Читать книгу 📗 "Репликант-13 - Кристофф Джей"

– Он казался печальным.

Старик задумчиво закусил губу.

– А остальные репликанты? Ты замечала, чтобы кто-то из них вел себя не так, как обычно?

Я думаю об Иезекииле, укравшем для меня розы. О Фэйт, попросившей хранить ее тайну. О Грейс и Габриэле, застывших в объятиях друг друга.

Я по-прежнему хочу, чтобы у меня было то, что есть у них.

– Нет, доктор Сайлас, – говорю я.

Старик, но не мой дедушка, вздыхает.

– Мне жаль, Ана.

И теперь я знаю.

Знаю так же точно, как то, что в моей груди бьется сердце.

Как то, что в моих легких воздух.

Меня зовут не Ив…

_{_______}

Он приходит в мою комнату.

В его руке зажата моя записка, за окном светит луна, застланная дымом и пеплом, что остались от мира, выжженного дотла. Цветы, которые он украл для меня и которые я спрятала между страницами книг, давно уже высохли, но их аромат по-прежнему висит в воздухе, словно невысказанное обещание. Обещание слишком голубых глаз, кривой улыбки и губ, которые я хочу попробовать на вкус.

Я открываю дверь и вижу его, застывшего в приглушенном лунном свете. От его красоты у меня захватывает дух. Его кожа светится, как расплавленная бронза. Интересно, если я дотронусь до него, то обожгусь?

Нет, не «если».

Когда.

Его глаза покраснели от слез. Все-таки Раф был его братом. Но какой бы пронзительной и реальной ни была моя тоска по умершему другу, еще реальнее и пронзительнее была мысль о том, что через семь дней я могу потерять и Иезекииля. И что бы там ни было между нами, это могло исчезнуть навсегда. Я этого не позволю, пока не узнаю точно.

Ни за что.

Я подхожу к нему, скрестив руки на груди. Он стоит, словно статуя, в его глазах застыла боль, и моя боль становится еще сильнее от понимания, насколько больно ему.

– Раф… – шепчет он.

Я обнимаю его и щекой прижимаюсь к его щеке.

Он выглядит таким потерянным.

Но рядом с ним я ощущаю себя дома.

Он прижимает меня к себе и утыкается лицом в мои волосы. Я чувствую его невероятную силу, но боже, какой же он нежный. Сдерживается из-за страха раздавить меня. Я ощущаю, как напряжены мускулы под его рубашкой. Они словно теплое железо под моими руками. И я не хочу, чтобы он сдерживал себя.

Отстранившись, я смотрю на него. Его глаза закрыты, идеальные брови сдвинуты. Слезы блестят на его ресницах, струятся по его щекам. Тогда я тоже закрываю глаза и, прижимаясь к нему, осушаю их поцелуями.

Я ничего не могу с собой поделать. И даже не хочу пытаться.

– Не плачь, – шепчу я, касаясь губами его кожи. – Не плачь.

Он открывает глаза, и я смотрю в свое отражение в синеве навсегда потерянного для нас неба. Впервые в жизни мне кажется, что кто-то видит меня по-настоящему. Я тону в этой прекрасной синеве, которая существует лишь на старых фотографиях. Он теплый, но меня все равно бросает в дрожь, а в животе начинают порхать бабочки, когда я чувствую, что в нем что-то меняется. Он опускает глаза на мои губы, наклоняется ближе, и его дыхание учащается. Он словно мотылек, зависший над пламенем.

И вдруг его губы накрывают мой рот, его руки начинают гладить мое тело, и пусть я никогда раньше не целовалась с парнем, да и он никакой не парень вовсе, все это так по-настоящему, как я и мечтала. У него теплые губы, нежные руки, которые касаются моих щек и гладят волосы. Наши губы сливаются в поцелуе, и я едва вспоминаю, что нужно дышать. Его губы скользят ниже, к моей шее. Легкая щетина щекочет мою кожу, и у меня подгибаются коленки. Я держусь за него, чтобы не упасть, изнывая от страсти и выдыхая со стонами. Он покусывают кожу на моей шее, пока мои руки блуждают по его спине. Я хватаюсь за него, словно попала в шторм и тону, а он единственный, кто может меня спасти.

Я понимаю, что это не по-настоящему, но в моей жизни еще не было ничего более настоящего.

Я понимаю, что неправильно хотеть его, но от этого хочу еще больше.

Я обхватываю ладонями его лицо и притягиваю к себе, чтобы он посмотрел на меня. Мы сливаемся в новом долгом, страстном поцелуе, но за мгновение до этого он шепчет одно слово.

Он шепчет мое имя.

– Ана…

Меня зовут Ана.

Меня зовут Ана.

_{_______}

Потом мы лежим на моей кровати, в воздухе витает аромат роз, смешавшийся с запахом пота. Его рука обнимает меня за плечи, моя голова лежит на его обнаженной груди, и пусть он ненастоящий человек, я все равно слышу биение его сердца. Все равно ощущаю его вкус на своих губах. Каждая его частичка настоящая, и каждая – моя.

– Никто не должен узнать об этом, – шепчу я.

– Никто, – вздыхает он.

– Мама. Папа. Они никогда не поймут.

– Я знаю.

– Хотя какая-то часть его будет гордиться, – я улыбаюсь, провожу кончиками пальцев по коже Иезекииля и смотрю, как она покрывается мурашками, – тем, что он создал такое совершенство.

– Это ты совершенство, Ана.

Я усмехаюсь и шутливо хлопаю его по руке.

– Мой очаровательный обманщик.

Я признательна ему за эту лесть, но мы лишь бледные тени по сравнению с ними. Мы всего лишь люди, тогда как репликанты намного лучше нас. Мой Иезекииль переворачивает меня на спину, смотрит на меня сверху вниз, и в его глазах я вижу свое отражение.

– Я серьезно, – шепчет он. – Какими бы идеальными нас ни создали, мы все равно не люди. Это из-за своих изъянов ты так прекрасна, Ана. Твои несовершенства делают тебя совершенством. Я не человек и не могу не видеть их. Не могу не любить.

Я открываю рот, чтобы заговорить, но он заставляет меня умолкнуть поцелуем, который эхом отзывается по всему моему телу до самых кончиков пальцев. Я откидываюсь на простыни и позволяю ему любоваться собой, а когда открываю глаза, то вижу, что он смотрит на меня так, как никто никогда не смотрел и никогда не посмотрит.

– Раньше я спрашивал себя, зачем они создали нас? – говорит он. – Существует ли вообще причина, почему такие, как я, существуют? Но теперь я знаю. – Он проводит пальцами по моей щеке, по губам. – Я был создан для тебя. Весь целиком. Все, что я делаю, я делаю ради тебя.

От этих слов у меня перехватывает дыхание, а его поцелуй заставляет забыть, как дышать. И когда мы лежим в темноте, в объятиях друг друга, он притягивает меня еще ближе и шепчет слова, которые я так долго ждала:

– Я люблю тебя, Ана.

_{_______}

Прошло четыре для с тех пор, как Рафаэль… сделал то, что сделал.

Три дня с тех пор, как Иезекииль и я…

Мама считает, что все мы засиделись в башне. Особенно папа. Она организовала одну из редких поездок в Мегополис, в Вар-Дом. Сегодня ночью за звание чемпиона здесь будет биться один из лучших логиков «ГнозисЛабс», Дон Кихот. Бои логиков и машин – кровавое зрелище, призванное развлекать народ. Творения «Гнозиса» и «Дедала» и живые конструкции «БиоМаас» убивают друг друга, а потом все возвращаются домой с уже меньшим желанием развязывать настоящую войну, которая, как все понимают, не за горами.

Мой маленький брат обожает эти бои. Алекс хочет стать бойцом Дома, когда вырастет. Отец говорит, что он должен использовать свои таланты для того, чтобы создавать, а не разрушать, но мама потакает ему. Сейчас он идет к шаттлу рядом со мной, подпрыгивая от радости. У отдела НИОКР есть огромный склад-хранилище, расположенный у подножия башни. Там рядами стоят многочисленные вертопланы, гравитанки и массивные фигуры логиков нашей армии. Одной рукой брат держит меня за руку, а в другой сжимает маленькую копию Дона Кихота, которую собрал сам. На мой пятнадцатый день рождения он смастерил мне механических бабочек.