Читать книгу 📗 "Сеть. Книга 1 (СИ) - Панченко Сергей Анатольевич"

Засинела полоса новой зари на горизонте. С моря потянуло свежестью. Полину начало колотить, то ли от холода, то ли от страха. В ближайшие часы все должно было решиться. К такому жизнь ее не готовила. Полина собиралась прошагать по ней легко, согласно разработанному Сетью плану. Из нюансов были отношения с потенциальным мужем и потомством, все остальное оставалось понятным и давно выбранным. Профессор неожиданно зашевелился и сел на своем гамаке. Он посмотрел на Полину и заметил ее мерцающий взгляд из-под щелки между одеялом и простыней. Блохин встал, прошелся до кухонного уголка и поставил чайник.

– Зябко становится на улице спать, – произнес он, оправдывая ранний подъем перед камерами. – Одеяла надо просить шерстяные. Только в этих краях не слышали про такие.

Профессор гремел посудой, что-то бубнил под нос. Ему тоже было тревожно, и он разряжался подобным образом. Полине тоже хотелось встать, но под одеялом было уютнее, и она даже уснула под монотонный бубнеж профессора. Она этого не заметила и почувствовала только, как ее тронули за плечо. Полина даже напугалась того, что незаметно уснула.

– Пойдем, немного горячего чаю с сахаром тебе не повредит.

Небо разгоралось желтым горизонтом. Воздух потеплел. На балконе стоял приятный запах свежих гренок. Как только Полина вспомнила, что ей предстоит, зубы сразу принялись отбивать чечетку. Она села за стол и обхватила себя за плечи.

– Свеж-ж-жо! – произнесла она сквозь стук зубов.

– Осень, – объяснил Блохин.

Полина заметила, что, когда профессор наливал чай, его руки мелко тряслись. Он тоже волновался, и, может быть, не меньше Полины. У нее есть шанс сбежать, а профессор вынужден остаться. Об этом он с Полиной не разговаривал, но и с начальными понятиями по психологии было понятно, что у профессора здесь есть дела, которые он хочет закончить. Полина только догадывалась, что Блохин знает Филиппоса давно, и именно благодаря профессору тот смог создать маленький свободный мир с большими возможностями и амбициями. Профессор оставался, чтобы исправить свои ошибки. Он понимал, что рискует жизнью, оттого и тряслись его руки.

Горячий чай унял трясучку. Гренки не лезли в горло. Ранний завтрак наверняка напряг тех, кто следил за ними. Они могли проанализировать и получить большую вероятность того, что на балконе что-то затевается.

– Так, Полина, буду говорить открытым текстом. Времени у нас минут пять, одевайся, – произнес Блохин.

Раньше Полины профессор схватил коробку, открыл ее и вынул костюм. Сердце Полины зашлось от неожиданности. Кровь застучала в ушах. Блохин взял левую руку девушки и закрепил широкий ремешок на запястье, потом на правой руке, на груди, вокруг поясницы, затем на ногах. Полина подчинялась, не имея сил что-то спросить. Профессор закончил и осмотрел девушку.

– Руки в стороны! – потребовал он.

Полина развела руки и почувствовала, как ткань, внутри которой находился плоский металлический скелет, превратилась в упругое крыло.

– Назад!

Полина, поборов сопротивление упругого скелета, сложила руки вдоль туловища. Ткань повисла за спиной.

– Ноги в стороны!

Полина развела, и ткань между ног тоже превратилась в жесткое крыло.

– Вместе!

Костюм работал.

– Запомни, с этим костюмом в воздухе ты птица, а в воде – русалка. И не теряй голову от страха, не забывай про кольцо на левой руке. Дерни перед тем, как упасть в воду, иначе потеряешь сознание от удара. Поняла?

– Поняла. – Больше всего Полине хотелось, чтобы профессор сказал, что у него есть запасной вариант – уплыть ночью на лодке, например.

– Давай, охрана уже в коридоре! – Тут Полина поняла, что профессор обладал теми же способностями, что и она.

С нормальным слухом ничего не было слышно, но стоило прибавить его, как донесся топот ног. Счет пошел на секунды. Профессор придвинул стол к перилам и помог Полине на него забраться. Внизу была бездна. Она хотела забрать Полину себе, навечно. Голова закружилась, и пропала сила в ногах.

– Какого черта, Громова! Прыгай, или я исправлю твою четверку на двойку, и вылетишь из универа к чертям собачьим! Ну!

Страх отбил у Полины волю к чему бы то ни было. Подчиниться так подчиниться. Полина встала на твердую поверхность парапета и, не глядя вниз, оттолкнулась изо всех сил, что остались в ее слабых ногах. Мир понесся навстречу Полине. Паника вызвала обратную ассоциацию, перед глазами сверкнула молния, и падение в бездну превратилось в медленное скольжение. Полина увидела свои руки, застрявшие на полпути и не расправившие крыло. Она немедленно сделала как надо. Полину дернуло потоками воздуха под расправившимся крылом. Затем Полина развела ноги и получила еще один толчок и чувство руля. Страх растворился в незабываемом чувстве самостоятельного полета. Мир тут же обрел прежнюю скорость и свист ветра под крылом. Искрящаяся в утренних лучах солнца морская поверхность стремительно летела перед взором девушки. Встречный ветер выбивал слезы из глаз.

Глава 6

Лететь было здорово, захватывало дух. Адреналин выбрасывался в кровь непривычно большими дозами. Полине казалось, что сейчас она не парит, постепенно приближаясь к точке падения, а летит, и полет совершенно безопасный. Таких ярких переживаний у нее не было никогда. Новые ощущения открывали неизвестные грани жизни, раздвигая рамки привычного. Жизнь могла быть смертельно опасной, но такой полной в своем стремительном порыве. Полина больше не жалела, что поддалась профессору, выбравшему этот путь бегства. Смертельно опасное переживание ставило ее над людьми, сознательно оберегающими себя от подобных опасностей. Ее поступок, так же, как и сверхспособности, вполне оправданно давал преимущество над обывателями. И если способности Полина получила случайно, то смертельный прыжок со скалы являлся осознанным поступком, дающим право считать себя лучше остальных.

Полине хотелось обернуться, чтобы увидеть, как далеко от нее та скала с балконом. Наверняка профессор смотрел ей вслед, желая видеть, что у Полины все получилось так, как он рассчитывал. Но она боялась обернуться из-за нарушения аэродинамики. Поверхность воды приближалась. Поднимающийся от нее воздух становился прохладнее. От мельтешащей ряби, серебрящейся в лучах восходящего солнца, появилась тошнота и легкая потеря ориентации из-за размытого фокуса. Так было, пока Полина не увидела темное пятно своего отражения на зыбкой поверхности. Оно быстро увеличивалось. Пора. Правая рука, с трудом преодолевая сопротивление воздуха, потянулась к левой, нашарила кольцо и дернула. По спине пробежал импульс. Полине показалось, что у нее появился второй позвоночник. Перед головой расправилась защита, прикрывающая ее от удара. Полина успела сделать три глубоких вдоха, прежде чем влететь в воду.

Защита сработала штатно. Толчок был жестким, но гораздо слабее, чем ожидалось. Полина вошла в воду на глубину около десяти метров, оставив за собой дорожку из поднимающихся пузырей воздуха. Она замерла и подождала несколько секунд в том положении, в котором вошла в воду. Убедившись, что никакой опасности нет, поплыла под водой. Мощные гребки при помощи костюма, вместо крыла, исполняющего теперь роль перепонок, устремили девушку прочь от тюрьмы «свободного мира».

Всплывать приходилось через каждые десять минут. Воздух во время работы заканчивался быстрее, а также существовала опасность потерять направление движения. Скала, в которой была заточена Полина с профессором, оставалась единственным ориентиром. Темное пятно балкона указывало ей правильное направление.

В такое раннее утро ни лодок, ни катеров, ни яхт в море еще не было. Туристы нежили свои слабые тела в кроватях, восстанавливаясь после вечернего ужина с вином. Когда Полина всплыла в третий раз, до слуха донесся звук мотора, приближающегося со стороны скалы. Девушка сделала несколько глубоких вдохов до сильного головокружения и ушла под воду на глубину больше обычной.