Читать книгу 📗 "Серебро в костях (ЛП) - Бракен Александра"

— Да. Думаю… думаю, теперь у нас нет иного выбора.

— А как же ритуал? — спросила я.

— А что с ним? — откликнулась Олуэн.

По их лицам я поняла, что шок явно отразился на моём лице.

— После всего… разве не стоит хотя бы попытаться?

— Девятка не полна. И уже никогда не будет, — сказала Кайтриона.

Я крепче сжала её руки, не позволяя ей отстраниться:

— Всё просто. Мне кажется, вы не совсем верно истолковали текст. Нигде не сказано, что обряд могут совершить только девять жриц.

— «Сомкните руки с Сёстрами и вновь станьте едины в сердце и силе», — процитировал Нив. Её взгляд стал задумчивым. — Вы лучше нас знаете, но я понимаю, к чему ведёт Тэмсин. Возможно, требуется лишь единство намерений.

— «Вновь станьте едины в сердце и силе», — повторила я. — Это звучит как поэтический оборот, не более.

Кайтриона по-прежнему качала головой, в её чертах читалась внутренняя борьба.

— Это хотя бы восстановит землю, — сказала Олуэн. — И очистит туманы.

— Богиня уже покинула нас, — прошептала Кайтриона. — Она покинула Авалон.

— Я в это не верю, — сказала Олуэн. — Иначе как бы здесь оказалась Нив? Как бы Тэмсин? Их привели к нам не случайно. Я должна верить, что именно ради этого.

Борьба всё ещё отражалась на лице Кайтрионы, но я чувствовала: она готова изменить мнение.

— Пожалуйста… — умоляла Олуэн. — Они не могли умереть напрасно.

И, наконец, в свете погребального костра Кайтриона развернулась к башне и повела нас в Большой зал в молчаливом шествии.

Глава 47

Пока Олуэн и Кайтриона готовили алтарь в Большом зале, очищая его благовониями и маслами, мы с Нив поднялись наверх, чтобы переодеться в чистую одежду и собрать свои вещи. Небо на востоке начинало светлеть, и всё, о чём я могла думать, — это то, что оно точно такого же цвета, как дым, всё ещё поднимающийся от погребального костра. Запах горящих тел выворачивал желудок, но в нём уже ничего не осталось.

Нив в последний раз закрыла за нами дверь и наблюдала, как я направляюсь к комнате, которую делили Кабелл и Эмрис.

Я остановилась, чувствуя, как внутри поднимаются слова. История, которая, наконец, хотела быть рассказанной.

— Ты была права, — сказала я. — У меня действительно есть отметина смерти.

— Тэмсин… — тихо прошептала она.

— Кабелл и Нэш оставили меня одну в лагере. Они отправились на поиски кинжала Артура в хранилище другой волшебницы, а я им была не нужна. — Я с трудом сглотнула комок в горле. — А потом я услышала её… Услышала голос на ветру. Мне показалось, что она зовёт меня. Это была Белая Дама.

Женщина, убитая своим любовником и оставленная сторожить его сокровище, пока не убьёт кого-то ещё, чтобы занять её место.

— Я была просто глупым ребёнком, — прошептала я. — Злой и обиженной, что меня бросили. Хотя я знала, что так нельзя, хотя Нэш рассказывал нам кучу историй о призраках, всё, о чём я могла думать, — Она зовёт меня. Меня. Я знаю, это прозвучит абсурдно, но… часть меня даже надеялась, что это моя мать. Что она, наконец, пришла за мной.

Мы стояли тогда одни, на открытом, припорошённом снегом поле, и когда она протянула руку, чтобы коснуться кожи у меня на груди, чтобы заморозить моё сердце, я всё ещё гадала — а вдруг то выражение на её лице было любовью?

Нив обняла меня сзади, прижалась щекой к моему плечу. Вместо того чтобы оттолкнуть, я обмякла, уткнулась в неё.

Когда она отпустила меня, то подождала, пока я обернусь, и тихо сказала:

— Я поднимусь в библиотеку. Хочу напоследок всё осмотреть.

Я кивнула:

— Я подойду через минуту.

Я дождалась, пока её шаги затихли на лестнице, прежде чем снова повернуться к двери и толкнуть её.

Соседняя комната была точной копией нашей. Холод пробирался куда глубже теперь, когда здесь больше никто не жил. Кроме сумки Кабелла, оставленной на краю кровати, ничего не говорило о том, что кто-то спал здесь.

Во мне поднялась свежая горечь. Эмрис не мог знать, что мы найдём кольцо, но сам факт того, что он не оставил здесь ни следа… заставлял меня задуматься.

Мне всё равно, подумала я, прижимая сумку Кабелла к груди. Мне всё равно.

Я сунула руку в карман куртки, сжала в кулаке гладкий деревянный обломок. Я сжимала его до тех пор, пока края не начали впиваться в кожу, пока острая боль не заглушила накатывающее чувство.

А потом, глубоко вздохнув, я подошла к кровати, положила вырезанную из дерева птичку на подушку — и ушла.

***

Я нашла Нив не среди дубовых полок библиотеки, как ожидала, а в самом её конце — она задумчиво рассматривала гобелены, закрывавшие окна. На одном из них был изображён человек, увитый ветвями, с поднятым мечом, противостоящий рыцарю в остролисте на другом.

Нив обернулась, когда я подошла.

Я коснулась вышитой фигуры, покрытой дубовыми листьями:

— Ты знаешь эту легенду? Король Остролиста и Король Дуба?

— Нет, — покачала головой она. — Но могу предположить — это что-то о смене времён года?

— В целом, да, — кивнула я. — Это персонификации зимы и лета, тёмной и светлой половины Колеса Года. Они сражаются друг с другом вновь и вновь, их сила то возрастает, то угасает, когда приходит их время. В некоторых версиях говорится, что Король Остролиста — это Владыка Смерти, и что они сражаются из-за женщины, которую оба любят… или даже из-за самой Богини.

Это было неожиданно — увидеть их здесь, но, учитывая размеры библиотеки и разнообразие хранящихся в ней манускриптов, неудивительно, что авалонцы собирали легенды со всего света.

— Нам пора спускаться? — спросила Нив, с трудом поднимая свою набитую сумку. Заклинание увеличивало её вместимость, но никак не облегчало вес.

— Да, — сказала я и, поддавшись внезапному порыву, коснулась её руки. — Спасибо, что была моей подругой… даже когда я этого не заслуживала.

— Ты, правда, не облегчала задачу, — усмехнулась она. — Но всё хорошее в жизни даётся нелегко.

Из лестничного пролёта донеслись шаги. Я повернулась, ожидая увидеть Олуэн или Кайтриону — но никого не было.

Я нахмурилась и подошла ближе, заглянув вниз. Пусто. Мы с Нив переглянулись, спустились на этаж ниже и принялись изучать тёмный коридор.

Там что-то двигалось.

— О, — прошептала я, приседая. — Иди сюда, шалун.

Из теней выскочил дрожащий серый котёнок, его шерсть была в пятнах крови. Он буквально прыгнул мне в руки, вцепившись когтями в куртку и пытаясь обвиться вокруг шеи.

— Это кот Мари, — объяснила я Нив. Его хвост щекотал мне лицо и неожиданно напомнил о доме.

Нив протянула руку, провела по мягкой головке:

— Где же ты прятался, маленький Грифлет?

И что ты видел? — подумала я.

— Хочешь жить в библиотеке? — спросила я котёнка, когда мы с Нив направились в Большой зал. — В окружении таких же милых и коварных друзей?

Олуэн вышла нам навстречу на лестнице.

— Я как раз шла вас искать.

Я откинула волосы с лица, чтобы она могла увидеть котёнка. Её лицо стало акварелью эмоций — ни одна не задержалась надолго.

— О, Благословенная Мать…

Осторожно она освободила коготки Грифлета от моей куртки и прижала его к себе. Он довольно замурлыкал.

— Вы готовы? — спросила Нив.

— Да, — ответила Олуэн, почесав Грифлета за ухом. — Ритуал нужно провести на рассвете, у нас нет ни минуты лишней.

В Большом зале всё ещё ощущался запах крови, и тёмные пятна на полу были видны, несмотря на наши попытки их отмыть. Над алтарём возвышалась статуя Богини, её белоснежное каменное тело было в кровавых брызгах. В центре груди всё ещё горела свеча.

Кайтриона стояла к нам спиной, глядя на предметы, разложенные перед ней: атам, жезл, чаша, миска с землёй и кувшин, наполненный светящейся родниковой водой. Когда Грифлет жалобно мяукнул, она обернулась, глаза её расширились.

— Как? — прошептала она.