Читать книгу 📗 "Хищная планета (СИ) - Малеенок Светлана"

— Меня зовут Лерой, — в ответ улыбнулась она этому приятному мужчине.

— Кроме того, это хозяйка планеты. Она и ее отец, если точнее, — решил я внести ясность.

— Оу! — Белесые брови Емельяна удивленно взлетели вверх. — Рад! Очень рад! Что у этой планеты не только приятные во всех отношениях, но еще и умные хозяева! Вы проходите в дом! Я сейчас быстро переоденусь, помою руки, и мы спокойно поговорим! Я же вижу, что вы ко мне по делу пришли. Заодно и чаю попьем с горячими булочками!

Мы с Лерой удивленно переглянулись, наверняка подумав об одном и том же. Но при словах о чае и горячих булочках брови Лерой вообще взлетели вверх.

— Он что, с женщиной живет? — шепнула она мне.

Мне оставалось лишь пожать плечами, так как я знал не больше ее.

Пока мужчина говорил, он спешно снял с себя рабочую одежду, под которой у него была другая, не в пример чище. Затем он помыл руки в чудном подвесном умывальнике с длинной палочкой, торчащей из деревянной емкости с водой, и пригласил нас в дом.

Мы скептически переглянулись, но все же не стали обижать гостеприимного человека и последовали за ним. Сам домишко был не хуже и не лучше прочих, но вот внутри нас ожидало настоящее удивление! Это было самое уютное жилище из всех виденных нами здесь. Добротная деревянная и явно изготовленная умелыми руками мебель, симпатичные травяные циновки на полу, постель с настоящими подушками, одеялом и постельным бельем. А на столе большое блюдо, накрытое плетеным колпаком из сухих прутиков.

— Это от мух! — пояснил мужчина.

— Так здесь же нет мух, — растерянно ответила Лерой, продолжая разглядывать простую, но изготовленную явно с любовью и талантом обстановку в доме.

— Так почти каждый день что-то новое появляется! — пожал Емельян плечами. — Да вы присаживайтесь! Вот прямо к столу и садитесь! Сейчас чай будет!

Я пододвинул девушке стул, и она осторожно села, придерживая рукой свой большой живот.

А мужчина тем временем поставил на стол металлический, сложной конструкции аппарат с отверстием вверху и краником снизу. Я что-то подобное видел в одном из музеев древностей.

Емельян, если я не ошибаюсь, вода в этом устройстве должна нагреваться с помощью помещенного внутрь горящего дерева?

— Да, всё верно! Это самовар! В нём чай получается особенно вкусным и ароматным, а разговор — душевным! Вот только, как я понимаю, у вас нет времени на долгие посиделки, вы же по делу пришли? — окинул он нас пытливым взглядом зелёных глаз.

— Да, по делу, — кивнула Лерой. — Но мы не откажемся выпить чаю с вашими булочками!

Мужчина кивнул и, приблизив руки к самовару, закрыл глаза. Вокруг его ладоней поднялись еле видимые глазу завихрения, и от самовара потянуло жаром. Емельян достал с полки три красивые чашки и, открыв краник внизу самовара, принялся наливать в них ароматный, пахнущий душистыми травами горячий напиток.

Следующие минут пятнадцать мы с наслаждением пили чай со свежайшими булочками с корицей и маком. Как оказалось, и эти булочки, и вообще всю еду, он материализует исключительно сам! Это же касается и всего, что мы увидели в этом доме. То, что он не смог материализовать полностью, он изготавливал из полученного материала. За весь этот разговор мы с Лерой не один раз многозначительно переглянулись, явно думая об одном и том же, что именно такие люди нам нужны здесь, а не ленивые халявщики. Хотя, ясное дело, последних будет подавляющее число.

— Емельян, а зачем вообще вы ухаживаете за коровами и козами, хлев чистите, если молоко легко можно получить, только подумав о нем! Тем более что для вас это вовсе не проблема! — Лерой вдруг поморщилась, а затем, взяв под столом мою руку, положила ее на свой живот.

Я невольно напрягся от неожиданности и неловкости, так как сейчас явно было, не время и не место,… Как вдруг почувствовал, как в мою ладонь уперлось что-то твердое, а затем, поелозив, убралось. И почти тут же под пальцами я ощутил три резких толчка и опять давление в ладонь. Видимо, я вообще на время выпал из реальности, так как Лерой убрала мою руку с живота и несколько раз нарочито покашляла, приводя меня в чувство. Я удивленно заморгал и, вспомнив, где я, покосился на Емельяна. Но мужчина, к моему счастью, не понял, что я некоторое время был не с ними, и продолжал самозабвенно рассказывать, как для него важно быть уверенным в качестве и натуральности продуктов!

Затем он всё же сам опомнился, что мы так и не задали интересующий нас вопрос, и, остановившись на полуслове, сам об этом спросил.

Я молчал, дав возможность девушке самой всё по-умному расспросить. Но, по счастью, выпытывать по слову у Емельяна и не пришлось. Едва он узнал, что вопрос касается светлого быка, оставленного на его попечение, как, выпучив глаза, сам принялся взахлеб о нём рассказывать.

По словам Емельяна, сначала бык вёл себя странно: он отказывался, есть траву. Это очень беспокоило Емельяна, потому что Майкл Доуни лично попросил его присмотреть за животным, а у бычка, похоже, была какая-то болезнь, раз у него пропал аппетит. Но всё же, день на восьмой, бычок всё, же начал есть. Потом пару месяцев всё было спокойно, если, конечно, не считать того, что бык сторонился коров и совсем не мычал. Но вот как раз месяца через два Емельян несколько раз заставал быка, когда тот издавал странные звуки. И вот однажды, когда закончилась вечерняя дойка, и мужчина уже собирался уходить, его кто-то позвал. Удивившись, так как он был уверен, что в коровнике больше никого нет, всё же пошёл на голос. Приблизившись к стойлу, увидел там лишь быка. И уже было собирался уйти, как бык произнёс:

— Открой дверь!

Емельян рассказывал, как впервые в жизни почувствовал, как волосы встают дыбом. Потом он опомнился лишь тогда, когда оказался на улице, и всю ночь, не смыкая глаз, просидел у себя в доме, каждую секунду ожидая стука копытом в дверь.

Утром, вооружившись вилами, на подгибающихся ногах он осторожно вошел в коровник. Мирная картина спокойно жующих свою жвачку коров немного его успокоила. Бык тоже находился в стойле, как ни в чем не бывало, хрустя сеном и совершенно не глядя в сторону скотника.

Емельян уж было подумал, что от одиночества у него уже начались слуховые галлюцинации, и, облегчённо выдохнув, занялся своими обычными делами. Подоив коров, открыл ворота и выпустил их. Но прежде чем выпустить быка, привязал к одному рогу верёвку, а второй её конец — к рогу одной из коров.

Пусть это «Открой дверь» и оказалось всего лишь галлюцинацией, но рисковать мужчина был не намерен. Отведя стадо подальше от жилья, уже собрался было отправиться назад, как снова услышал этот голос:

— Отвяжи меня! — как бы Емельян не хотел уговорить себя, что это ему опять мерещится, но этот гортанный басовитый голос шел прямо из нутра быка! А, кроме того, рогатая скотина смотрела, прямо на него, словно гипнотизируя.

Скотник уж было собрался дать стрекача, чтобы позвать народ, как услышал:

— Не советую! Тебе всё равно никто не поверит, станешь местным дурачком! А я рано или поздно всё равно подгадаю момент и подниму тебя на рога!

— Что тебе надо? — уже поняв, что сдаётся, дрожащим голосом спросил Емельян.

Полчаса спустя скотник вывел рогатого шантажиста за каменную ограду и провел через скальный лабиринт. На вопрос часового, куда он ведет быка, ответил, что такова была просьба Майкла Доуни. Ученый, якобы, поставил на быка отслеживающую метку и после того, как ранка подживет, сказал его выпустить на волю.

— Но ведь от метки слежения никаких ран не бывает! — удивился я.

— Так кто ж в этом разбирается!? — пожал плечами Емельян. — Что, ваш отец сильно на меня рассердится? — щенячьим взглядом посмотрел он на Лерой.

— Да бросьте вы! Вы ни в чем не виноваты! — махнула девушка рукой. — Любой бы на вашем месте испугался.

А всё же, что это было? Бык и, правда разговаривал, или я того, этого…

— Правда. Но советую не распространяться об этом, так как сами понимаете.