Читать книгу 📗 ""Фантастика 2025-22". Компиляция. Книги 1-23 (СИ) - Хонихоев Виталий"

Можно двигаться дальше, пока ночь еще в самом начале.

– От тебя не пахнет кровью. – Сбоку возникла призрачная лиса и повела из стороны в сторону узкой мордой с просвечивающим черепом. – Ты точно сожрал того мальчишку?

– Нет, тебе оставил, – буркнул он и щелкнул когтями, заставляя рэйко отпрянуть. – Найдешь свою добычу, вот за ней и следи.

Кицунэ исчезла в стайке ярких огней, донимать кого-то еще. Нурэ-онна ворковала с мрачным карасу-тэнгу, Ямауба забавлялась с новым фонарем. Парад ста духов шел своим чередом, и никто из них не видел, как хэби по имени Хизаши отпустил человека, которого должен был убить.

С той ночи прошло уже много лет, все новые приглашения Хизаши отвергал. Мысль о том, чтобы возвыситься в глазах людей и ёкаев, занимала его днем и ночью. От нее он снова сорвался с насиженного места и менял одно на другое, присматриваясь к людям, которых встречал. Особенно ему нравились бива хоши – слепые странствующие музыканты. Они не могли видеть Хизаши и не пугались, даже если его личина была несовершенна, а он слушал их песни обо всем, что они узнавали в странствиях, и щедро платил за это.

Однажды он повстречал бива хоши по имени Кендзи. Тот был не так чтобы стар, но тяжелая жизнь впроголодь, без крыши над головой, сожрала юные годы, состарив раньше срока. Он был наполовину седым, прятал веки под грязной повязкой, чтобы не смущать никого. За спиной он носил тощий мешок с той едой, что ему жертвовали добрые люди, да видавшую виды биву. Когда Хизаши прогуливался среди смертных, вокруг бродячего музыканта собралась толпа послушать песни о том, что он повидал, пока шел сюда. А пел этот бива хоши так, что диву дашься. Да только не повезло ему – не пришлась его игра по вкусу одному знатному господину, и он велел побить Кендзи палкой и прогнать за ворота.

Хизаши отправился следом за ним, скрывшись с глаз простых людей.

За городом, на прибитой недавними дождями пыли, сидел Кендзи и на ощупь пытался понять, все ли в порядке с инструментом. Его пальцы, дрожа, будто бы ласкали биву – кормилицу и единственную подругу на жизненном пути. Когда Хизаши остановился неподалеку, слепец повернулся к нему лицом, безошибочно угадав местоположение.

– Кто вы такой? – спросил он. – Друг или враг?

Хизаши хотел поначалу промолчать, но раз уж слепому было видно больше, чем зрячему, ответил:

– Не друг и не враг. Просто случайный слушатель.

– Тогда, если моя игра пришлась вам по нраву, господин, наградите бедного музыканта хоть парой монов.

Хизаши опустил взгляд на кошель, привязанный к поясу, и усмехнулся.

– Я хочу послушать еще. Скажи, бива хоши, куда ты направишься теперь?

Тот пожал плечами и тяжело поднялся.

– Куда поведет меня эта дорога, господин.

– Тогда я посмотрю.

И они пошли дальше вместе. Кендзи был приятным спутником, не лез с разговорами, не жаловался и не ныл, только знай себе постукивал палкой по земле, довольно бодро перебирая ногами. Хизаши быстро надоело идти, и он обратился змеем и пополз за человеком, который, конечно, ничего не заметил. Когда они останавливались на отдых, Хизаши сворачивался кольцом у костра, разведенного слепцом, и слушал его незамысловатую музыку. Кендзи пел о войне и о том, как она ломала жизни людей, но еще он пел о героях, что побеждали врагов, о женщинах, ничуть не уступавших им в храбрости. Пел о чудесах, которые творили боги, спасая людей.

– Ты видел богов, Кендзи? – спросил как-то Хизаши.

– Нет, но это и хорошо. Если довелось столкнуться с божеством, значит, жизнь твоя и впрямь была ужасна.

– Отчего же?

– Боги являются, когда люди больше не в состоянии сами себе помочь. Только самые искренние и отчаянные молитвы достигают ворот Такамагахары.

– Разве твоя жизнь не ужасна? Почему ты не молишься, чтобы тебя спасли?

В ответ Кендзи негромко, по-доброму рассмеялся.

– Я жив, у меня есть ноги, чтобы идти, и руки, чтобы перебирать струны моей бивы. Люди добры к одинокому путнику, благодаря им мне есть, чем набить живот. Моя судьба не так уж печальна, ведь вокруг полным-полно тех, кому повезло меньше.

Хизаши не понимал его. Что хорошего – зависеть от чьей-то ветреной благосклонности, не имея даже возможности видеть мир своими глазами? Должно быть, этот человек давно рехнулся.

– Скажи мне наконец свое имя, – попросил Кендзи.

– Хизаши.

– Из какого ты рода, Хизаши-кун?

– Рода?

Хизаши задумался. Они делили дорогу с Кендзи много дней, все больше удаляясь от привычных Хизаши мест. Несколько раз они останавливались в крупных деревнях, где бива хоши развлекал людей своими песнями и музыкой. И пусть те жители не были богачами, не отпускали их в путь голодными и не обогретыми. И когда Хизаши подумал обо всех этих смертных, понял, о чем спрашивал его Кендзи.

Из какого рода – значит, к какой семье Хизаши принадлежал. Но правда была в том, что ёкаи не знают, что такое семья.

Кендзи понял его молчание по-своему и грустно улыбнулся.

– Тогда у нас с тобой больше общего, чем мне казалось. Я рад, что нам по пути.

Но Хизаши уже думал о другом. За это путешествие в компании человека у него скопилось много разных мыслей, начавших складываться в одно.

Наутро они покинули заброшенный храм, где коротали ночь, и снова вышли на дорогу. Солнце припекало весь день, и Хизаши провел его, свернувшись в котомке Кендзи. Тот если и почувствовал лишний вес, значения этому не придал. Под вечер будто бы стало даже жарче, Хизаши беспокойно заворочался и тут ощутил приближение целой группы людей. Они двигались в том же направлении.

Кендзи заметил их, но позже, когда послышались громкие голоса.

– Моя дорогая Миё, наверное, ждет не дождется!

– Твоя Миё ждет подарка, а не тебя.

– Это твоя Рёко падка на подарки, а Миё меня любит.

– Вот дома и посмотрим, кого жена поколотит!

Мужчины расхохотались и продолжили подначивать друг друга, пока не поравнялись с бива хоши. Слепой музыкант остановился, чтобы его не сбили ненароком с ног, а Хизаши сделался невидимым на всякий случай и выглянул из котомки. Мужчины были простыми работягами, продающими свой труд в городах, чтобы прокормить семьи, и сейчас возвращались в родную деревню, полные нетерпения. Бродячего музыканта позвали с собой, а тому было все равно, куда идти. Так они оба оказались в месте, которое Хизаши не дано будет забыть никогда.

Селение оказалось совсем крошечным, просто хибары, сгрудившиеся вокруг общей площади с вырытым колодцем. Лес близко подступал к домам, будто надеялся однажды прогнать людей со своей законной территории. Но лес этот Хизаши не очень понравился, был он какой-то нездоровый, а что за хворь его поразила, неясно. Одно только он вскоре понял – лес засыхал. И люди в его тени – тоже.

– Миё!

Навстречу мужчинам из домов высыпали женщины и дети, старики покачали седыми головами в знак узнавания. Названная Миё обняла мужа, их обступили детишки: совсем еще маленький мальчик и девочка лет двенадцати с любопытными глазами-вишенками. Она-то первой и указала на чужака.

– Отец, кто это?

– Мое имя Кендзи, дитя, – представился бива хоши, – я бродячий музыкант.

– Музыкант? – девочка округлила глаза, и ее взгляд скользнул ему за плечо, туда, где торчала из котомки треугольная серебристая голова змеи.

– Мичи, – шикнула на нее мать, но Кендзи уже повернулся в ее сторону.

– Я знаю много историй, дитя, и за кров и кусок лепешки спою их тебе, хочешь?

– Хочу! Хочу послушать про столицу! – обрадовалась она, и мальчик запрыгал на одной ножке, то ли от радости, то ли со скуки.

Хизаши выполз полностью и обвил собой шею Кендзи, тот на мгновение застыл, будто почувствовал, потом расслабился и позволил увести себя в один из домов. Внутри все кричало о бедности, но на лицах людей Хизаши не нашел злобы. Это удивило его. Разве людей не злит то, в какой нищете они обитают? Почему они улыбаются друг другу, почему кормят незнакомца, когда у самих на столе даже риса нет?