Читать книгу 📗 "Рефугиум (СИ) - "Faster""

Мы с Сарычем переглянулись, его, так же как и меня, удивляли местные меры безопасности, но теперь я собрался с мыслями, задав уже сам вопрос:

- Что за иммунные там? - я указал в окно, за которым было видно соседнее строение.

- Иммунные? - с выражением крайнего удивления переспросил он, тут же добавив, - вы про рабов? - сразу же и дав ответ, что впрочем не было для нас новостью.

- Зачем вам столько рабов? - перефразировала мой вопрос Яся.

- Для разной работы, - обыденно ответил он, впрочем сразу же пояснив, - одни варят рассол, другие за стеной работают, ещё есть объекты и производства, которые надо обслуживать, а если специальность нужная имеется, так и вовсе могут в центр забрать.

- В центр? И что за производства? - зацепился я.

- Все блоки имеют номер, нумерация по удалению от центра, считается, что чем меньше номер, тем престижней место, - начал азиат вводить нас в местные реалии. - Первый десяток - это центр, нулевая зона - это комплекс портала, потом идёт вторая зона, третья и так далее, первая цифра в номере - это и есть зона. Но их всего пять, все номера выше - это пятая зона, там в основном либо склады, либо бараки, как у нас, ничего интересного, да и с этими убогими постоянно приходится иметь дело, - дал он себе вольность. - Четвёртая зона, там производство и ремонтные боксы, рабов по месту почти не содержат, разве что квалифицированных, но их мало и у них привилегии. В третьем и частично в четвёртом варят рассол, разный, для рабов не чищенный, для нас получше, - при этом он стукнул себя по фляжке на поясе, чем дал понять, что рассол - это живец. Что находится ближе я не знаю, не доводилось бывать, мой жилой корпус, как и ребят, в четвёртой зоне.

Я во время его рассказа почувствовал нестыковку, убедившись в этом, когда Сарыч, прекратив изучать экран коммуникатора, спросил:

- Шестьдесят третий блок почему находится во второй зоне? - на что допрашиваемый совершенно спокойно ответил:

- Это, может быть, специальный, вотчина учёных. Тут есть несколько исследовательских, - он запнулся, не зная как сказать, - направлений, наверно, я знаю, что те, кого курирует верховный по имени Надл, изучают местных тварей, ну тех, что мутанты, но есть и другие. - Заметив нашу заинтересованность, он продолжил: - чем занимаются остальные не знаю, да и про этого случайно узнал из-за инцидента: один из его приручённых бесов кого-то сожрал.

Я оторопел от такого заявления и, судя по лицам членов группы, не я один, но парень, выложив всё, что знал, закончил и замолчал. Вскоре на азиата вновь посыпались вопросы, на которые он охотно отвечал, но полезной информации он дать не мог. Вскоре Сарыч, если исходить из его вопросов, пришёл к тому же выводу, что и я о том, что перед нами совершенно рядовой исполнитель, не имеющий никакого уровня допуска. Но что-то мне подсказывало, что все те, кого местные рабы называли индюками, за малым исключением имеют тот же социальный статус, что и те, кто стоял перед нами.

Всем им было обещано переселение в новый, безопасный мир, а срок этого события должен был наступить по истечении десятка лет службы. С учётом того, что срок жизни более не являлся ограничением, все считали такой контракт приемлемым, вот только чем больше я слушал, тем больше понимал, что это всего лишь наживка. Напарник тоже, по всей видимости устав от бесполезных для нас потоков информации о местном бытие, задал вопрос, сменив кардинально русло беседы:

- Сам-то откуда?

- Генерал-лейтенант, Восточно-азиатский корпус армии США! - гордо выпрямившись, отрапортовал он словно на параде, отчего у Яси поднялась правая бровь, а на лице возникло искреннее удивление.

- Это когда это у нас пендосы стали в Азии обитать? И не слишком ли ты юный для генеральских чинов? - ехидно поинтересовалась она.

- Американцы, - с явным и выраженным недовольством поправил он, - с тех пор как подавили азиатских террористов и привнесли в этот регион истинную демократию, - спокойно, но с той же толикой гордости проинформировал он. - А про возраст: не рано, мне через два месяца будет девяносто семь, - он игриво подмигнул подруге, на что она скривилась.

- Тут сколько? - спросил Сарыч и, подумав мгновенье, добавил: - как сюда попал, в это место, где твоя база, в общем давай всё по порядку.

И тот выложил всю свою историю попадания в СТИКС, подтвердив имевшееся у нас предположении о том, что местные внешники так или иначе переманивали к себе иммунных внешников от конкурентов. При этом умудрились охватить далеко не одну базу, так или иначе вербуя случайно и не только заразившихся пришельцев из порталов.

Стивен, так звали азиата, дослужился до вполне себе уважаемого чина, честно оттянув лямку с самых низов, поступив в армию добровольцем сразу же после освобождения Китая. Вдаваться в историю его мира мы не стали, быстро подтолкнув к самому интересному, и вот тут-то и раскрылась часть схемы.

Стивен из “крестов”, из тех самых, что доставляют проблемы в окрестностях Бастиона. Он попал в проект по освоению нового мира по рекомендации за безупречную службу, да и отсутствие родственников тоже сыграло на руку. На базе, уже здесь, он занимал должность советника, естественно, по армейским делам, вдаваться в подробности мы также не собирались. Конечно, как и все, кто служил по эту сторону портала, в первую очередь получал целебные лекарства, те что изготавливали из местной фауны, точнее из нас, из иммунных в основном, и, имея высокий уровень доступа, знал о том, что и бессмертие в этом мире не миф.

Знание, кстати, это весьма ограниченное, и среди обычных вояк культивируется ересь о том, что любой жемчуг делает употребившего иммунным, а о существовании белого знают лишь избранные. Увы, их база располагалась слишком далеко от тех мест, где можно было охотиться на скребберов, которых у них называли инсектаморфами, что меня слегка удивило. Ведь не все скребберы похожи на насекомых, в частности, есть масса видеозаписей и червеобразных, в том числе мы такого видели, и гигантских осьминогов, и даже кого-то вроде морских звёзд. Но на мой вопрос он пояснил, что вообще не знает кто это название придумал, и придумал это их научный сектор, к которому он отношения не имел.

Но как бы то ни было, даже самые лучшие экстракты лишь лечат и никак не спасают от старости, так что, получив неопровержимые сведения о том, что даёт белый жемчуг, он стал пытаться раздобыть тот. Не сам, не напрямую, а действуя через посредников, в основном через местных муров, но все попытки либо приводили к тому, кто его хотел кинуть, либо вообще не давали отклика. И так было до тех пор, пока к нему не подошёл один из младших техников, произнеся странную фразу: “Если хотите белый жемчуг, то вспомните про свои сигары”.

Сначала он думал о том, что это глупая шутка, и так над ним посмеялись из службы безопасности базы, прознав про его стремления, но, вернувшись в кабинет, был крайне удивлён. Коробка с сигарами, которую он не вскрывал больше трёх лет, бросив привычку даже нюхать те, при открытии явила ему неожиданное.

Внутри помимо пяти оставшихся сигар лежала записка и небольшая перламутровая жемчужина, упакованная в вакуумный пакет. Вначале его постиг испуг, ведь по факту это был образец материала в стерильной зоне, и это означало, что вся база должна уйти в карантин. Вот только отойдя от первого шока и ощупав плотный пластиковый пакет, он успокоился и прочёл послание.

Бумажный лист из небольшого блокнота содержал с одной стороны условие, с которым он был вынужден согласиться, если примет жемчужину. С другой - разъяснение о том, где и когда ему можно её принять. В инструкции всё казалось просто: он должен под любым предлогом покинуть периметр базы, ведь после этого он сам становился носителем местной заразы и вернуться не мог. Поскольку бегство тоже не было в почёте, он должен позаботиться и об этом, а когда всё провернёт, сообщить о свершившемся на указанной частоте кодовой фразой.

В общем, всё было организовано за него, вот только было это неспроста, о чём говорилось в условиях. Он должен отработать стоимость этого дара и, в отличие от многих тех, кто был на базе, он знал о ценности этой разновидности потрохов местных тварей. И единственное слово, которым можно было описать цену белой жемчужины - это “состояние”. Да, этот белый с перламутром кругляш, что становился тёплым даже через плотный прозрачный пластик, имел огромную ценность, и он больше суток потратил на раздумья. В основном переживая за то, что это может быть банальная подстава от безопасников.