Читать книгу 📗 "Джон Толкиен - Хранители"

Стемнело. Опускалась ночь. На небе появилось много звезд, но луны не было видно. Гимли и Фродо шли в тылу, ступая тихо и не разговаривая, они прислушивались к звукам на дороге. Наконец Гимли нарушил молчание.

— Ни звука, кроме ветра, — сказал он. — Поблизости нет орков, или мои уши сделаны из дерева. Можно надеяться, что орки удовлетворились, изгнав нас из Мории. Может, в этом и заключалась их цель, и они не имеют никакого представления о Кольце. Хотя орки часто преследуют своих врагов целые лиги по равнине, особенно если им нужно отомстить за смерть вождя.

Фродо не ответил. Он взглянул на жало: лезвие было тусклым. Но он все же слышал что-то или думал, что слышит. Как только на них спустилась тень и дорога сзади скрылась в сумраке, он снова услышал быстрое шлепанье ног. Даже сейчас он слышит его. Он быстро обернулся. Ему показалось, что он видит слабо светящиеся маленькие пятнышки, но они тут же скользнули в сторону и исчезли.

— Что это? — спросил гном.

— Не знаю, — ответил Фродо, — мне показалось, что я слышу звук шагов и вижу чьи-то глаза. Мне это часто кажется с тех пор, как мы вошли в Морию.

Гимли остановился и прижался к земле ухом.

— Я не слышу ничего, кроме ночных разговоров растений и камней, — сказал он. — Идем! Нужно торопиться! Остальных уже не видно.

Холодный ночной ветер дул им навстречу. Перед ними возвышались широкие серые тени, и они услышали бесконечный шелест листьев.

— Лотлориен! — воскликнул Леголас. — Лотлориен! Мы подошли к краю золотого леса. Как жаль, что сейчас зима!

Под покровом ночи возвышались деревья, смыкая свои кроны над дорогой. В тусклом звездном свете их стволы были серыми, а дрожащие листья — желто-золотого цвета.

— Лотлориен! — сказал Арагорн. — Как рад я услышать шум ветра в листве! Мы не более чем в пяти милях от ворот, но дальше идти не можем. Будем надеяться, что здесь добрые дела эльфов защитят нас от зла, идущего сзади.

— Если только эльфы еще живут в этом темном лесу, — сказал Гимли.

— Давно уже никто из нашего народа не возвращался сюда, в землю, где мы когда-то обитали, — сказал Леголас, — но мы слышали, что Лориен не пустынен: какая-то тайная сила удерживает зло на границах этой земли. Но население Лориена редко можно увидеть, наверное, эльфы живут теперь глубоко в лесу и ближе к северу.

— Действительно, они живут глубоко в лесу, — сказал Арагорн и вздохнул, как будто вспомнив что-то. — Мы должны сами позаботиться о себе этой ночью. Пройдем немного вперед, пока деревья не будут вокруг нас, потом свернем с дороги и поищем место для ночлега.

Он пошел вперед, но Боромир стоял в нерешительности, и не последовал за ним.

— Нет ли другого пути? спросил он.

— А какой же лучший путь вам нужен? — Удивился Арагорн.

— Ровная дорога, пусть она ведет даже через частокол мечей, — сказал Боромир. — Странными путями вели наше товарищество, и несчастья сопровождали нас. Против моей воли вступили мы во тьму Мории, и нас ждала утрата. А теперь мы должны вступить в золотой лес, вы говорите. Но мы в Гондоре слышали об этой опасной земле, говорят, оттуда мало кто выходит невредимым.

— Говорите не «невредимым», а «неизменным», тогда, возможно, вы скажете правду, — возразил Арагорн. — Но мудрость погасает в Гондоре, Боромир, если в вашем городе так говорят о Лотлориене. Верьте чему хотите, но у нас нет иного пути — либо вы можете вернуться в Морию, либо попытаетесь пересечь горы без дороги.

— Тогда ведите! — сказал Боромир. — Но нас ждет опасность.

— Опасность красоты, — сказал Арагорн, — но только зло должно бояться ее или те, кто несет с собой зло. Следуйте за мной!

Они прошли вглубь леса около мили и встретили другой ручей, быстро сбегавший с одного лесного склона, уходившего на запад, к горам. Справа от себя они услышали шум водопада. Темные воды пересекали их дорогу и соединялись с водами Сильверлоуд в глубоких омутах среди древесных корней.

— Это Нимродель, — сказал Леголас. — Об этом ручье и об этой местности когда-то лесные эльфы сложили множество песен, мы на севере до сих пор поем их, вспоминая радугу его водопадов и золотые цветы, плывущие в пене. Все теперь темно, и мост через Нимродель разбит. Я омою свои ноги: говорят, что вода Нимроделя снимает усталость. — Он спустился с крутого берега и вошел в воду.

— Идите за мной! — воскликнул он. — Вода не глубока. Перейдем вброд! На том берегу мы сможем отдохнуть, а шум падающей воды усыпит нас и развеет нашу печаль.

Один за другим они спустились с берега и последовали за Леголасом. Фродо остановился, войдя в ручей, и позволил воде омывать его усталые ноги. Вода была холодна, но чиста, и когда он взобрался на противоположный берег, то почувствовал, что вся усталость его пропала.

Когда все перешли ручей, путники сели, отдохнули и немного поели, и Леголас рассказывал им сказания о Лотлориене, которые эльфы чернолесья хранят в своих сердцах, сказания о солнечном и звездном свете на лучах у великой реки, еще до того, как мир стал серым.

Наконец наступила тишина, и они услышали музыку водопада, быстро бегущего во тьме. Фродо даже показалось, что он слышит голос, поющий песню и смеющийся с шумом воды.

— Вы слышите голос Нимроделя? — спросил Леголас. — Я спою вам о девушке с Нимроделя, которая носила то же имя, что и ручей, возле которого на жила давным-давно. Это прекрасная песня на нашем лесном языке, но как она звучит на языке вестрон, как его называют в Раздоле, не знаю. Вот ее перевод.

И тихим голосом, едва слышным среди шелеста листвы, он начал:

Голос Леголаса замер, песня кончилась.