Читать книгу 📗 "Ларь (СИ) - Билик Дмитрий Александрович"

Коротышка тем временем все порхал вокруг своего короба. Стоило разложить его, как оказалось, что внутри почти целый город, с множеством дерева, железа, стекла, но самое главное — запахов. Если бы эту троицу и правда кто преследовал, то в первую очередь мог бы найти, понадеявшись на свой нос.

Альберт не унимался до самого заката, копошась вокруг короба. Тот обрастал новыми деталями, распухал железными ветвями, мелодично звенел стеклянными плодами. Это было самое диковинное дерево, которое только доводилось видеть и чувствовать Лесу.

Коротышка, коего гигант изредка и с невероятным презрением называл Алхимик, закончил лишь к концу второго дня. Он, до хруста, выпрямил спину, и Лес ощутил искреннюю радость, которая исходила от рубежника.

— Все⁈ — спросил Террик. Все это время он нервно ходил неподалеку, нетерпеливо поглядывая на работу алхимика.

— Да. Теперь все.

Больше до самого заката они не проронили ни слова. Лес же тем временем размышлял о странностях человеческой природы. Рысь никогда не будет дружить с сусликом, лисица знаться с зайцем, ястреб мирно соседствовать с жаворонком. Подобные искали себе подобных. Как эти два рубежника оказались вместе? Что ими двигало? Во имя какой цели они заключили данный союз?

Зато когда наступила ночь и слепая луна, как ее называли, налилась кровью, гигант начал действовать. Сноровисто, ловко и уверенно. Он подтянул к себе чура, заломав ему руки за спиной, а затем подвел к коротышке.

— Что нужно?

— Делай надрезы и подсоединяй к нему эти трубки. Когда чур окажется на грани смерти, через них начнет выплескиваться промысел. Тогда моя машина станет перерабатывать его, выделяя эссенцию хиста.

— Черт с ней с эссенцией! Что с артефактом? Все получится?

— Должно. В центре лежит чистейшее лунное серебро. Оно всегда хорошо проводит промысел.

— И не рванет?

— Не должно. Я все проверил. Когда все случится, машина наделит артефакт признаками реципиента.

— Говори по-шведски!

— Артефакт впитает в себя черты чура.

— И я смогу перемещаться между миров без помощи этих лобастых выскочек?

— Мы сможем, — поправил его Альберт. — В любую точку, надо лишь изобразить видимость врат или дверей, как это делают чуры.

— Да, да, мы, — отмахнулся Террик. — Значит, надо только воткнуть эти штуковины?

Получив утвердительный кивок, он достал нож и без всякой жалости принялся резать тело пленника. Тот обессилел до такой степени, что отзывался на мучения лишь слабым стоном, порой даже не поднимая головы. А когда все было закончено, гигант без раздумий ударил чура в самое сердце. Вот теперь несчастный закричал, чувствуя, как жизнь вытекает из него. Стремительно и неотвратимо.

Лес не дрогнул. Он видел много подлости. И, как правило, от человеков. Но в то же время Лес понял, что сейчас произошло нечто страшное. Более страшное, чем простое убийство живого существа.

Террик удерживал трепыхающееся тело, глядя, как трубки заполняются кровью, перемешанной с хистом. Где-то в середине все замирало, а потом юшка, фыркая и пузырясь, падала на землю, тогда как промысел оставался в сооруженном древе-машине.

Гигант держал несчастного даже в самые страшные минуты. Когда последние части промысла, терзающие тело, с трудом покинули чура. И лишь после облегченно положил мертвеца на землю.

— Ну что? — спросил он. — Получилось?

Альберт подошел вплотную к середине древа, коснувшись пышущего силой артефакта. Великой реликвии, возможности которой были поистине безграничны. Он лишь коснулся, но до Леса донесся хинный вкус горькой травы, которую употребляли в пищу черноокие люди, сковывающий морозный ветер Трех Пиков, выше которых не было гор во всех мирах, опаляющий жар Сахары, до которой теперь оказалось подать рукой. Весь мир, все миры были словно на ладони.

— Получилось.

Альберт сказал и тут же отскочил в сторону, что-то пробормотав скороговоркой. А реликвия, которую он только что держал в руках, внезапно рухнула в недра чудо-дерева, оказавшись внутри небольшого ларя. Едва артефакт коснулся дна ящичка, как крышка того защелкнулась.

— Что ты задумал⁈

Гигант не кричал, гремел, подобно громовым раскатам. Правда, в первую очередь он ринулся не к коротышке, а к ларю, пытаясь открыть его, без всякой пользы выплескивая хист. Более того, рубежник даже не мог поднять небольшой ящик.

— Ты же не думал, Террик, что я поверю тебе. Скольких ты убил, чтобы найти меня? Скольких ты убил, чтобы тебе сделали зачарованные кандалы, способные нейтрализовать природную магию того, на ком они надеты? Скольких ты убил, чтобы пленить чура? Разве тебе будет нужен простой алхимик после всего этого?

— Ты не так простодушен, каким кажешься, — осклабился гигант. — Но ты не учитываешь, что я очень не люблю, когда со мной играют.

— Я всего лишь перестраховываюсь. Ларь заперт. В нем два проема. Мы засунем туда руки и принесем совместные клятвы. А в следующую слепую луну откроем.

— Дьявол тебя раздери! — громыхнул громила.

Он часто задышал, вздымая могучую грудь. Однако довольно скоро успокоился. Для порывистого и злого существа гигант был невероятно благоразумен.

— Видимо, другого выбора нет. Ты хитрый лис, А льберт.

— Надо торопиться, луна скоро потеряет цвет. А ты знаешь, что клятвы, данные в это время, имеют особую силу.

— Давай, давай.

Они подошли к чудо-древу, у основания которого, будто бы в дупле, притаился ларь. И каждый засунул в него свою руку.

— Когда закрывается лунная дверь, открывается другая, — торопливо проговорил Альберт на мертвом языке, словно боясь, что его перебьют. — Когда на небосклон восходит слепая луна, откроется ларь.

— Что ж, раз так, — пробурчал Террик в тон ему. — Тогда пусть ларь откроют двое кощеев, равных по силе, но владеть содержимым будет один.

Они не видели, что часть из сказанных ими слов, выплескиваясь с хистом, навсегда остается на ларе. Не обращали внимания. Лишь чувствовали боль — ларь, под действием красной луны, требовал жертвы. Чувствовал ее и Лес. А еще он видел то, чего не понимали человеки. Как внутренне они состарились не на одну сотню лет. Вот только промысел старался скрыть это ото всех.

— Плохо выглядишь, — были первыми словами Террика, когда он вынул руку.

— Ты тоже, — сухим голосом ответил Альберт. — Слепая руна жаждет крови. Подожди.

Он коснулся чего-то близ ларя и Террик восхищенно присвистнул.

— Ты всегда был мастером на иллюзии.

— Ларь будет питать иллюзии, пока наш промысел внутри него не закончится.

— А если вдруг закончится?

— Ларь начнет черпать силы из окружающего пространства. Таким я его сделал.

Террик замолчал, наблюдая за тем, что соорудил алхимик.

— Дерево прям как настоящее.

— Таким его и будут видеть все остальные. До поры…

Лес непонимающе шумел. Для него диковинная конструкция по-прежнему пахла странным, чужеродным. Однако пролетающая сойка подтвердила, внизу раскинулся могучий дуб.

— Значит, до следующей слепой луны⁈ — с некоторой угрозой спросил Террик.

— Да.

— Хорошо. Тогда придавлю чура и уходим.

— Не здесь, — покачал головой Альберт. — Не близ ларя. Давай лучше вон под тем деревом. Вдалеке. Я пока найду подходящий камень.

Громила буркнул что-то невразумительное, однако не стал спорить. Он освободил чура, убрав волшебные оковы на Слово. А затем схватил мертвеца за ногу и без всякого уважения к умершему, поволок его за собой. Тогда как коротышка и правда нашел камни. На одном он выцарапал нечто ножом, а второй просто убрал на Слово. Затем он не без дрожи поранил себе палец, глядя, как медленно капает кровь, и поспешил к рубежнику.

— Даже могилу копать не будем? — спросил коротышка.

— Звери сожрут, — отмахнулся гигант.

Альберт неодобрительно покачал головой, вытягивая свободную руку с созданной формой заклинания. Когда он топнул ногой, то земля под деревом разошлась в стороны, а сам ствол почернел, словно в него ударила молния.