Читать книгу 📗 ""Фантастика 2025-46". Компиляция. Книги 1-24 (СИ) - Кас Маркус"
– Ребята, чего вы на него смотрите, давай на завод, там вина – хоть залейся!
Это подействовало на любителей огненной воды, как красная тряпка на быка. Толпа загалдела и стала напирать на проволочные заграждения. Я еще раз поднес мегафон ко рту и в последний раз предупредил погромщиков:
– Еще шаг, и будет открыт огонь!
– Товагищи, не вегьте ему! – раздался чей-то голос из последних рядов. – Эти сатгапы не посмеют пголить кговь тгудового нагода! Впегет! На бой кговавый, святой и пгавый, магш, магш впегет, габочий нагод!
Толпа продолжала напирать, первые ряды, в кровь изрезавшиеся о колючую проволоку, истошно вопили, но остальные упорно рвались к заветной цели. Я достал из разгрузки сигнальную ракету и дернул за шнур. Вверх с пронзительным визгом взлетел огненно-красный шар.
Первая очередь из «печенегов» прошла над головой толпы. Погромщики не поверили, что вот так, прямо сейчас их будут убивать, и удвоили свой напор. Вторая очередь ударила в толпу, скашивая первые ряды, словно коса сорную траву. Раздались вопли, стоны, проклятия. Из толпы в ответ прозвучало несколько выстрелов. И тут с флангов в дело вступили «Корды», пусть не такие скорострельные, но зато их тяжелым пулям абсолютно все равно, сколько на их пути попадется слоев человеческого мяса. С фронта же «печенеги» и «калаши» еще несколько раз прошлись по плотному скоплению питерской нечисти. Ударил плотный залп красногвардейских трехлинеек, за ним еще один и еще. Из окна второго этажа заводоуправления затарахтели «максимы». Классовое чутье подсказывало путиловским рабочим, что люмпены-бездельники и бандиты никакие им не братья, а очень даже наоборот.
Погромщики, не ожидавшие такого жесткого отпора, не выдержали и пустились наутек, в панике топча упавших. В этот момент мои бойцы подскочили к проволочному заграждению и раздвинули в нем проход, через который выскочившие из ворот завода казачки с гиканьем помчались вдогонку за беглецами. Им был отдан приказ рубить только тех, кто оказывает сопротивление. Всех остальных они должны были обезоружить и согнать во двор завода. Потом работники НКВД заберут пойманных погромщиков и тщательно их допросят.
Минут через пять-десять на Обводном и прилегающих к нему улицах затихли последние вопли убегающих и цокот копыт казачьих коней.
Я взял взводного красногвардейцев Ивана Афанасьевича, двух своих сержантов-«комодов», и мы пошли посмотреть на дело рук своих.
Скажу прямо, зрелище было жуткое. Убитых в первых рядах было не менее сотни человек, еще примерно столько же было ранено. Трупы валялись и вдоль набережной Обводного канала. Они уже были не только с пулевыми ранениями, но и со следами встречи с казачьей шашкой. Вот чья-то отрубленная по локоть рука в кожанке крепко сжимает браунинг. Где-то рядом должен быть и ее хозяин, он не мог далеко убежать без этой части тела.
Я внимательно осматривал тела погромщиков. Были здесь и крепкие, кровь с молоком, матросы, у которых от вседозволенности и глупости снесло крышу и потянуло на подвиги. Были алкаши, которые за глоток горькой могли продать и родную мать. Были и бандиты, резавшие в подворотнях обывателей лишь для того, чтобы снять с них нательный серебряный крест.
А вот любопытная фигура. Мужчина лет сорока-пятидесяти. Лицо бритое, холеное, большой горбатый нос. Пенсне с треснутыми стеклами лежало на брусчатке рядом с окровавленной головой. Где-то я его уже видел. Достаю планшетку, смотрю фотографии, которые нам на инструктаже раздали полковник Бережной и товарищ Дзержинский.
Так и есть! Вот оно, лицо на фото, так похожее на лицо человека, лежащего неподвижно на земле. Читаю на обороте: «Урицкий Моисей Соломонович. Член ЦК РСДРП(б). Межрайонец, сторонник Троцкого».
Осматриваю его труп. Пулевых и сабельных ранений не видать. Похоже, что Моисея Соломоновича сбили с ног и затоптали удиравшие в панике погромщики. А ведь велено было брать подобных типов живьем. Что ж, видно такая судьба – не стать ему председателем ПетроЧКа, не подписывать смертные приговоры, не быть убитым на Дворцовой Леонидом Канегисером. Аллес капут!
Я приказал оттащить труп Урицкого в сторону и, попросив казачьего хорунжего собрать мертвых в «кожах» в одну кучку, а живых в другую, по рации связался со штабом, подробно рассказав вышедшему на связь полковнику Бережному о том, что произошло на Обводном.
21 (8) октября 1917 года, 23:00. Петроград, Таврический дворец, штаб по подавлению мятежа
Капитан Александр Васильевич Тамбовцев
Все идет по плану. Но не по тому, который утвердили Троцкий и Свердлов, а по нашему плану. Уже поступили сообщения о разгоне толп погромщиков, желавших напасть на винные склады и ликеро-водочные заводы. Кое-где дело дошло до стрельбы из пулеметов по толпе. Так, к примеру, произошло у завода Келлера на Обводном, где в числе погибших оказался Моисей Урицкий (между прочим, член ЦК РСДРП(б)), у пивоваренного завода «Бавария» на Петроградской стороне, у винного склада на Васильевском острове, на углу 9-й линии и Николаевской набережной. Там, кстати, отличились моряки и бронедивизион. Огнем двух броневиков толпа погромщиков была частично уничтожена, частично рассеяна.
Попутно с нападениями на объекты, где хранилось спиртное, шайки уголовников громили квартиры богатых жителей и церкви, откуда забирали иконы в богатых окладах и церковную утварь. Патрулирующие улицы отряды красногвардейцев и матросов безжалостно расправлялись с бандитами. Так был пойман с поличным во время налета на квартиру богатого ювелира на Садовой известный питерский бандит Мишка Портной, еще при царе-батюшке за грабежи и разбои приговоренный к двадцати годам каторги. На свободу этот подонок вышел благодаря амнистии, объявленной Александром Федоровичем Керенским.
Но красногвардейцы, поймавшие Мишку Портного, гуманностью не заморачивались и, согласно Декрету по борьбе с бандитизмом, без лишних разговоров поставили его к стенке.
Все происходящее в городе тут же отмечалось на интерактивной доске-карте, которая была вывешена в штабе. Присутствующие здесь Сталин, Дзержинский и Бережной внимательно наблюдали за развитием событий. Кружащийся над городом вертолет с тепловизором и находящиеся на связи командиры подразделений с помощью телефона и радиостанций немедленно сообщали в штаб о малейших изменениях обстановки.
Мы ждали нанесения главного удара – по Таврическому дворцу. Ведь все погромы – это лишь отвлекающий маневр, цель которого – растянуть наши силы, сковать их.
Но вот около 23:00 наблюдатели сообщили нам, что в сквере на Кирочной, у здания госпиталя лейб-гвардии Преображенского полка начинают собираться какие-то люди. И количество их быстро растет. Когда их набралось несколько сотен, они, по всей видимости получив команду от посыльного, подъехавшего к скверу на автомашине, стали строиться в колонну, над которой вскоре взметнулся красный флаг.
Нам стал ясен коварный замысел мятежников. Под видом отряда красногвардейцев они должны были, не вызывая подозрений, подойти к Таврическому дворцу, а потом, неожиданно для охраны Совнаркома, броситься на штурм. Психологически все было продумано верно – трудно было бы открыть огонь по тем, кто идет под красным флагом.
Мы предполагали, что агентура Троцкого и Свердлова сумела разузнать пароли для внешних постов, охранявших Совнарком, поэтому по рациям был тут же отдан приказ о смене паролей и объявлена тревога. Нет, господа-товарищи, вы нас голыми руками не возьмете!
21 (8) октября 1917 года, 23:15. Петроград, Таврический дворец
А тем временем колонна вооруженных винтовками и револьверами мятежников по Потемкинской направилась в сторону Шпалерной улицы. По дороге несколько групп, человек пятнадцать-двадцать в каждой, перемахнули через ограду Таврического сада. По всей видимости, они решили напасть на Таврический дворец с тыла, со стороны пруда.
Свернув на Шпалерную, «птенцы Троцкого и Керенского» лихо продефилировали по брусчатке и, подойдя к ограде дворца, перед которой наши морпехи развернули заграждение из колючей проволоки, остановились.
