Читать книгу 📗 ""Фантастика 2025-168". Компиляция. Книги 1-34 (СИ) - Орлов Сергей"

Сколько я так стоял, смотрел на них и был увлечён тем, что видел? Не знаю, но это неважно. Меня полностью поглотил тот азарт, с которым я когда-то брался за книги, обучался и желал познавать всё новое. В этом мире из-за дел и проблем это чувство отошло на второй план, но сейчас… сейчас оно пробудилось и напомнило о себе с такой силой, что я не мог сдержаться!

Моё тело подалось вперёд, словно только и ждало этого момента. Трайн, что внимательно наблюдал за мной всё это время, кивнул. Едва заметное движение, что с его бронёй почти невозможно разглядеть, но это стало спусковым крючком. Не прерывая своей работы, Бессмертные перестраивались. Аура Мастерства, охватившая пятерых, впустила в свои владения шестого.

Мне передали один из кузнечных молотов столь естественно, не прерывая работы и не позволяя механизму разрушиться.

Кто-то поддал жара, горн исторг из себя потоки пламени, заметно подняв температуру. Бессмертный рядом со мной взял щипцами заготовку двуручного клинка, удерживая её на наковальне. Лишь на короткий миг я замедлился, чувствуя тяжесть кузнечного молота Бессмертных, который был в разы тяжелее Дагахара. Без печати Усиления я бы даже не смог оторвать его от пола, не то что поднять над головой!

Мышцы напряглись от натуги, кости затрещали, но всё это отошло куда-то на задворки сознания. Аура Мастерства поглощала меня, вытесняла любые мысли об усталости, боли. Оставалось лишь понимание, что я должен нанести удар туда, куда следует.

БАХ!

По кузнице разошлась ударная волна. Заготовка меча, крепко удерживаемая Бессмертным, не сдвинулась ни на миллиметр.

БАХ!

Я улыбался. Широко, подобно безумному учёному, который сделал открытие, которого так долго добивался. Меня охватывал непередаваемый азарт.

В своём порыве познавать всё новое я вникал и в кузнечное ремесло, но даже моих знаний и сил едва хватало, чтобы поспевать за Бессмертными и выдерживать их невероятный темп. Аура Мастерства, что они источали своими душами, помогала в этом, но не была панацеей. Лишь дополнение, которое позволило сосредоточиться в полной мере.

Стало ещё жарче. Моя белая футболка вымокла от пота так, что хоть выжимай, а потому я снял её и бросил на грязный пол.

Гибкий Барьер исчез ещё в момент начала работы, а потому огненное пекло кузницы я ощущал в полной мере.

С мечом было покончено, Бессмертный осмотрел заготовку, удовлетворённо кивнул и ушёл вместе с ней, а его место занял собрат с ещё одной заготовкой.

Я стал тем винтиком в их механизме, который полностью слился с молотом и наковальней. И пусть от меня требовалось лишь стучать, это многое значило. Простой человек не поймёт. Для него подобное может быть даже оскорблением, ведь в этой кузне можно было заняться чем-то ещё, кроме как стучать по заготовке и придавать ей форму. Но я знал… знал, что это великая честь, которую мне оказали Бессмертные.

Гномы — сложный народ со скверным характером, а в свои кузни они не пускают посторонних, тем более не допускают их до работы подле себя. Заслужить подобную честь — достижение из разряда мифов. Чтобы человека, даже Охотника, допустили до работы в Рунической Кузнице? Нонсенс! Благодаря своей памяти я знал, что даже главу Ордена Кузнецов, член которого выковал Дагахар, не допустили к подобному. Коротышки ответили ему просто и лаконично: «Нет».

Можно было бы сказать, что это всё из-за того, что Бессмертные мне служат, но это не так. Их служба — война с Неназываемым, а совместный труд в кузнице… это другое.

Поэтому я не возмущался, что мне доверили сложную, но не самую интересную работу. Главное — мне дали шанс учиться, чему я был рад. Никто не мешал мне наблюдать в моменты удара, как Трайн и остальные накладывали короткие и едва заметные рунические цепочки на готовые изделия.

— Ole-Azk-Ders… — прошептал я, определив три основные руны.

«Olle-Azok-Des, Благородный Венатор, — поправил меня Бессмертный, что был моим напарником у наковальни. Его голос был спокоен и тих, но слегка недоволен, что я ошибся. — Olle — несокрушимость. Azok — сохранение формы. Des — острота».

Я кивнул, зная, что это не всё обозначение названных рун. Их определение могло касаться многих вещей, заключённых по смыслу в одной руне. Та же руна Жизни «Miar», могла считаться и руной Рождения.

Моя ошибка могла стоить шанса, который мне предоставили. Гномы слишком… щепетильны в своих рунах, и за ошибки в них вполне могли броситься в драку. Но нет, Бессмертный просто поправил меня, позволяя дальше учиться. Я заметил, что его слова и мой шепот не укрылись от Трайна, который трудился над сердцем портала, на что он довольно кивнул.

Время за работой летело быстро, но я не замечал этого. Помню, как видел Терентия, приходившего сюда и явно разыскивающего меня, но слуга не мешал. Ему хватило того понимания, что я здесь и где меня можно найти. А дела… Дела подождут, как и весь мир.

Уставший, довольный, с наливающимися свинцом мышцами и улыбкой до ушей, я закончил неизвестно какую по счёту заготовку. Я настолько был поглощён, что мой взгляд замер, прикованный к наковальне. Есть только я, раскалённый металл, и молот. Больше ничего не существует.

Новую заготовку не принесли, что немного меня удивило, даже обидело, а когда я поднял взгляд, то увидел перед собой Трайна. Без слов он протянул мне руку.

Аура Мастерства говорила за нас, а спустя миг в моей ладони на смену кузнечному молоту возник Дагахар. Ударный наконечник молота пробил каменный пол кузни, оставив небольшой кратер и вереницу трещин.

Витающая атмосфера жара для этого дракона — дом родной. И когда он воплотился, от от него потянуло эмоцией удовлетворения. Вот только та сразу исчезла, стоило Дагахару оказаться в руках Трайна.

Он рассматривал его долго, почти десять минут, проводя стальными пальцами по поверхности молота. Взгляд красных нечеловеческих глаз не источал никаких эмоций, но я видел, что гномий воитель доволен работой человека. Дагахар был не мусором, который человеческие кузнецы считают вершиной мастерства, а настоящим и грозным оружием. Его дальнейшие слова это подтвердили, но немного удивили меня:

«Хорошая работа, но мастер, что выковал этот молот, не завершил его!» — громыхнул Трайн.

— Поясни, — нахмурился я.

«Душа дракона, запертая в молоте, сильна! Она источает пламя сродни огню Отца Кузни, но этот сосуд его не выдерживает! Трещины, — указал он на названное, где пробегали тонкие кривые линии, будто внутри молота текла магма. — Сосуд слишком слаб! Я могу сделать лучше! Перековать! Усилить!»

Интересная новость. Но почему он раньше об этом не сказал, ведь уже видел Дагахар в моих руках? Этот вопрос я и озвучил.

«Благородный Венатор должен был понять сам! — ответил воитель. — Наш совместный труд — знание, позволившее увидеть это!»

И он был прав. Рунический молот, которым я ковал, был в разы монолитнее и прочнее Дагахара. А ещё тяжелее, но это вторичный нюанс. Главное то, что я был уверен — этот молот выдержит любой мой удар. Но был ли я так уверен в том же, если говорить о Дагахаре? Я думал, что сражался с ним в полную силу, но сейчас, оглядываясь назад, понимаю — я сдерживался. Неосознанно, но это так.

— Тогда — действуй, — серьезно произнёс я.

Бессмертный кивнул, и мы вместе подошли к горну. Молот оказался в огне, стремительно начав его поглощать и краснеть. Пламя вырвалось из Дагахара, раздался неистовый драконий рёв на границе сознания. Я уже думал, что он сейчас взорвётся, но нет. Рунические цепочки горна вспыхнули, а затем на пламя будто начало что-то давить. Сила, в разы превосходящая мощь души столь сильного дракона. Моё лицо и тело обдало нестерпимым жаром, словно я оказался посреди жерла вулкана. Пришлось создать поверх кожи Барьер Льда, иначе я мог отрубиться. Я! Отрубиться! Охренеть…

Чем дольше я смотрел на пламя горна, тем сильнее понимал, что это ж не спроста! И дело отнюдь не в рунических цепочках. Они были лишь…