Читать книгу 📗 "Бастарды Сибирской Империи (СИ) - Бунькова Екатерина"

– Да, обидно ему, – подхватила Агафья. – Всякие нищие баронишки понукают – просто потому что аристократы. У него чуть не целый город, а у них шиш с маслом. Но если по статусу смотреть, то всякий нищий барон будет выше богатого купца.

– Именно, – кивнула Феофания. – Поэтому Лужин хочет взять в жены девицу из знатного рода. И выбрал тебя.

– Так мы же бастарды, – удивилась я. – Разве за нами титул наследуется?

– Нет, не наследуется. Но тут главное – кровь, – пояснила настоятельница. – Да ты не задумывайся об этом, Лужин знает, что делает. Брак будет настоящий – с брачным договором, в канцелярии заверенный. Если вдруг овдовеешь, уверена: в накладе не останешься.

– Э-э… – я даже не знала, что им сказать, и потому решила потянуть время: – А как он хоть выглядит?

– Тебе же сказали: солидный мужчина, – встряла Глафира, но Феофания ее перебила и мягким тоном продолжила:

– Ну, он среднего роста. Крупный, но не тучный. Носит дорогие вещи, пользуется парфюмом. Единственное, залысина уже появилась…

– Залысина? – скривилась я. – А сколько ему лет?

– Пятьдесят, – просто сказала монахиня.

– Пятьдесят?! – ахнула я. – Не-не-не, вы что?

– Ну вот, а я говорила! – покачала головой Глафира, но Феофания сделала ей знак молчать и снова с мягкой улыбкой обратилась ко мне:

– Лизонька, ты хоть посмотри на него. Вдруг понравится? – сказала она.

– Пятидесятилетний мужик понравится восемнадцатилетней девчонке? – фыркнула я. – Без вариантов. Даже смотреть не буду.

– Лиза! – возмутилась Глафира.

– Что “Лиза”? – повернулась к ней я. – У нас больше тридцати лет разницы, как вы себе это представляете? Даже если он сейчас бодрячком, пройдет лет пять-десять, и он уже обрюзглый ворчливый дед. Нафиг мне такое счастье?

– Не выражайся! – вставила Агафья.

– Лиза, нам очень надо, – вдруг перешла на просящий тон Феофания. – Ну правда, хотя бы взгляни на него.

– Очень надо? Зачем? – начала я что-то подозревать. Неспроста, ой, неспроста они тут втроем собрались и на мозги мне капают.

– А ты сама не видишь? – криво улыбнулась Феофания. – Приют на грани закрытия. Мы распродали все вещи, чтобы покрыть долг Подкорытову. Нам нечего есть, а урожая хватит только до весны.

– Понимаешь, нас обманули… – продолжила Агафья.

– Тихо ты! – шикнула было на нее Глафира, но Агафья от нее отмахнулась и продолжила:

– В прошлом году мы хотели купить фермерские артефакты, – продолжила она. – Видела у соседей поля зеленые? Так вот мы так же хотели: чтобы даже зимой у нас на полях что-нибудь росло. Но обратились не к тому человеку, и он продал нам поддельные артефакты.

Она развела руками. А я едва не начала биться лбом о стену. Господи, вы же верующие люди! Как могли повестись на эту магическую дичь? Ох уж эта дремучая дерёвня…

Агафья же тем временем продолжила:

– И теперь нам надо отдавать кредит, а нечем. Подкорытов, у которого мы брали деньги на артефакты, требует средства назад, да еще и с процентами. Мы пока гасим кредит, продавая вещи, но вещей уже не осталось.

Она развела руками, показывая, каким пустым стало их жилище – тут действительно кроме печи, стола и лавок толком ничего не было. Даже скатерть и та при ближайшем рассмотрении оказалась с пятном.

– И чего вы от меня хотите? Чтоб я вышла замуж за богача и денег у него потребовала? – скептически скривилась я.

– Ничего требовать не надо, – вмешалась Феофания. – Он сам даст, мы уже поговорили об этом. Вроде как откупные за тебя.

Я уставилась на них, не веря тому, что слышу.

– Серьезно? Продать меня хотите? А ничего, что я как бы взрослый человек, свободная женщина в цивилизованном обществе?

– Да мы все понимаем, Лизонька! – всплеснула руками. – Да-да, ты дитя знатного рода, хоть и непризнанная, свободная девочка. Но вот никак! Совсем никак. Если в ближайшее время денег не получим, придется отдать поля, а приют – распустить.

– Так распускайте, в чем проблема? – не поняла я. – Отправьте детей по другим детдомам.

Монашки снова неловко переглянулись.

– Видишь ли, Лиза, – опять взяла слово Феофания. – Распределить можно только дворянских бастардов – на них довольствие от государства есть. А бастардов в приюте только пятеро. Остальных-то куда? На улицу выгнать милостыню просить?

В комнате повисла тишина. Все смотрели на меня. Три какие-то малознакомые тетки ждали, что я продамся в проститутки, чтобы спасти их финансовой от головной боли. Х-ха! Двадцать раз!

– Нет, – четко и однозначно сказала я. – Пахать могу. По дому работать могу. А вот замуж – нет, и не просите. По крайней мере, не за старика. Мне нравятся молодые и красивые.

Феофания поморщилась и прикрыла глаза, прощаясь с идеей легко и быстро решить проблему. Глафира хотела что-то сказать, но не могла подобрать слов и только надувалась, как жаба. И только Агафья жалобно заканючила, ломая пальцы:

– Лиза, да как так-то? А малышню куда? С голоду же пухнуть начнем.

– Ничего, до весны время есть, – сказала я. – Вы сами сказали, что урожая хватит. Мы с Киром что-нибудь придумаем. А вы пока присматривайте на всякий случай, нельзя ли куда пару малышей пристроить: может, кто усыновить хочет?

– Лизка, ты что о себе возомнила?! – прорвало наконец Глафиру. – Мы тебя растили, поили…

– … на убой кормили, – перехватила я инициативу. – А я взяла и не пошла на скотобойню. Прикиньте? Свободный человек хочет остаться свободным человеком – какой ужас!

Я притворно схватилась за щеки.

– Ты забываешься! – зашипела Глафира.

– А вы нарушаете права человека, – отрезала я. – И вообще: где мой паспорт? Что-то мне разонравилось доверять судьбу таким странным людям.

– Какой тебе паспорт?! – возмутилась Глафира. – Да я тебя…

Она явно планировала устроить мне экзекуцию, но ее остановила Феофания:

– Хватит! – сказала всем настоятельница. – Чего вы тут устроили? Ну, не хочет девочка и не хочет. Если заставим, жизнь ей сломаем. Давайте думать, что делать будем?

– Что тут думать? – пожала плечами я. – Зарабатывать надо. Долг покрывать скорее. Рефинансирование кредита делать.

– Чего-чего? – не поняла Агафья.

– У других в долг взять, – пояснила я. – Это отсрочит выплату. Глядишь, за время отсрочки что-нибудь изменится в лучшую сторону. А детей продавать – это уголовщина.

На это даже Глафира ничего не сказала – видно, дошло наконец, что правда на моей стороне.

– Ладно, Лизонька, можешь идти, – вздохнула Феофания. – Мы тебя поняли. Будем с сестрами думать.

Я кивнула и вышла. Их ситуация была понятна, да и мне детей было жалко. Но нельзя решать проблемы одних людей, создавая их другим. Не справился – попроси помощи, а не катайся на шее конформной девочки, которой, похоже, я раньше была, раз они думали уговорить меня на подобный ход.

"Выйти замуж за старикана ради денег? Бред", – покачала я головой, все еще офигевая от этого предложения.

И добро бы эти деньги достались мне. Но нет, их хотели пустить на пользу другим! Да-да, я эгоистка и меркантильная тварь: если уж буду продаваться, то только ради собственной выгоды. Что поделать, иначе в этой жизни никак. Если ты слишком хорошая девочка, тебя даже родные люди за баблишко заложат.

Глава 21

Кирилл

Лиза пропала как-то незаметно. Точнее, я просто был слишком занят желанием быстро обогреться, а потом еще и началась обычная суета приютского завтрака: нужно было поторопиться поесть со всеми, иначе можно было остаться без еды, ведь Агафья кормила отдельно только малышей.

Спохватился я, когда ребятня, наевшись, шмыгнула врассыпную, чтобы не мыть котел, точнее, как тут говорили, “чугунок”, и я остался в кухне один – ну, не считая малышни, игравшей в углу с деревянными резными фигурками. Рядом не было даже Агафьи, которая в это время обычно их кормила.

Я прошелся по комнатам, но не нашел там подруги. К счастью, куда она подевалась, мне сообщил Трофим.