель и отложил бумажку.

— А после получки можно? — спросил я, прикинув, сколько у меня осталось еще денег. Нет, никак бы не хватило на это роскошество.

— До пятого нужно выкупить, — сказал он.

— Тогда конечно же буду! Никому не отдавайте! — сказал я.

— Подойдите ко мне с билетом, я вас запишу! — раздался пронзительный голос секретарши.

— Ох... А я без документов сегодня... — я растерянно похлопал себя по карманам.

— Тогда завтра приносите, — ну и голос у этой дамочки, прямо по ушам режет! Аж глаз задергался.

— И в ленинскую комнату приходите! — с энтузиазмом сказала Галя. — В четверг в два часа дня у нас заседание комсомольского актива. А вы же сами сказали, что хотите вести активную жизнь.

— Обязательно приду! — заявил я. — А сейчас мне пора бежать, так что откланиваюсь!

Я вышел из кабинета и привалился спиной к стене. Комсомольский билет и профсоюзный билет. Этих двух документов у меня явно не хватает. Наверное, все-таки, у меня были какие-то еще вещи, кроме этой несчастной сумки. Только как их найти?

Хотя...

Может вообще не искать? Признаться, что потерял, написать заявление на восстановление. Заплатить какой-нибудь штраф за ротозейство или, там, выговор на товарищеском суде, не знаю, как тут принято. Не может же быть, чтобы никто никакие документы не терял. А при восстановлении никто не будет заглядывать в душу и выяснять, что на самом деле я никакой не Иван Мельников. Просто восстановят мои ценные книжечки, чтобы я смог и дальше быть ответственным членом общества.

— Иван? А ты чего здесь стоишь? — Эдик, целеустремленно шагавший в сторону туалета с чайником, остановился рядом со мной.

— В профком заходил знакомиться, — я отлип от стены, и дальше мы пошли вместе. — Слушай, вот чисто гипотетически... Если какой-то человек вдруг попадает в передрягу, и у него пропадает комсомольский билет, то этому человеку надо будет заново устав сдавать?

— Ты с луны что ли спрыгнул? — рассмеялся Эдик. — Нет, конечно! Пишешь заявление на имя комсорга, и тебе его восстановят.

Эдик подставил чайник под кран и включил воду. Потом снова посмотрел на меня.

— А в каком районе произошла передряга, изветно? — спросил он. — Ну, я тоже чисто гипотетически спрашиваю.

— На Новых Черемушках, — ответил я. — Гипотетически, разумеется.

— А в Бюро находок уже этот человек обращался? — Эдик слил лишнюю воду через носик и закрыл чайник крышкой. — Обычно когда всякие жулики вещи крадут, то документы выбрасывают. К чему они им? А при любом отделении милиции есть бюро находок.

— Эдик, ты гений! — я всплеснул руками. — Бюро находок, ну конечно же!

— Всегда рад помочь, обращайся!

Вечером мои соседи ушли смотреть какой-то там очередной важный матч, а я не пошел. Хотелось побыть одному и немного переварить сегодняшний день. Покрутить внутри головы мысль про «съездить в гости к родителям». Принять, наконец, решение насчет гипноза... Что-то меня напрягало в этой затее. Под гипнозом же я не смогу контролировать, что болтаю. И, получается, выложу гипнологу всю правду. Которая с его стороны будет звучать как чистейшая шизофрения.

А еще Игорь этот...

Кстати, вот теперь мне стало интересно. Что вообще происходит? Я в настоящем прошлом и мои действия поменяют реальность, которую я помню? Или это какая-то альтернативная вселенная?

Я вспомнил Дока Брауна, который рисует на доске линии времени и объясняет Марти Макфлаю суть пространственно-временных парадоксов. Получается, что Иван Мельников умер двадцать третьего ноября восьмидесятого года. А когда я в него вселился, началось совсем другое будущее. Где Иван жив-здоров и собирается занимать активную жизненную позицию. Это тебе даже не бабочку раздавить...

Надо разбираться, кто и почему убил Ивана, вот что.

Надо разбира...

Мысль оборвалась на середине, и я провалился в сон.