Читать книгу 📗 ""Фантастика 2025-22". Компиляция. Книги 1-23 (СИ) - Хонихоев Виталий"
Они выглядели совершенно счастливой парой, но в памяти уже всплыли жуткие слова про проклятие и будущий ритуал хитобасира, и яркие краски вмиг потускнели. Вот бы найти способ задержаться, узнать все наверняка…
– Я непременно передам в вашу школу глубокие благодарности за работу ее учеников, – пообещал Хагивара, – повозка довезет вас до ближайшей деревни.
Кента еще не придумал, что возразить, но Хизаши уже раскланялся с хозяевами и потянул его к воротам. Оглянувшись на табличку с напутствием Будды, вырезанным в дереве, Кента понял, что друг прав, и, проявив неуместную настойчивость, они бы лишь вызвали гнев. Не рискуя говорить при постороннем, ехали в тесной повозке молча, а, распрощавшись с человеком Хагивары, остались вдвоем на перекрестке дорог: одна уводила дальше на юг, другая упиралась в крупное поселение, в котором даже было управление, правда, не конкретной школы, а сразу трех в одном доме. Такое изредка случалось, если строить отдельное управление оказывалось невыгодно, например, если поток прошений в этой местности был скудным, а поблизости имелось управление покрупнее.
– Надо найти ночлег, – первым заговорил Хизаши.
– Мы можем отправиться в Дзисин прямо сейчас, – немного удивленно сказал Кента. Еще даже не близился обед, до ночи они успеют преодолеть значительное расстояние. На что Хизаши закатил глаза и, взмахнув рукавами хаори, плотнее закутался в него.
– И слушать твое нытье всю дорогу? Если я скажу, что совет обратиться к монаху Сусуму Таэко получила именно от служанки Каэдэ, что ты сделаешь?
– Ты смог расспросить госпожу Таэко? – оживился Кента.
– И что человек, подобравший осиротевшую Каэдэ, это тоже монах Сусуму, тебе, наверное, неизвестно? – хитрым тоном подначивал Хизаши. – Как думаешь, кто бы взялся проводить хитобасиру в наши дни?
Кента замер как громом пораженный.
– Снова монах Сусуму?
– Это лишь предположение, но я бы удивился, если бы они нашли другого монаха в такой-то глуши.
Похоже, Мацумото был доволен собой, хотя недавно с пеной у рта сопротивлялся дальнейшему расследованию.
– Почему? – Кента остановил его вопросом, когда тот уже двинулся в сторону деревни. – Почему ты все-таки передумал?
«Нытье» Кенты едва ли было настоящей причиной, так что наверняка есть иная. Мацумото остановился и, повернув голову, бросил взгляд на чахлые деревья вдалеке.
– Боги не достойны таких жертв, – сказал он мрачно, почти зло. – Ни тогда, ни сейчас. Захотели крови? Ха!
И он продолжил путь, немного вразвалочку, стараясь не слишком запачкаться в образовавшейся из подтаявшего снега грязи.
Ночлег нашли в дешевом рёкане, и в подметки не годившемся заведению бакэнэко и ее «дочерей», но юноши и не собирались проводить в нем много времени. Едва оплатили постой, как начали расспрашивать о монахе, по слухам обитающем в некоем старом святилище. Такое место старик-владелец припоминал, а вот ни о каком Сусуму понятия не имел, как и другие люди, встреченные в деревне. Монах был неуловим точно призрак, о нем доподлинно знали только две женщинам из поместья Оханами – Таэко и Каэдэ, но они стали недосягаемы для рас-спросов.
Остановились возле управления трех школ оммёдо и экзорцизма. К нему сзади привалился жилой домик с огородом, обнесенным невысоким забором. Слышно было ворчание старой собаки, хриплое и совсем не злое, скорее, усталое.
– Надо сообщить кому-то о готовящемся ритуале, – решил Кента. – Так будет правильно.
– Можем сказать старосте, а тот передаст уездному начальнику, – предложил Хизаши.
Кента кивнул, но у Кенты было слишком дурное предчувствие. Этот мифический монах что-то замышлял, и лучше бы не торопиться оповещать простых людей о делах поместья Оханами.
– Я напишу Учиде Юдаю, – сказал он. Хизаши вытаращился на него едва ли не с ужасом.
– Почему ему-то?!
– В делах закона он опытнее, я доверяю Юдаю, – ответил Кента, все больше убеждаясь в своей правоте. – К тому же дело касается пусть мало известного, но аристократа, лучше если им займется Фусин.
Хизаши обреченно покачал головой.
– В Дзисин придут в ярость, когда узнают.
На что Кента с удивляющей даже его самого дерзостью возразил:
– В прошении значилась одна просьба, мы ее выполнили. То, что сверх того, Дзисин не касается.
– Знаешь, – Хизаши вдруг озорно улыбнулся, – мне это все больше и больше нравится. Идем же! Найдем монаха, чтоб его они драли, и узнаем, какие у него намерения.
Но прежде все же зашли в управление, где за стойкой складывал оригами немолодой мужчина, весело подпевая себе вполголоса. При виде посетителей он свернул журавлику шею, и тот понуро выпал из мозолистых пальцев.
– Доброго дня, – поприветствовал Кента. – Нам бы написать весточку в школу Фусин.
Работник бросил взгляд на его ножны и не скрыл удивления.
– Господа оммёдзи? Вот так дела. – Он скомкал неудавшегося журавлика. – Сейчас принесу письменный набор, обождите малость.
Он скрылся в подсобке, а Хизаши развернул птичку, разгладил и нахмурился.
– Хорошая бумага, – сказал он, – давно здесь проверок не было, похоже.
Любитель оригами из казенной бумаги вернулся, и Кента принялся за письмо. Закончив, попросил указать на конверте имя Учиды с подписью вручить лично в руки, и после они покинули управление. Погода не радовала глаз: ветер гнал с севера стадо снеговых туч, но тепло не ушло, и под ногами хлюпала противная жижа. Воздух был тяжелый, и на сердце тоже сделалось тяжело и тревожно. Солнечный диск, пока еще не поглощенный подступающим ненастьем, стоял в зените, хватало времени наведаться в старое святилище до наступления темноты. Может, они не найдут ничего, а может, все ответы уже ждут их там.
Отправились пешком, поскольку путь лежал через лес, густо заросший подлеском, а старые деревья теснились друг к другу, замедляя продвижение. Если когда-то к храму неизвестного ками и вела протоптанная тропа, то теперь от нее не осталось и следа.
– Много нам встречается брошенных святилищ, – заметил Хизаши, и Кента, подумав, согласился.
– Люди стали более небрежны к традициям предков. – Кента вспомнил их с матерью святилище, и в груди потеплело. – Но далеко не все и не везде, к счастью.
– К счастью ли? Конечно, хорошо, когда можно перевалить свои заботы на ками, но они не так всемогущи, как хотелось бы.
Хизаши наклонился, пропуская над головой ветку, ощетинившуюся острыми сучками. В тени деревьев снег мало где добрался до земли, и она была сухой и плотной, покрытой прошлогодним сором, по такой приятнее идти, нежели по мутным лужам. Однако хмурилось все сильнее, тучи накрыли лес и деревню, промозглый ветер хрустел тонкими ломкими веточками, окутывал взопревшее от долгой ходьбы тело.
– А кто тогда? – спросил Кента. – На кого еще можно положиться, когда больше нет сил?
Хизаши замер на мгновение, и в груди у Кенты разлилось не его чувство, горькое, как полынь.
– А ни на кого, – бросил Хизаши и пошел дальше. Горечь не помещалась в нем, и ее отголоски перетекали к Кенте через ту проклятую связь, о которой они ни разу не говорили – как и о многом-многом другом.
Чем Хизаши не угодили боги?
Чем Хизаши не угодили люди?
Что он ищет в Дзисин?
И что случится, когда найдет?
– Ты идешь? – Мацумото оглянулся через плечо с легким раздражением. – Если начнется метель, это будет твоя вина.
– Боюсь, я не умею управлять погодой, – отшутился Кента, но шагу прибавил, лишь бы поскорее отвлечься.
«Не убежишь», – тут же напомнил о себе тот, кто сидел в его голове, и Кента почти привычно велел ему заткнуться. Чужак покорился.
Деревья выстроились, наконец, по обе стороны от того, что когда-то было дорожкой к воротам храма. Толстые стволы тесно подступали к крошечному строению на небольшом возвышении, их корни вспороли землю, торча из нее тут и там, точно вздутые вены на старческом теле. Оплетенные ползучей травой каменные торо почти не затронуло время, лишь украсило зеленоватым налетом мха. Тории тоже еще стояли, прочно вбитые надежными опорами в почву, они прошли под ними и оказались напротив святилища.
