Читать книгу 📗 "Общество гурманов (сборник) - Блэйлок Джеймс"

— Он? Откуда ты знаешь, что это мужчина?

— Женщины, как правило, до такого не опускаются. В этом коварстве есть сладострастный оттенок, выдающий мужской ум.

— И Чарлз Тауновер не этот мужчина? Ты, кажется, в этом вполне уверен, как и Гилберт.

— Я ни в чем не уверен, — ответил Сент-Ив. — Тауновер не остановился перед тем, чтобы отослать Дейзи. Она болела, стала обузой для фабрики. Но я верю, что он считал, что, заплатив ей, рассчитался с ней сполна. Он намеревался отправить ее в Лондон, как и утверждает, а там, как знать, может, она и вправду поправилась бы, перестав дышать ядами.

— Готова согласиться, если бы не тот факт, что Дейзи ходила на собрания «Друзей». Она была не просто больной девушкой, а потенциальной угрозой для фабрики.

— Ты, безусловно, права. Когда я встречался с Тауновером, в контору зашел фабричный мастер, некий Дэвис. Хасбро и я столкнулись с этим Дэвисом почти буквально, когда собирали пробы у реки. Я совершенно уверен, что он меня тогда рассмотрел и, судя по его лицу сегодня утром, узнал. Тем не менее он сказал, что мы никогда не встречались. Мы оба знали, что он врет, но я не могу понять, зачем ему это понадобилось. Когда Дэвис напал на нас у ручья, он просто выполнял свой долг. Выгораживать меня ему незачем. Ему бы тут же рассказать Тауноверу о моих проделках и вышвырнуть меня вон!

Элис села на постели, прислонившись к спинке.

— А Тауновер понял, что это ложь? — спросила она.

— Думаю, нет, хотя невозможно быть уверенным. Тем не менее Дэвис шел за мной вдоль реки до Снодленда и заглянул в «Малден-Армс», где я завтракал. Он убедился, что я там, и ушел. Так что он за мной приглядывает.

— И все же ты не подозреваешь, что за всем этим стоит Тауновер?

— Не за всем, нет. Здесь я согласен с Гилбертом. Дэвис должен был знать, что у Дейзи с собой много денег. Если смерть Билла Генри и Дейзи Дампел — дело рук Дэвиса, что вполне возможно, то этот тип и есть преступник. Вид у него вполне соответствующий. Именно Дэвис давал показания против Генри, и он же избил парня до потери сознания за трактиром «Малден-Армс». Мог и без труда засунуть деньги Дейзи в пальто Генри.

— Дейзи была бы легкой добычей, — погрустнела Элис. — Она думала, что Дэвису поручено за ней присмотреть. Что, если это он, а не Билл Генри, забрал ее из «Чекерс»? Если верить «Газетт», никто не видел, как убийца вошел, и никто не видел его лица, когда он уходил. Но какая в этом выгода Дэвису? Ему в руки попало сто фунтов, и он отдал их, чтобы свалить вину на Генри?

— Возможно, он получит нечто большее, чем сто фунтов. Мне показалось, что своим подарком Тауновер, по крайней мере частично, платил Дейзи за молчание. А что, если кому-то хотелось купить молчание понадежнее? Возможно, Дэвис просто еще одна пешка.

— Или убийца, который привык делать все, что ему вздумается.

— Может, и так.

Они немного полежали молча, а потом Элис сказала:

— У нас нет никаких доказательств, а Билл Генри и Дейзи мертвы. Надеюсь, ты не собираешься расследовать это дело, пока не появится что-то более определенное. И стоит сходить к констеблю Бруку. Он хороший человек.

— Как скажешь.

— А знаешь, может, на этом все и закончится. «Друзья Медуэй» дискредитированы. Билл Генри и Дейзи молчат. Похоже на полный успех.

— Очень надеюсь, что ты права, — вздохнул Сент-Ив.

И с этим они задули свечи и устроились на ночь.

ГЛАВА 16

ПОХОЖЕ НА ВЕДЬМ

Следующим утром Сент-Ив, сидя на террасе, вспоминал разговор с Элис и безуспешно ломал голову над тем, что можно сделать в такой ситуации. Станешь протестовать — глубже увязнешь в трясине! Однако ему казалось, что все же можно что-то сделать: яйцо зла выношено, цыпленок проклюнулся и грозит вырасти в здоровенного петуха.

Образ вызвал у него улыбку. Возможно, Элис права. «Друзья реки Медуэй» опорочены. После драки кулаками не машут. Они это переживут, тем более что Матушка Ласвелл не собирается складывать оружие, да и с какой стати. Возможно, Гилберт Фробишер добьется успеха и петух пойдет под нож.

Раздумья Лэнгдона прервал вбежавший на террасу Эдди.

— Ларкин спрашивает, можно ли нам снять со стрел резинки, — затараторил он, — и заострить их. Мы собираемся стрелять в тюк сена. Ларкин сделала мишень: огромную-преогромную крысу. Десять очков, если попадешь в глаз, и пять — если в сердце.

Сент-Ив задумался. Эдди разумный мальчик; его сестра Клео немного взбалмошна, но не глупа. Ларкин, конечно, самая настоящая дикарка, но у нее доброе сердце и масса замечательных скрытых талантов, многие из которых могут в конце концов довести ее до виселицы.

— И где же вы собираетесь поставить тюк сена?

— У дальней стены амбара, рядом с лебедкой. Мы покормили Доктора Джонсона сахарным тростником, теперь ему хочется посмотреть, как мы стреляем.

— Надеюсь, не рядом с воздушным шаром? И подальше от Доктора Джонсона. Не смейте стрелять в сторону шара или слона ни в коем случае.

— О нет, сэр, — сказал Эдди. — То есть да, сэр. Никто не посме… как вы сказали.

— И начертите линию, за которой все должны стоять.

— Да, сэр.

— И когда один собирает стрелы, другие не должны натягивать луки. Тебе все ясно?

— Да, сэр. Всё как вы скажете.

— И не давайте Джонсону сразу весь сахарный тростник. Хватит ему двух-трех стеблей, как тебе, или мне, или кому другому. До конца недели больше ему не положено. Ему же лучше, если вы растянете удовольствие подольше.

— Да, сэр! — отрапортовал Эдди и, не дожидаясь новых указаний, понесся к амбару, крича что-то на бегу, но Сент-Ив уже не разбирал слова сына. Его отвлек констебль Брук, выбирающийся из повозки в конце аллеи вистерий. Сент-Ив направился ему навстречу с мрачным предчувствием, что стряслось что-то еще: их остров осаждали враги.

— Миссис Сент-Ив дома, сэр? — спросил Брук после рукопожатия.

— Да, у себя наверху. Боюсь, она еще спит. Мне ее разбудить?

— Могу я сперва поговорить с вами?

— Конечно, Брук. Проходите, сядем на террасе.

Двое мужчин поднялись в тень, на террасу, и уселись.

— Совсем мне не хочется здесь быть, сэр. Тем более в такой день, — сказал Брук.

— Понимаю. Рассказывайте, с чем пришли, — попросил Сент-Ив. — Я почти что ожидал, что вы рано или поздно пожалуете к нам.

— Нехорошие новости, сэр. Как мне кажется, это все неправда, но я должен выполнить свой долг констебля.

— Конечно же, должны.

— Билла Кракена арестовали за убийство, понимаете? Дело выглядит так, будто он прикончил некоего Манфреда Пинка, фотографа из Танбридж-Уэллсе. Они с Пинком о чем-то повздорили, и Кракен убил его складным ножом: один удар прямо в сердце.

Сент-Ив молчал, потрясенный. Могло ли подобное произойти? Как ни прискорбно, вполне. Кракен отличался буйным нравом, а вчера ускакал куда-то в растрепанных чувствах.

— Есть свидетели?

— Нет, сэр. Нашли тело Пинка, поднялся шум и крик. Кракен ехал в сторону Айлсфорда из Танбридж-Уэллсе, и по дороге его схватили трое граждан. Пинк ударил Кракена по голове — это Билл признает, но он утверждает, что и пальцем Пинка не трогал. Говорит, что нож не его, а неведомого злодея, как говорится. Однако, когда его схватили, при нем нашли фотографию, спрятанную под рубахой, — мертвый младенец, располосованный ножом, истекающий кровью.

— Которую он, без сомнения, взял у Пинка, как поступил бы и я, если бы увидел ее там. Вы видели эту отвратительную листовку, Брук?

— Да, сэр, видел.

— И вы знаете, что фотографии в ней поддельные?

— Сказать по правде, не знаю, что поддельное, а что нет, сэр. И то, что я знаю или думаю, не особенно важно. Кроме того, я еще не досказал все, что собирался сказать.

— Что ж, рассказывайте до конца. Мы все уладим.

— Такое дело не уладишь, профессор, но сейчас я все расскажу. После того как Кракена посадили в тюрьму, мы, естественно, отправились на ферму «Грядущее», к Матушке Ласвелл, и что же мы там нашли? Тот самый стол из палок с фотографии из листовки, про которую вы вспоминали, — сатанинский алтарь, говорят. Он стоял за амбаром, накрытый холстиной, на столе кровь, а под столом лежал окровавленный нож и склянка с… — Тут констебль опустил глаза и пробормотал: — Говорят, это колдовская мазь.