Читать книгу 📗 ""Фантастика 2025-46". Компиляция. Книги 1-24 (СИ) - Кас Маркус"

Но пока речь об этом не шла, крестьянскую грядку плотно окучивали эсеры, и, несмотря на то что Декрет о земле изрядно подорвал их позиции, совсем их они оставлять не собирались. В первую очередь проэсеровски была настроена сельская интеллигенция: врачи, фельдшеры и учителя начальных школ. Кроме того, со счетов нельзя было сбрасывать крестьянских парней, выслужившихся за время войны до унтеров, а потом через школы прапорщиков выбившихся в «их благородия». Правда, эту массу мы собирались оставить в армии. Потом пригодятся.

Пока же у нас на повестке дня стоит Главный партийный вопрос, который звучит примерно так: «О переносе 1937 года в 1917-й и об отмене грядущей Гражданской войны».

Открыл заседание, конечно же, Ильич. Прошелся по небольшой комнате, обвел прищуренным взглядом собравшихся. Потом заложил пальцы за отвороты жилетки и начал:

– Ну-с, дорогие товарищи… Советской власти еще не исполнилось и десяти дней, а мы уже дожили до первого мятежа! Где наши дорогие межрайонцы – товарищи Троцкий и Урицкий? А они убиты при подавлении вооруженного мятежа против власти. Советской власти, прошу заметить! А где товарищи Свердлов и Крестинский? Они бежали, предчувствуя провал мятежа! Но, как говорит один мой новый знакомый, «Владимир Ильич, это все разговоры в пользу бедных. Тут надо трясти и колоть!» И смею вас заверить, товарищи, трясти и колоть мы будем очень тщательно.

Большевики взяли власть в стране всерьез и навсегда и не собираются отказываться от нее из-за криков некоторых истеричных дамочек, по недоразумению носящих штаны. Да, да, товарищи, я говорю о Зиновьеве, Каменеве, Бухарине, Ногине, Рыкове. Им, видите ли, захотелось однородного социалистического правительства. Так захотелось, что они даже вышли из ЦК, чтобы добиться своего. И это несмотря на то, что правительство, составленное вместе с эсерами и меньшевиками, означало бы позорную сдачу с таким трудом завоеванных позиций. Потом, правда, эти товарищи тут же запросились обратно, но ведь дело уже сделано!

Ильич резко развернулся в сторону уголка, в котором тихонечко, стараясь не привлекать внимания присутствующих, сидели побледневшие правые, и резко выбросил вперед руку с пальцами, свернутыми в кукиш.

– Вот, что мы покажем вам, господа хорошие: фигу вам с маслом! Мы вам скажем: уходя – уходите.

Тут Ленин перевел дух и внимательно оглядел аудиторию. Большинство членов ЦК было явно на его стороне. Набрав воздуха в грудь, он продолжил:

– Только очистившись от скверны оппортунизма и измены наша партия сможет выполнить свою великую историческую роль по построению первого в мире социалистического государства трудящихся. Вот вы, товарищ Муранов, где вы были прошлой ночью?

Матвей Муранов встал и, хитро посмотрев на нахохлившихся, словно куры под дождем, правых, сказал:

– Защищал от погромщиков Зимний дворец, товарищ Ленин. Как члену ЦК мне было поручено командование отрядом Красной гвардии, и я обязан был наводить порядок в городе.

– Замечательно, батенька! – воскликнул Ильич, опять зацепив пальцами жилетку. – Скажите, товарищ Муранов, на вас было совершено нападение?

– Было, товарищ Ленин, – подтвердил Муранов, – около полуночи явилась банда каких-то обормотов, одетых в матросскую форму, которые назвали себя анархистами. Пароля они не знали, но решительно потребовали пропустить их к винным подвалам. Вместе с товарищами морскими пехотинцами наши красногвардейцы сначала дали залп из винтовок поверх голов. А когда это на бандитов не подействовало, мы врезали по ним из пулеметов. Анархистов как корова языком слизнула.

– Товарищи! – воскликнул вскочивший с места Андрей Бубнов. – Да как же можно было расстреливать из пулеметов своих товарищей – тех, с кем мы вместе боролись с проклятым самодержавием и лили кровь за счастье народа?!

– Пролетарии шпане не товарищи! – набычившись, ответил Бубнову Ворошилов, приглашенный на заседание ЦК в качестве свидетеля событий прошлой ночи. – Одни честно трудятся, а другие грабят.

– Правильно, товарищ Ворошилов! – поддержал его Ильич. – Сказочки о благородных Робин Гудах оставим слабоумным англичанам. Бандит грабит, и поэтому пощады ему давать не следует. Вот вы, товарищ Бубнов, где вы были этой ночью? Молчите? А что это у вас за царапина на щеке? С трудом спаслись от кровавых сатрапов товарищей Дзержинского и Бережного? Опять молчите? Подумай хорошенько, батенька, что вы скажете людям товарища Дзержинского.

Да, кстати, товарищ Бубнов, вы ведь, кажется, сторонник революционной войны с Германией? Скажите мне, пожалуйста, чего революционного в войне за интересы французских и английских буржуев? Мы обещали народу мир, и мы его ему дадим. Нет ничего революционного в том, чтобы русский мужик погибал за интересы Ротшильдов и Рокфеллеров! – Ленин перевел дух. – Итак, товарищи! Кто за то, чтобы удовлетворить просьбу товарищей Зиновьева, Каменева, Бухарина, Рыкова, Ногина, не желающих больше заниматься с нами совместной работой? Раз, два, три, четыре… семь. Кто против? Нет, нет, товарищи «протестанты», не беспокойтесь, голосовать вы не можете, поскольку сами написали заявления. Против – двое. Воздержавшиеся? Воздержавшихся нет. Решение принято. Граждане, попрошу вас покинуть помещение.

Ленин дождался, пока правые безропотно, уныло, без единого слова протеста покинули заседание ЦК, и снова обратился к аудитории:

– Второй вопрос, товарищи, это пополнение состава ЦК, который сегодня сократился наполовину. Мы, вместе с товарищем Сталиным, предлагаем кооптировать в состав ЦК товарищей Фрунзе, Калинина, Ворошилова, Молотова, Петровского, Кирова и перевести из кандидатов в члены ЦК товарищей Стасову, Джапаридзе. Кроме того, мы предлагаем привлечь к работе в ЦК наших новых товарищей: Тамбовцева, Бережного и Ларионова. Надеюсь, все знают, какую роль сыграли эти товарищи в быстром и абсолютно бескровном приходе к власти нашей партии? Один из них – товарищ Тамбовцев – присутствует здесь. Товарищ Тамбовцев, скажите, что вы думаете о вчерашнем мятеже?

Выдержав сценическую паузу, я сказал:

– Товарищи, после того как большевики взяли власть, абсолютно неизбежно то, что партия победителей разделилась на две части. Большинство, возглавляемое товарищами Лениным и Сталиным, – это люди, реально боровшиеся против отсталого феодально-монархического строя за социальную справедливость для всех людей, без различия по половому, расовому и даже классовому принципу. Справедливость – штука универсальная и не нуждается в сегрегации.

Меньшинство партии большевиков – это люди, которых справедливость как таковая не интересовала вообще. Они хотели власти, для того чтобы свести счеты со своими обидчиками, возвыситься над быдлом – так они называли народ. И, товарищ Дзержинский подтвердит это, чтобы выполнить заказ своих зарубежных хозяев, одним из требований которых было продолжение так называемой революционной войны с Германией.

– Именно так, товарищи, – кивнул Железный Феликс, – мы уже точно знаем о связи некоторых наших бывших товарищей с разведками стран Антанты и американскими банкирами. Нами задержан брат Якова Свердлова Залман, служивший посредником между ним и французским посольством, а также участвовавший в заговоре их племянник Енох Иегуда, более известный как Генрих Ягода. Преотвратнейший тип, надо вам сказать.

– Хорошо, товарищ Дзержинский, – встрепенулся Ленин, – а скажите нам, как вы оцениваете роль этих, гм, товарищей в наших последних событиях? – Дзержинский замешкался, подбирая слова, и Ленин рассмеялся: – Э-э-э, Феликс Эдмундович, можете не отвечать. Я и так по вам вижу, что они были руководителями антибольшевистского мятежа!

Итак, я ставлю на голосование: кто за то, чтобы принять вышеназванных товарищей в члены ЦК ВКП(б)? Раз, два, три… семь! Замечательно! И двое против? Ах, товарищ Сокольников воздерживается? Ваше право, Григорий Яковлевич, ваше право. Итак, решение принято. На следующее заседание, посвященное вопросу о начале мирных переговоров с Германией, ЦК должно собраться в новом составе. А сейчас, товарищи, все свободны.