Читать книгу 📗 "Конструктор живых систем: На пути к цели (СИ) - Птица Алексей"

— Надеваем повязки, — неожиданно для всех сказал Густав и, вынув из кармана пять чёрных повязок, протянул их своим подельникам. Никто не стал спорить, а забрав каждый свою, все стали торопливо надевать их. Вскоре у всех пятерых на лицах красовались чёрные платки, наподобие ковбойских, которые полностью скрывали черты. Одни только глаза торчали над ними, да студенческие фуражки дополняли картину, закрывая голову.

— А теперь, вперёд! Наша цель — охрана, студентов надо разгонять, а администрацию расстреливать, но выборочно, убивать необязательно. Главное — сеять панику! Особо усердствовать в убийствах не нужно, только по необходимости. В конце акции берём заложников и сгоняем в актовый зал, дальше ждём указаний. На этом всё.

— А графиня? — встрял картвел.

— Графиню ищем и делаем с ней всё, что захотим, Вахтанг, в порядке очереди, указанной тебе вчера.

— Поскорее бы!

Никто Вакабидзе не ответил, все молча защёлкали затворами, готовясь к бою. Первым погиб вахтёр, что стоял на улице и курил. В него выстрелил Густав, открыв первым счёт, а дальше они бросились палить во все стороны и побежали в сторону административного корпуса. Правда, Вахтанг всё порывался забежать в корпус, где проходили обучение студенты воздушного факультета, но после того, как Густав пригрозил ему маузером, тот оставил свои попытки.

Глава 12

Бой в академии

Этот день начался, как и любой другой, за исключением того, что с нами стала учиться Женевьева. По такому случаю я не расставался больше со своим браунингом, взяв на себя труд охранника. Глядя на меня, начал складывать в портфель подаренный мною маузер и Пётр, хотя я его и отговаривал от этого.

Всё же, у нас это была скорее бравада, чем необходимость. Ну, а кто мы, если не глупые юноши? А тут вообще девушка беззащитная, да ещё намекнувшая о помощи, вот и таскались мы вдвоём с полным арсеналом. Да и идти недалеко, весит оружие не много, так что, не сложно.

Женевьева училась вместе с нами уже целую неделю, и поначалу произвела фурор у нас в группе, но постепенно все к ней привыкли. Не привыкли ко мне, так как я буквально волком смотрел на каждого, кто изволил полюбезничать с Женевьевой или даже просто спросить её о чём-нибудь постороннем.

Это заметили буквально все, а Женевьева старательно делала вид, что её ничего со мной не связывает, и все ей, разумеется, верили. Ведь кто я, а кто она? Так и учились, а вот пистолеты нам в скором времени пригодились. После того, как Женевьева перевелась к нам в группу, охранник, что её сопровождал, стал ожидать нас в общежитии, сидя в холле или беседуя с комендантом, а то и вовсе уезжал, возвращаясь к окончанию занятий, так что, все события, случившиеся позже, легли полностью на наши с Петром плечи. Никто не ожидал, что наш глупый пафос окажется востребованным, да ещё как, ведь никогда не знаешь, где найдёшь, а где потеряешь.

Между тем, занятия у нас начались по расписанию в восемь утра. Как раз закончилась первая пара, потом начался перерыв, и когда мы зашли на следующую пару, с улицы послышались звуки стрельбы, сначала неявные, а потом всё более различимые.

Никто из нас не понял, что за шум раздавался снаружи здания, да и сами выстрелы сначала не долетали до нашего корпуса, но чем дальше и ближе к нам докатывалось действие первого акта драмы, тем становилось понятнее, что произошло что-то ужасное.

Лектор только начал читать материал, пока не понимая, что происходит, а я уже напрягся. Сидящая совсем рядом Женевьева по-прежнему вела себя, как графиня, не думая, что вскоре для неё может случиться что-то ужасное. Я же уже предчувствовал очередные неприятные приключения, но на этот раз я к ним не имел никакого отношения, они сами меня нашли, и ладно бы только меня.

— Что это? — громко сказал я.

Пётр, уже тоже начинающий догадываться, ответил.

— Выстрелы⁈

— Молодые люди! — счёл нужным предупредить лектор, — вы забываетесь, вы находитесь сейчас на лекции, а не на улице!

В это время громко хлопнула дверь в соседнюю аудиторию, что находилась ближе к лестнице, и сразу же на весь этаж прогремел гулкий выстрел, разорвавший в клочья всю атмосферу постижения знаний и прогресса. Впрочем, когда-то и кто-то, придумавший винтовку, тоже считал, что это достижение прогресса. Оно вроде и правда, только сейчас для нас лучше бы такого прогресса не чувствовать.

Лектор вздрогнул от звука выстрела, а я вскочил и, расстегнув китель, стал вынимать из кобуры браунинг. Пётр всё понял и стал, в свою очередь, доставать из саквояжа маузер. Женевьева охнула и закрыла рот рукой, её глаза округлились от ужаса, она начала беспомощно оглядываться, не зная, что делать, а я как раз понял, что мне нужно спасать сначала её, а потом уже себя.

Скинув с себя китель, я вручил его ей со словами.

— Женя, надень его сверху и прячься под парту, ни за что не высовывайся, и вообще, никто не должен сразу увидеть, что ты девушка, а не парень. Это важно.

— Почему⁈

— Потому что, — не счёл я нужным пояснять и, сняв браунинг с предохранителя, передёрнул затвор, дослав патрон в патронник.

Пётр тоже уже успел поставить на боевой взвод свой маузер. Женевьева растерянно взяла в руки мой китель и накинула его сверху своего платья, а я, не раздумывая, бросился вперёд, Пётр за мной.

Время стало стремительно сжиматься в тугую пружину. Лектор, другие студенты, лекционный зал — всё это перестало для меня существовать в один миг, осталось только понимание того, что впереди ждёт бой. Страшный, очень неожиданный, абсолютно непонятный, но бой, а воевать я уже привык. Миг, и вот я уже у двери. В этот момент кто-то из студентов бросился к окну и выглянул в него, сразу же раздался выстрел в окно, студент успел отпрянуть, а заряд картечи вынес раму, что обрушилась на пол градом мелких острых осколков.

— Караул! Убивают! — рявкнул студент, и тут же началась паника.

— Лежать, всем лежать! — заорал я, наставив браунинг не на дверь и предполагаемых врагов, а на собратьев-студентов, то же самое, не раздумывая, сделал и Пётр. Два ствола, уставившись на потерявших разум людей, привели их в чувство, а тут ещё Женевьева очнулась.

— Господа, всем нужно спрятаться и активировать свои умения, мы должны создать баррикаду и не пустить в аудиторию нападающих.

— Постойте! Это недоразумение, это какая-то чудовищная ошибка! — внезапно для всех очнулся лектор. — Какое нападение, это, это, это… — никак не мог он подобрать нужные слова.

— Это война! — вдруг сказал кто-то, а я рванул на себя дверь и выскочил из аудитории. В десяти метрах от меня стояли двое неизвестных, один из которых наполовину вошёл в дверь соседней аудитории, а другой высматривал врагов, охраняя его тыл.

Моё появление сразу же спровоцировало их явную агрессию, да и немудрено, ведь я тоже оказался вооружён. У противника в руках был зажат револьвер, который он сразу же направил на меня, однако, я тоже не собирался долго думать прежде, чем стрелять. Пусть меня потом накажут, но сейчас я больше походил на ковбоя, который сначала стреляет, а потом думает. Вскинув браунинг, я выстрелил.

— Бах, бах, бах! — первого просто снесло выстрелами, второй, не разобравшись, вынырнул из аудитории, не успев ничего сделать, и тут же получил в лицо оставшуюся обойму.

Пистолет щёлкнул затвором, показав, что он пуст, а для меня вновь стал существовать мир. Впереди в лужах крови, что расплывалась под ними, лежало двое, один из которых ещё подавал признаки жизни. Сунув руку в карман, я нащупал вторую обойму и, выщелкнув пустую, загнал в рукоять следующую.

— Фёдор! А если они не бандиты? — вдруг испугался неизвестно чего Пётр.

— Эти-то? — махнул я вновь заряженным пистолетом, — эти не бандиты, они анархисты, да и поздно уже жалеть их. Зачем они пришли сюда с оружием и начали стрелять? Мы же им не дичь! — и я пошёл к убитым, внезапно понимая, что у меня осталась всего одна обойма с семью патронами, а воевать я только начал.