Читать книгу 📗 "Грехи Матери (ЛП) - Хейс Роберт"

Мы простояли в этой очереди еще полчаса, прежде чем добрались до таренов, охраняющих вход в город на деревьях. Я заметила, что по обе стороны от нас, примерно через каждые пятьдесят шагов, были расставлены тела. Они были на разных стадиях разложения — от совсем свежих, из которых еще сочилась кровь, до груды костей, скрепленных сожалением. Некоторые из них явно принадлежали землянам. Были и пахты, даже гарн, хотя от того трупа осталась в основном жесткая кожа и потраченные впустую стрелы. Смысл послания был предельно ясен. Лес принадлежал таренам, и никому, кроме приглашенных, не разрешалось в него входить.

Первый охранник шагнул нам навстречу и зевнул, обнажив полный острых зубов рот. Все они носили удлиненный шлем и светло-серую броню на груди и в паху, где располагались их жизненно важные органы — или, по крайней мере, я предполагала, что это были наиболее важные части тела, у меня нет точных знаний о физиологии таренов. Тарены доходили мне до пояса, и у них был пушистый желтоватый мех, местами потерявший свой цвет, а местами покрытый пятнами. Я предположила, что это более старый представитель, так как у некоторых других цвета были гораздо более яркими.

— Показать камень, — сказал тарен, протягивая когтистую лапу. Они носят оружие, как и пахты, но, в отличие от землян, у таренов и пахтов есть естественное оружие. Оба народа явно были созданы из более хищных существ и обладали когтями и зубами, которые были бы смертельно опасны, если бы они захотели их использовать. По большей части, они этого не делают. Давным-давно я как-то спросила Иштар, почему она не сражается когтями и зубами. Она бросила на меня странный взгляд и сказала: Ученица-идиотка. Хорошо, ты нападаешь на меня без оружия, пытаешься ударить меня. Я достану свой меч. Посмотрим, насколько близко ты подойдешь. Кроме того, мясо ужасно трудно счищать с когтей, а кровь на вкус отвратительна... Она подавилась от одной только мысли об этом.

Кенто поклонилась, что, как я думаю, было проявлением уважения к таренам, поскольку они слепы.

— У нас нет камня. Меня зовут Кенто. Я представитель...

Тарен зарычал и взмахнул копьем в воздухе:

— Следующий.

Стоящий позади нас землянин, смуглый мужчина с повязкой на глазу и без единого волоска на голове, двинулся вперед. Я сверкнула глазами в его сторону и покачала головой. Он быстро вернулся в очередь.

— Я представитель Ро'шана. Я здесь по делу Ранд.

Тарены, похоже, не были впечатлены. Или, может быть, были. Я плохо разбираюсь в выражениях лиц таренов, чем пахтов. Я совершенно уверена, что обнажение зубов — естественная форма улыбки пахтов. Либо так, либо Иштар постоянно была на грани того, чтобы меня выпотрошить. Но у таренов нет визуальных подсказок, что на самом деле имеет большой смысл.

Тарен стукнул древком копья о землю.

— Нет Ранд. Ро'шан сюда не идти. Следующий.

— А как насчет иностранных высокопоставленных лиц? — спросила я, подходя и становясь рядом с Кенто. — Я Эскара Хелсене, королева Йенхельма.

— Не слышать о такой, — прорычал тарен. — Следующий.

— А как насчет моей дочери, ты слышал о ней? Ты слышал о Сирилет?

Я любила играть в азартные игры бо́льшую часть своей жизни. Этому я научилась в Яме. Там, внизу, это было, пожалуй, единственное, что можно было делать, и я нашла радость в самом процессе игры. Для меня дело не в ставках и не в том, что я ставлю что-то на кон. Для меня радость исходит от соперников, сидящих напротив меня. Я люблю побеждать, используя мастерство, стратегию или удачу. Я стала в некотором роде экспертом в чтении соперников во время игры. По тому, как они смотрят на свои карты или кости. По тому, как они на них не смотрят. По ставкам, которые они делают, и по тем, которые пропускают. Как быстро они бросают свои деньги в горшок. Я говорю это потому, что именно из-за любви к азартным играм я заметила совсем небольшое колебание охранника. Оно длилось всего полсекунды, а может, и меньше, но оно сказало мне то, что я хотела знать.

— О ней я тоже не слышать. Следующий. — Это была ложь.

Я уставилась на мрачный лес над головой. Я с трудом могла различить платформы, вбитые в стволы. Они окружали деревья, протянувшись между ними. Снизу это выглядело как огромная паутина, соединяющая гигантов и отбрасывающая на лесную подстилку постоянную тень. У одного дерева, всего в сотне футов перед нами, в ствол были вбиты ступеньки. Они вились вокруг ствола и вели к первой платформе, расположенной на приличном расстоянии выше. Веревки, за которую можно было бы ухватиться, не было. Любой, кто бы упал, скорее всего бы погиб. Я увидела, как пахт с трудом поднимается по этим ступенькам. Он стоял перед нами в очереди, сжимая в руках камень, упавший с наших лун.

— У нас есть и другие вещи для торговли, — попыталась Кенто. — Кость из Ро'шана. Более ценная, чем лунные камни.

— Нет камень — нет вход. Следующий, — прорычал тарен. Двое его товарищей-охранников шагнули вперед, и я заметила нацеленные на нас луки. В ближайших деревьях были вбиты небольшие платформы, достаточно большие, чтобы на них мог взгромоздиться тарен. На коре виднелись следы когтей, ведущие к этим платформам. Тарены не нуждались в лестницах. С помощью своих когтей они могли карабкаться по коре, как слепые бесхвостые белки.

Это было бесполезно. Мы не могли попасть внутрь таким образом. Но нам нужно было быть там, наверху. Охранник слышал о Сирилет. Моя дочь была где-то в лесу. Мы явно не могли торговать нашими именами или нашими связями. Мы могли бы с боем прорваться мимо этих охранников, но за ними был целый город таренов, и мне не нравилась идея сражаться со всеми ними. Для начала мы бы проиграли. Кроме того, если Имико была права и они действительно делали оружие из руды, которая падала с лун, то одна стрела могла пробить любой щит, который я могла соорудить. Это положило бы быстрый конец нашему вторжению.

Мы побрели обратно в гостиницу, потерпев поражение. Имико купила несколько бутылок вина, две из которых, похоже, предназначались только для нее. Она всегда была склонна предаваться своим порокам — возможно, даже в большей степени, чем я, — так что не проходило и дня, чтобы она не выпила столько, что я бы, столько выпив, потеряла сознание и упала в собственную рвоту. Где бы мы ни останавливались, она находила компанию на ночь. Имико не спала, и пудра, которую она наносила на лицо каждое утро, уже не скрывала доказательств. В ней чувствовалась усталость. Я никогда раньше не замечал за ней такой изможденности и худобы.

Я предложила взять флаер Кенто и найти способ проникнуть в город таренов сверху. Кенто покачала головой, утверждая, что мы не можем рисковать, что нас собьют задолго до того, как мы приземлимся. Тарены, по-видимому, были весьма искусны в создании оружия на основе Источников. Я уже испытывала кое-что подобное в прошлом, и у меня не было желания повторять это снова. Где-то после второй бутылки Имико предложила, чтобы я отвлекла таренов, она бы прокралась одна и нашла бы Сирилет. Я не думала, что это хорошая идея. Отвлекающие факторы действительно действовали только на тех, кто подвержен шоку и благоговению. У меня было такое чувство, что тарены всадят в меня дюжину болтов, как только я попытаюсь использовать свой Источник, чтобы попасть внутрь. Учитывая, что они так сильно полагались на свой слух и обоняние, мне также не нравились шансы Имико пройти мимо стражников. Особенно в том состоянии, в котором она была.

Все это сводилось к одному непреложному факту: у нас не было ничего, чего хотели бы тарены. Если мы хотим попасть в их проклятый город на вершинах деревьев, это должно измениться. И мы знали только об одном, чего они хотели. К счастью, на Каратаан вчера пролился лунный дождь, так что нам нужно было только найти лунный камень. Или ограбить какого-нибудь бедолагу, который не успел вовремя его продать. Жадность проявляется во многих формах, и никто из нас не может быть выше нее.