Читать книгу 📗 ""Фантастика 2025-132". Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Белая Яся"

— Потому что, деточка, — он целует маленькую непоседу в рыжую макушку, — это будет моя сказка. И ты заблудишься в ней, как в лабиринте.

— Не заблужусь, — упрямо мотает головой малышка, — если ты оставишь для меня следы. Я буду идти по твоим следам и вернусь.

Мужчина задумается, трёт подбородок.

— Так можно поступить, — говорит он, наконец, — но всё равно остаётся опасность не вернуться.

— А если я сама напишу сказку и заблужусь в ней?

— Тогда, милая, боюсь, всё будет совсем плохо. Ведь я не смогу оставить тебе следы, а если и смогу, ты их не увидишь.

Девочка вздыхает.

— Почему сказки такие злые?

— Вовсе не злые, — отзывается мужчина, крепче прижимая к себе дочурку, — сказки добрые, просто правдивые и строгие. Нет ничего правдивее сказки и строже правды.

— Это же совсем невесело, — чуть надувает губки девочка. — Когда я вырасту, я обязательно придумаю сказку, где всегда весело. Где все играют и бегают по лугу. Где радуга и бабочки над цветами. Такой будет моя сказка. А ещё там не будет ночи и вообще ничего плохого.

Теперь вздыхает мужчина.

— Вот как раз без плохого будет скучно. А ночь нужна, чтобы спать. Ведь даже сказочные герои рано или поздно устают от игр.

— Хорошо, будет ночь и плохое, только самую каплю.

— Замечательно, доченька! У тебя обязательно выйдет самая удивительная сказка. Только не забудь её сочинить.

— Конечно! — торжественно обещает девочка. — И приглашу туда вас с мамой…

Что будет дальше, юная сказочница не договаривает: мать зовёт обедать, и маленькая непоседа бежит к столу.

…Когда видение рассеивается, мне приходится отступить к креслу — едва стою на ногах. Христиан приближается, а кажется, будто он просто перетекает с места на место. Он останавливается рядом со мной, склоняется, его тонкие губы трогает грустная улыбка. Он сам — как нечёткая чёрно-белая картинка, и только волосы — яркое пятно. Будто невидимый художник раскрасил только их, а остальное не успел.

— Зачем вы показали мне это? — смотрю ему в глаза. Ну если, конечно, у проекции они есть?

— Из-за Лидии, — говорит Христиан. — Она заблудилась в чужой сказке. В моей сказке. И я оставляю ей следы, чтобы помочь выбраться.

— Куда? — я перекатываю волшебную палочку из руки в руку и совсем ему не верю.

— В Мир Вещей, куда ушли мы с её матерью.

— Но ведь она убила вас обоих?

— Вовсе нет, то была иллюзия, фантомы. Не только вы, феи, умеете их делать. Сказочники тоже кое-что могли. Там, на поляне, в тот день, я понял, что начал глохнуть. Вот тогда-то и решил: нужно уходить.

— И ты смог так легко пройти между мирами?

Он немного виновато разводит руками.

— Я сказочник. Могу попасть в любой мир, где есть сказки.

— Но ведь ты должен был давно умереть?

— Я и умер. Но остался жить таким вот, — указывает на себя. — Пока люди читают мои сказки, я жив. По-своему, конечно, но жив. И жена тоже. Но Лидия… если она сможет выбраться из лабиринта, то поможет вам здесь.

— Здесь? — усмехаюсь. — Но зачем? Нам нужен сказочник, Сказочная страна гибнет.

— У вас будет сказочница.

— Но как такое возможно? — от удивления едва не роняю волшебную палочку. — Ведь всегда были только сказочники.

— Значит, сам наш мир захотел изменений, раз послал нам дочь, а не сына. Я очень много думал об этом и пришёл к такому вот выводу.

— Но… я видела прошлое… Тот день, когда Лидия… убила… Она же не способна сочинять сказки.

— Способна, особенно, если пойдёт по моим стопам. Для этого я ей их и оставляю.

— То есть, по следам она выберется из лабиринта, куда её погрузила Чёрная Злоба, и сможет понять, как сочинять сказки?

— Так и есть! — радостно подмигивает мне Христиан. — Лидия — надежда на спасение Сказочной страны.

— Хорошо, — киваю, потирая подбородок. — А всё то, что я увидела до? Мой… сон…

— Одна из версий будущего. Ты воззвала к Книге-Всех-Историй, и она откликнулась. Эта старушка может, когда захочет. Но будущее, нарисованное ею, всегда зыбко и непрочно. Однако в её историях всегда есть подсказки, их только надо правильно считать. Ни один сказочник не мог контролировать её.

Вот как, подсказки. Ну что ж. Читать я умею и кое-что прочитала верно. И ты, друг мой сказочный, темнишь.

Медленно поднимаюсь, потому что, сидя в кресле, чувствую себя слишком крохотной рядом с высоким Христианом. Волшебную палочку, на всякий случай, держу покрепче и наготове.

— Меня всегда мучил один вопрос, — начинаю издалека, — если всё хорошее, весёлое и светлое в нашем мире придумали сказочники, то откуда взялось злое, тёмное, страшное — Чёрная Злоба, крысоры, например.

— Их тоже придумали сказочники.

— Но зачем?

— Затем, что о сказках про принцесс, скачущих по радуге на единорогах, могла мечтать моя дочь в младенческом возрасте. И другие девчонки её лет. Такие сказки, конечно, красивы, но немудры. Мудрость же часто неприглядна, путь к ней страшен и тернист. Потому что без победы над трудностями не будет и счастья.

— Согласна, — медленно обхожу его по дуге; так, если понадобится, будет удобнее бить, — но в той версии будущего, что показала мне Книга-Всех-Историй, вы шли в темницу, к камерам крысоров. Зачем?

Христиан тушуется, идёт рябью, словно передатчик, что проецирует его сюда, изрядно барахлит.

— Ну же, подскажите, и тогда мы все вместе сможем выбраться отсюда вместе с вашей дочерью.

Следы за дверью начинают нервно топать, словно кто-то переминается с ноги на ногу.

Христиан озирается.

— Всё не так просто… — его голос вибрирует, гласные растягиваются и звучат тревожно. — Это тайное… лучше не трогайте…

Сказочник истончается и тает.

Следы торопливо пускаются прочь по коридору…

Уж не знаю, что именно будет так же, как мне показала Книга-Всех-Историй, но я уверена, что сейчас распахну дверь и увижу Мурчелло, мчащегося по следу, а потом встречу Хмуруса…

И мы не допустим прежних ошибок, а всё тайное станет явным.

Я победно улыбаюсь и открываю дверь.

Глава 29, в которой я собрала…

Следы действительно улепётывают вдаль коридора, а за ними несётся Мурчелло. Последнего успеваю остановить, бросив в него заклинанием Торможунус. Он пробуксовывает, едва не летит кубарем, но поскольку всё-таки кот, уравновешивает себя в воздухе, подруливая хвостом, и приземляется на четыре лапы.

Правда, тут же вскакивает на задние, а передние недовольно складывает на груди. В его радужных глазах, как круги на воде, расходятся гнев и презрение.

— Ты совсем спятила, глупая стрекоза!

Он что, Хмуруса подслушивал? С Мурчелло станется.

— Не злись, — задабриваю котяру улыбкой, — я знаю, куда они направились. Мы легко их настигнем, нужно только дождаться Хмуруса.

Не успеваю сказать, а он уже тут как тут. Лёгок на помине. Не ожидала от него такой прыти.

— Я слышал шаги. Снова следы? Вещники?

Мы с Мурчелло дружно киваем. Хмурус смотрит на нас с недоумением:

— Тогда чего стоим? Кого ждём?

— Это всё она! — Мурчелло указывает на меня лапой. — Даже заклинанием в меня шарахнула! Чуть хвост не спалила!

Тот злобным и возмущённым шипением поддерживает голову.

— Объясните, что здесь происходит, госпожа Айсель?

Ненавижу, когда Хмурус переходит на этот елейный тон, полный яда.

— Книга-Всех-Историй… Она показала мне будущее. И если мы сейчас, не разработав стратегию, ринемся за следами, то это запустит цепь крайне неприятных и даже трагических событий.

— Книга-Всех-Историй показала будущее? — повторяет Хмурус и задумывается. — Это очень серьёзно. КВИ — надёжный источник, весьма уважаемый в научно-магических кругах…

Я не сразу ловлю в его голосе издевательские нотки.

— То есть вы не доверяете ей?

Хмурус прыскает.

— Конечно, не доверяю и имею на то все основания. Она недаром называется «всех историй». Она вправду собирает все, только вот — подряд. И глупые, и нелепые, и вовсе сущие выдумки. Ей доверять — себя не уважать.