Читать книгу 📗 ""Фантастика 2025-168". Компиляция. Книги 1-34 (СИ) - Орлов Сергей"

Клячин, не извлекая лезвия, поддержал падающее тело и плавно опустил его на землю. Он смотрел на умирающего Финна без тени эмоций.

— Работа есть работа, — тихо произнес чекист, будто отвечая на невысказанный упрек. — Ничего личного, паря.

Финн судорожно вздохнул, на его губах показалась алая пена. Он хотел что-то сказать, но смог лишь прошептать:

— Чтоб ты сдох…

Потом его тело обмякло.

Я бросился к Подкидышу.

— Ванька! Ты цел?

— Жив… пока что, — он попытался улыбнуться, но вместо этого скривился от боли. — А ты… Чего это… с ним?

Подкидыш с недоверием посмотрел на Клячина, который вытирал лезвие о пиджак Финна.

— Долгая история, — сухо ответил я, развязывая веревки на запястьях друга. — Можешь идти?

— Дай руку… помоги подняться. — Тихо попросил Подкидыш.

Когда Ванька, опираясь на меня, встал на ноги, он первым делом посмотрел на тело Финна. В его глазах не было ни злорадства, ни торжества. Лишь пустота и усталость.

— Я ему верил, Леха, — тихо сказал он. — Как отцу. Потому и попался.

— Знаю, — я похлопал его по плечу. — Знаю. Но сейчас не время горевать т мучаться виной. Надо убираться отсюда.

— Верить, товарищи разведчики, нельзя никому. — Вмешался в наш разговор Клячин. Он как раз быстро и методично обыскивал тело Финна. Извлек бумажник, несколько ключей, какие-то записки и сунул все это себе в карман. — Вы не дети малые, чтоб еще не разочароваться в таких светлых понятиях как дружба, привязанность, доброта. И если не пересмотрите свое отношение к этому, то очень скоро сдохнете. Где-нибудь в мрачной комнате, в компании сотрудников гестапо. Ну что за свинство…Ничего ценного.

Дядя Коля, наконец, оставил Финна в покое, выпрямился и посмотрел на нас с Подкидышем.

— Профессионал ваш Финн. Чистая работа. При себе нет ничего, что могло бы навести на мысли о его настоящей службе. Теперь твоя очередь, Алексей. Драгоценности где?

Я посмотрел на Ваньку.

— Шкатулка. Ты ее спрятал?

Подкидыш кивнул, затем, с трудом двигая распухшей челюстью, ответил:

— На вокзале… в камере хранения. Только определил туда, пару дней назад. Как раз перед тем, как… — Подкидыш кивнул в сторону мертвого Финна. — Подумал, будет лучше, если шкатулку прятать каждые три дня в разные места. Квитанция лежит у надёжного человека.

Ванька полез в карман брюк и вытащил маленькую бумажку, на которой было нарисовано… солнышко. Я взял листок, с удивлением рассматривая рисунок.

— Сапожник по имени Густав. — Продолжил Иван, — Шёнхаузер-аллея, дом номер двенадцать. Листок надо отдать ему. Он в обратку отдаст квитанцию. Там указан номер ячейки камеры хранения. Оплачено четыре дня. То есть, время еще есть.

Я подошел к Клячину, протянул ему бумажку.

— Вот. Забирай. Там все, что осталось от отца. По рукам?

Клячин взял рисованную записку, повертел его в пальцах. Его взгляд пристально изучал меня.

— Ты ведь знаешь, Алексей, если врешь, я вернусь.

— Знаю, дядя Коля. Мы договорились. Я держу слово.

— М-м-м-м…хорошо. — Чекист помолчал немного, затем, пристально глядя мне в глаза, спосил. — А архив, Алексей? Где он?

Я не стал отводить взгляд. Пялился на Клячина так же нагло, как и он на меня. Врать сейчас было бессмысленно. Я сразу знал, что дядя Коля в историю с уничтоженными документами не поверил.

— У меня. Но ты его не получишь. — Ответил спокойно, уверено. Потому что знал, именно так и будет. Хрен им всем, а не архив. — Повторяю ещё раз. Он не достанется никому. Я сожгу его к чертям собачьим.

— Берия будет в ярости, — медленно произнес Клячин. Его голос в гулкой тишине склада звучал зловеще. — Он не может допустить, чтобы эти бумаги ходили по рукам. Он дал приказ: если не можем забрать — уничтожить. И тебя заодно, если попробуешь мешать. Ты понимаешь, о чем я?

Сердце у меня упало. Я понимал. Понимал прекрасно.

— И что теперь? Ты выполнишь приказ? — Спросил я равнодушным тоном.

Клячин медленно покачал головой.

— Я инсценирую красивый спектакль. Скажу, что архив погиб при перестрелке с британцами. Начался пожар, все сгорело. Финн — идеальный повод, чтоб разыграть партию иначе, чем от меня ждут. Чем от нас ждут, Алексей. Британский агент…отличный сценарий. — Клячин сделал паузу, давая мне осмыслить сказанное. — Как говорится, не было бы счастья… Финн дал нам отличный шанс. Драгоценности — моя цена за молчание и свободу. А сейчас уходите. Мне нужно оформить все соответственно официальной версии, которая скоро станет известна тем, кто должен ее услышать.

Клячин снова посмотрел на меня, и в его взгляде впервые за все время я увидел нечто, отдаленно напоминающее человеческую эмоцию. Не жалость. Скорее — усталое понимание.

— Я больше не заинтересован в тебе, Алексей. Живи. Но постарайся не попадаться мне на глаза. В следующий раз не стану церемониться. Валите отсюда. Как можно быстрее. Подкидыш пусть заляжет где-нибудь, а ты бегом ступай к Бернесу. Помнишь адрес? Та, светленькая, его называла.

Я молча кивнул.

— Вот и отлично. Все. Уходите. — С этими словами Клячин повернулся и направился вглубь склада. Туда, где остались лежать двое парней. Так понимаю, здесь вот-вот вспыхнет пожар.

Я стоял, поддерживая избитого Ваньку, и смотрел всему уходящей фигуре. Циничный, беспринципный палач, виновный в смерти моей матери, только что подарил мне жизнь. Странный, извращенный акт милосердия от человека, у которого, казалось, не было сердца.

Глава 13

Исчезает еще одна проблема

Утро встретило нас тягучей, сладковатой вонью гари, принесенной со стороны порта. Там что-то недавно горело, и есть ощущение, я точно знаю, что именно.

Мы с Бернесом брели по пустынным улицам, чувствуя себя двумя выжатыми лимонами. По крайней мере, у меня было именно такое ощущение. Думаю, у Марка, судя по его унылому лицу, такое же.

Да, время было проведено неплохо. Особенно, если учитывать, что в дедовом теле это, пожалуй, первый случай, когда я в полной мере наслаждался женским обществом. Но… Ключевое слово «наслаждался». С ним как раз, с этим словом, не все так гладко, как могло бы показаться.

Несмотря на то, что после моего прихода в квартиру, где проживали дамы, веселье пошло в гору, чисто морально я все равно оставался напряжён. Волновался за Подкидыша. Доберётся ли он нормально до места, где можно залечь на дно? Думал о Клячине. Можно ли верить его словам и обещанию исчезнуть навсегда? Размышлял об архиве. Уничтожить его сразу, как только вернусь в дом Книпперов или подождать? Ну и конечно, предвкушал очередную встречу с Мюллером. Что-то мне подсказывало, она не за горами.

В итоге, ночь оказалась полна адреналина, напряжения и странного, вымученного веселья в компании двух легкомысленных немок, чьи имена я уже с трудом мог вспомнить.

Мы с Бернесом шли молча, каждый был погружён в свои мысли. Тем более, нам сегодня предстояло посетить мероприятие, организованное министерством пропаганды. Вот уж действительно, покой нам только снится.

Отставив в сторону размышления о минувшей ночи, я погрузился в составление плана предстоящей встречи с Шульце-Бойзеном, а он на этой фашистской вечеринке точно должен быть. По крайней мере, сильно на это надеюсь.

С Леманом контакт налажен. Даже при том, что сам процесс сопровождался некоторыми сложностями, все равно данный агент уже в курсе моего присутствия в Берлине. И потом, Леман создал у меня впечатление весьма ушлого товарища. Если он столько времени под носом у Гестапо вынюхивает секретные данные и до сих пор не попался, думаю, дальше все тоже будет хорошо.

Я попытался вспомнить подробную информацию из будущего относительно судьбы Лемана, но, к сожалению, не смог. В прошлой жизни меня мало интересовали исторические факты, касающиеся определённых персон.

В любом случае, конкретно сейчас мне нужно было установить хорошую, крепкую связь с Шульце-Бойзеном. Это одна из насущных проблем на сегодня. Надеюсь, когда все, кому нужно, поверят в окончательную и бесповоротную гибель архива Сергея Витцке, я смогу просто заниматься тем, чем и должен заниматься разведчик. А не бегать по Берлину то от британцев, то от немцев, то от своих, таская за пазухой этот чертов архив.