Читать книгу 📗 "Черный день. Книги 1-8 (СИ) - Доронин Алексей Алексеевич"

Здесь же все были смиренны, даже те, кто бузили тихонько за закрытой дверью, как сам Ермолаев. Иногда поругивали ордынских бойцов и воевод за самоуправство, к которому Виктор, конечно, отношения, кассации, не имел.

До Орловки власть СЧП в полной мере не дошла только потому, что «сахалинцы» сами пока этого не захотели или не успели. А может, издержки, затраты на полноценную эксплуатацию, не покрывались тем, что можно было с местного населения собрать.

Снова Младший поразился, как люди умеют повторять друг за другом одно и тоже. Будто встроенный синхронизатор в них есть. И если бы он стал возражать и спорить, те, забыв разногласия, выступили бы единым фронтом. Как одно целое. Но он, конечно, молчал и налегал на еду.

Выпив (Сашке много и не наливали, остальные опорожняли по стакану-два, не больше), братья громко ругали старосту, чуть тише – каких-то опричников (которых тут не было, но рассказы доходили) и вояк Орды. Ее гнет тут не чувствовался, но слухи доходили из земель к западу от Уральских гор, которые уже назывались протекторатами.

Иногда поминали недобрым словом налог и осуждали то, что в Орде почему-то на особом положении находятся восточные и южные люди, хотя большинство ордынцев – русские. Но никто ни разу не сказал плохо про самого Уполномоченного. Тот был вроде священной коровы.

В один из майских дней Ермолаев отправил Сашку с поручением к своему знакомому, жившему на окраине Усть-Катава. У них были деловые отношения. Мужик, известный травник, готовил целебные настойки от разных хворей, травяные чаи, даже варил косметику для женщин – кремы для лица, бальзамы для волос. Ермолаев брал у него отдушки для своего мыльного производства. Взамен положил в Сашин рюкзак три десятка брусочков мыла. Объяснил − куда идти, что сказать, чего опасаться. Предложил взять велосипед, чтоб сократить время в пути, Но Сашка честно признался, что по разбитым дорогам не проедет.

– Ну ладно, так оно спокойнее. Только ружье не забудь, – заботливо напутствовал своего то ли зятя, то ли работника. Об этом он мог и не напоминать.

Выполнив поручение и возвращаясь домой, Сашка решил немного задержаться в Усть-Катаве, осмотреть хотя бы несколько домов, может, удастся что-нибудь полезное найти.

На фасаде еще можно было прочитать: «Детско-юношеская библиотека»…. Сашка потянул массивную дверь на себя, она легко открылась. Внутри − просторные помещения с бесконечными пустыми стеллажами. Искурили все книги, в печках сожгли в качестве растопки, а что люди не растащили, то мыши изгрызли в труху. Сашка уже хотел уходить, но решил проверить еще одну комнату за неприметной дверью без таблички. Наверно, это была подсобка уборщицы, или комната отдыха ночного сторожа… Диван, письменный стол, шкаф… В шкафу несколько вешалок с бывшей одеждой – пара курток, синий халат, всё почти истлевшее. На нижней полке – куча газет и увесистый сверток, упакованный в коричневую грубую бумагу, перетянутый узкими, но крепкими пластиковыми полосками, сверху − плотный полуэтилен. Нераспакованная пачка книг, чудом уцелевшая. Обрадованный Сашка разодрал упаковку. И покраснел, издав сдавленный смешок. Десять новеньких томиков в синих обложках. «Секс для начинающих». Неужели, даже такие книги были? Полистал, посмотрел забавные картинки. Да, книга именно «про это». Какая своевременная находка. Положил книги в рюкзак. Одну оставит себе, он как раз «начинающий», остальные постарается поменять. Газеты тоже взял. Сухие. И коричневую оберточную бумагу, и пластиковые полоски – все в хозяйстве пригодится. Заодно появилась возможность аккуратно упаковать находку из дома напротив библиотеки.

Это была стопка небольших тарелок (или блюдец? блюдцев? блюдов?), несколько кружек, чайник, все расписанные синими с золотом цветами. Похоже на комплект. Он завернул каждый предмет в газетную бумагу. Удачный день. Сейчас посетит еще парочку зданий и пойдет домой.

Возвращался в приподнятом настроении, несмотря на тяжелый рюкзак. А с велосипеда обиднее всего было бы упасть с таким хрупким грузом.

Предвкушал, как обменяет свою добычу на ярмарке, и у него появится возможность что-то подарить Лене. Представлял, как она удивится и обрадуется, обнимет его и скажет что-нибудь ласковое.

То, что он чувствовал к ней, нельзя было назвать любовью. Саша читал, какая бывает любовь, фильмы видел… Романтические. Но он был бесконечно благодарен ей и за эту передышку в его безумном походе на запад, за ее тепло и ласку, и за то, что пока можно положить свою ненависть на самую дальнюю полку сознания.

Ему подумалось − не слишком ли много в последнее время удачных находок? Мысли плавно потекли в сторону высших сил. Саша в очередной раз подумал, как много значит для некоторых вера. И немудрено. Он их понимал. Но понимают ли эти люди, что тянутся к неведомому не по доброй воле… Не ради познания истины… Они просто хотят помощи. Ведь мир вокруг совсем не добрый. Но создал-то его Тот Самый. Получается замкнутый круг. Был бы мир добрее, жили бы люди вечно (или очень долго), не болея и не испытывая ни в чем нужды – многие бы задумались о том, что находится за гранью?

Когда судьба брала за жабры, Сашка и сам не стеснялся просить невидимого Творца о пряниках и поблажках. Но как только отпускало, посмеивался над этими детскими порывами. А людей, которые верили бы иначе, верили, когда им хорошо, и ни о чем не просили, он почти не встречал. Вот такие сложные у него были отношения с религией. Впрочем, его бабушка тоже вроде бы и бога признавала, и шаманизмом своим увлекалась.

Обратный путь показался очень коротким. Содержимое рюкзака Саша не стал показывать Лене. Решил, пусть будет сюрприз. Книгу буквально проглотил за пару ночей, благо, никто не считал, сколько он расходует свечек. Саша, конечно, многое знал об отношениях между мужчиной и женщиной. Но знания эти были теоретические, полученные от уличных приятелей. Которые, хоть и напускали на себя ореол знатоков, скорее всего, тоже были «теоретиками». Потому что в шестнадцать женили редко. И потому что была строгость нравов. Не то что раньше… Впрочем, Саша в чем-то довоенным людям завидовал.

Младший думал, что если «это» − основной инстинкт, то и учиться «этому» не нужно, все в свое время получится само. Ведь не учат ребенка дышать и глотать… Но, перейдя от теории к практике, он понял, как жестоко ошибался. Хорошо, что Лена не смеялась над его неопытностью, наоборот, она оказалась мудрой и терпеливой учительницей. Знания, почерпнутые в учебнике с пометкой 16+, пришлись очень кстати. Саша стал увереннее в себе, и результат почувствовали они оба.

Над подарком для Лены долго ломать голову не стал. Он рассудил так: никаких украшений она не носит, так что бусы или сережки отпадают. Помадой не пользуется. В одежде у нее недостатка нет. Книг не читает. От дедушки Саша слышал, что раньше женщинам дарили цветы и это был всегда желанный и дорогой подарок. Но ему это казалось странным. Разве не лучше цветам на клумбе, чем в вазе или букете? Вот и пусть растут. А купить решил что-то вкусное, но редкое и экзотическое. То, чего не достанешь в этих краях.

В ближайшее воскресенье Саше удалось выменять два блюдца, две чашки и книгу на кулек «греческих» орехов, сладкие сухофрукты разных видов и небольшое количество арахиса в сахаре. Сам он такое не пробовал никогда, в Сибири это не растет.

Смугловатый торговец, глаза которого казались прищуренными, показал Саше, как освободить похожую на мозг серединку грецкого ореха от скорлупы. И на его глазах съел, приговаривая, какое это вкусное и полезное лакомство. Привез он всю эту экзотику из Уфы, но туда она попала из еще более дальних краев. И снова Младший подумал, насколько огромен мир. Орехи могли пережить дорогу с караваном. А вот свежие фрукты далеко не возили. Только высушенные.

Вечером, когда Лена, усыпив детей, пришла в его комнату, Саша вручил ей кулек. С любопытством заглянув в него, Лена даже вскрикнула.