Читать книгу 📗 ""Фантастика 2025-46". Компиляция. Книги 1-24 (СИ) - Кас Маркус"
Понятно, что раскрывать тему секса на страницах «Новокиневского шинника» мне никто не даст. Но что мне там говорила наша редакторша? Писать между строк?
Я еще раз открыл подшивку и полистал страницы, ни во что не вчитываясь внимательно. Женщины. Здесь не было ничего про женщин, хотя на заводе их работает очень много. И не только в бухгалтерии и в отделе кадров. В цехах за конвейерами тоже нередко стояли представительницы прекрасного пола. А газета их разве что с восьмым марта поздравляла раз в году. Может быть, взлет «Спид-инфо» случился не только из-за секса? Может быть, все-таки, дело в отношениях?
Я крутил эту мысль в голове, пытаясь придумать, с какого бы бока к ней подступиться. В контексте того, что работал я все-таки в советской газете. Да еще и заводской. Так вот просто не начнешь же писать про драму отношений со свекровью и десять советов как заполучить мужчину своей мечты. Надо как-то тоньше…
В кулинарии было пусто. На подносе сиротливо лежало три пирожка и пять подсохших рыбных котлеток, по форме похожих на жареных крыс. Ладно, пофиг. Жрать-то хочется, пусть будут рыбные крыски. На вкус они куда приятнее, чем на вид на самом деле.
Остановился у кондитерского прилавка и завис над последним куском сметанника, выглядывающим из-под промасленной бумаги. Я уже давал себе слово поменьше есть сладкого. А то моя идеальная юная фигура такими темпами может обзавестись ненужными архитектурными излишествами в виде круглого пузика и дополнительного подбородка. Типаж-то у меня семьи Мельниковых, а как они выглядят при неумеренном питании я отлично помню…
Хотя… Можно, конечно, и стрескать сметанник, если потом потратить немного калорий. Тем более, что моя прекрасная комендантша намекала почаще заходить на чай…
Анна блаженно раскинулась на диване, нежно поглаживая мое плечо. Все-таки она огонь, вот что. Когда мне удалось наконец сломать стену заученной советской стыдливости, ее настоящий темперамент наконец-то заиграл всеми оттенками страсти. Плюс эти умопомрачительные формы…
Вот только презервативы у меня закончились теперь. Вчера вечером я именно этим вопросом был озадачен, когда звонил Ане. Нда, забавно получилось. День начался с Ани, а закончился Анной.
— Вань, — проворковала женщина поднимая на меня все еще затуманенные негой глаза. — А когда приедет твой отец?
— Тебе так не терпится с ним познакомиться? — прошептал я ей на ухо и провел губами по ее шее. — Я начну ревновать еще до того, как вы познакомились…
— И все-таки, — голос ее зазвучал тверже. — Сегодня двадцать третье, прошел ровно месяц с нашего разговора…
«В календаре она отмечает, что ли?» — подумал я. Надо было придумать отцу какое-то важное дело и отложить его визит на неопределенный срок. Хотя… Я посмотрел на ее лицо. Нежная фарфоровая кожа, изящные носик, высокие скулы. Она была красива, она была умна, мне с ней было хорошо… Ей со мной явно тоже. Может, пора перестать ее обманывать? Не выгонит же она меня теперь. После всего, что между нами было.
— Милая, я должен тебе кое в чем признаться, — сказал я решительно.
Глава шестая
Что за день сегодня такой?
Анна толкнула меня так сильно, что я с грохотом навернулся с разложенного дивана. Она нависла надо мной, ее темные глаза метали молнии, а лицо стало как будто каменным. Как у древнегреческой статуи. Несмотря на неприятность ситуации, я ей залюбовался.
— Убирайся! — рыкнула она. — Собирай вещи, и чтобы завтра же духу твоего здесь не было!
— Анна… — нежно проворковал я.
— Я уже тридцать два года Анна! — она решительно встала с кровати и сдернула со спинки кресла шелковый халат. — Я думала, что ты особенный, а ты такой же врун, как и остальные!
— Если бы я не выдумал историю с отцом, ты бы выставила меня еще месяц назад, — я увернулся от увесистой пощечины и схватил свои штаны. — Милая, я же как раз и захотел сказать тебе правду, потому что врать больше не мог…
— Мне плевать, почему ты врал! — она стояла на фоне окна, уперев кулаки в крутые изгибы своих божественных бедер. — Ты слышал, что я сказала? Собирай вещи, и чтобы духу твоего не было в моем общежитии. Иначе я сдам тебя в милицию, как вора. Или…
— Тихо, тихо, милая, я уже собираюсь… — схватить свою футболку я не успел. Она стремительно сграбастала ее и рванулась к двери. Распахнула ее и выкинула в коридор. И если бы я не уклонился, то тоже полетел бы вслед за футболкой на пол. Дверь с грохотом захлопнулась. Мне на голову с потолка посыпалась сухая штукатурка. Скрипнула приоткрывшаяся дверь, в щель выглянул чей-то любопытный глаз. Ну да, частная жизнь такая частная…
Я натянул футболку и посмотрел на свои босые ноги. Минус одни финские трусы. И носки. Вряд ли Анна будет настолько любезна, что утром занесет мне мое белье. И тапочки.
Я шикнул ша любопытный глаз, и соседняя дверь захлопнулась. Ну что ж, значит общажным кумушкам будет о чем посудачить на общей кухне…
Я поплется в свою комнату. Босые ноги подмерзли на холодном бетоне лестницы. В темноте я юркнул под свое одеяло.
Нда, надо бы теперь придумывать, что делать с жильем. Похоже, придется сегодня идти на поклон к Феликсу. И активировать тему жилья на заводе тоже. Хотя последнее — дело явно небыстрое. Но если качнуть права, может быть…
— Ваня, ты спишь? — раздался громкий шепот Шурика.
— Прости, Шурик, не получилось достать, — прошептал я в ответ.
— Да я по другому поводу… — кровать под ним заскрипела. Он сел. На фоне окна появился его всклокоченный силуэт. — Слушай, а как точно понять, что можно… ну… это…
— Точно — никак, — я тихо засмеялся. — Только пробовать!
— А если она мне по роже вмажет? — шепот Шурика стал тревожно-свистящим.
— Ну тут ведь как, Шурик, — я тоже сел на кровати. — Можно и по роже получить, а можно и впендюрить, как говорил поручик Ржевский.
— Я думал, что женщина должна подать какой-то знак, — Шурик вздохнул. — Как это все сложно, вообще…
— Отлично было бы, если бы к каждой женщине прилагалась инструкция по применению, да? — фыркнул я. — Если будешь ждать знака, так девственником и помрешь.
— Когда у меня первый раз было, то она сама пришла и все сделала, — прошептал Шурик. — Она была медсестрой, а я в больнице лежал. А Света ничего такого не делает. Хихикает, глазками стреляет… Вроде бы можно, а вдруг нет?
— Шурик, ну что ты как маленький? — ухмыльнулся я. — Ну, откажет. Даже может по роже врезать. И что?
— Опозорит потом же! — Шурик встал и подошел к окну. — С подружками будет шушукаться, хихикать за спиной.
— Так и что? Ты от этого на кусочки что ли развалишься? Или у тебя пиписька отвалится? — сказал я, а про себя подумал, что мне бы его проблемы. — Она и так будет хихикать. Сам-то подумай, каково девчонкам? Прямо говорить нельзя, обзовут всякими нехорошими словами, а намеков ты не понимаешь. Так что сам решай, что лучше. Будет она шушукаться с подружками о том, что ты нахал и руки распускаешь, или о том, что ты чурбан бесчувственный.
Шурик молчал и смотрел в окно. Я растянулся на кровати обратно и уснул, так и не дождавшись его ответа.
— …если не считать этих мелких правок от парткома, новогодний номер полностью принят и сегодня отправляется в печать, — закончила свою недлинную речь Антонина Иосифовна. — Все молодцы. Иван, тебе особенная благодарность, не ожидала даже.
— Рад стараться, Антонина Иосифовна, — я потупился. — Я пока только учусь…
— Страшное дело, что будет, когда ты научишься, — буркнул Эдик. — Это нам всем тогда можно будет увольняться, потому что ты один со всей газетой справишься.
Вид он сегодня имел смурной. На нем снова была цветастая рубашка и жилетка, а волосы его пребывали в привычном беспорядке. Неужели его зазноба отказала?
Что за день такой вчера был?
Я ткнул сумку под столом носком ботинка. Не звонил пока Феликсу. И Венику тоже не звонил. С Феликсом у нас есть договоренность на встречу завтра, надо тоже внести кое-какие правки в текст статьи, прежде чем она отправится в редакцию «Молодежной правды». А Веник и так меня много раз выручал.
