Читать книгу 📗 "Ларь (СИ) - Билик Дмитрий Александрович"

Я вот искренне думал, что плохой мир всегда лучше доброй ссоры. Тем более за целый год может много чего измениться. Наша дружба с Костиком и вовсе началась с драки, потому что я не оценил выпендрежа, а ему не понравилось, что я не восхищаюсь его харизмой. И ничего, в итоге стали лучшими друзьями. Хотя порой у меня и возникало стойкое желание подрихтовать ему физиономию — выпендреж ведь так никуда и не делся.

Однако у добряка-лешего характер оказался более сложный, чем я предполагал. Даже не думал, что он настолько злопамятный. Тот же ежовик затих и старался по большей части молчать, тогда как батюшко распекал меня на чем свет стоит. Как я посмел без его ведома, с чего решил, что мне позволено лезть в дела лешего. И прочее, прочее. С другой стороны, оно и понятно, у колючей нечисти не было никакого варианта — зарок есть зарок, а вот леший — птица вольная.

— Да чего ты так взъелся⁈ — успел я вставить фразу в поток бесконечной ругани, когда батюшко замолчал, набирая воздуха. — По крайней мере целый год никто не будет строить тебе козни. Захочешь, вообще поставишь его каким-нибудь верстовым столбом. Пусть стоит, охраняет твои границы.

Прежде я думал, что материться без слов может только Гриша. Оказалось, что ежовик тоже обладает этим редким талантом. Иглы на его теле возмущенно выдвинулись. Если бы я не помнил, что он дал зарок в том числе не вредить мне, мог вполне забеспокоиться за собственную безопасность.

Леший тем временем задумался. Причем довольно серьезно, словно сейчас решалась судьба мирового масштаба, а не будущее какой-то нечисти. Не удивлюсь, если он теперь действительно придумывает какие-нибудь страшные кары своему новому подчиненному. Замечательно, Матвей, подружил две нечисти. Теперь в итоге ко мне неодобрительно относятся и леший, потому что я втянул его в разборки с «братом» и навязал лесного слугу, и ежовик. Может, курсы организовать: «Путь от любви до ненависти без всяких шагов»?

— Пусть так, — наконец сдался леший. — Но впредь такого больше не делай. Я в твои дела не лезу, и ты не лезь в мои. Я сам решу, кто мне будет прислуживать и как. Хватит того, что теперь в приозерские земли ход заказан.

— Да ладно, чего мы там не видели в этих землях? Все как везде: сосенки, березки, дождливая погода и злые лешие. В смысле, это там лешие злые, у нас-то нормальные.

— Ты меня услышал?

— Услышал, услышал. Мир? — протянул я ему руку.

— Мир, — тяжело вздохнул батюшко, как онколог, который беседовал с неизлечимо больным пациентом.

— И чего, ты даже ругаться не будешь, что я с Живнем поговорил в обход тебя?

— Сначала хотел, — честно признался батюшко. — А потом понял, что в этом и есть твоя суть. Тебя не переделать — либо принять, либо нет.

Я прикусил язык, потому что мне очень хотелось ляпнуть что-то на тему проработанности лешего. Или что у него в психологах ходит сам берендей. Но подумалось, что сейчас лучше лишний раз промолчать, еще вдруг пересолю, и меня батюшко действительно из леса выгонит навсегда. Поэтому я выдал относительно нейтральное:

— Выходит, я в своем праве.

Оказалось, что хватило и этого. На мгновение леший вырос в размерах, глаза его полыхнули чем-то зеленым, опасным. Впрочем, довольно быстро батюшко успокоился и стал прежним.

— Ох, Матвей. Рос бы ты у меня в подчинении, я бы тебя розгами периодически прохаживал. Может, умнее бы стал. Жаль, что поздно уже, теперь тебя не перевоспитаешь.

— Если бы ты меня воспитывал, то я был бы как все, скучный и со всем согласный. И мы бы не подружились.

— Иди уже, скоро мои владения заканчиваются. Ты, колючка на ножках, отведи Матвея к своим. А потом возвращайся.

— Светает… — ежовик сделал длинную паузу, но все же выдавил из себя, — лесной хозяин. А я существо ночное.

При этом весь вид нечисти говорил о том, что он аж кушать не может, до такой степени не хочет разговаривать с лешим. Едва зубами не скрипел. Но что тут сделаешь — зарок. Он почти как геморрой, ты его не видишь, но эта штука жуть как мешает жить. И нет никаких врачей по устранению зарочного недуга, в отличие от чужанских докторов.

— Теперь я стану решать, как и что ты будешь делать, — обрубил леший, сразу давая понять ежовику, кто здесь «папа». — Отведешь его и возвращайся ко мне. А ты Матвей, теперь помощи от меня не жди.

— Я думал, что мы зарыли топор войны. Хочешь, я тебе вкусненького чего-нибудь принесу? Венгерку с творогом или еще чего…

— Это не моя прихоть, а приказ Живня. Отныне, если ты будешь в моих лесах, то теперь сам по себе.

Батюшко кивнул мне и скрылся среди деревьев. Не думал, что он такой альфа-самец. Хотя оно вполне понятно, со мной леший был другим, потому что я не его подчиненный. И в работе батюшко я не видел. Держу пари, тех же чертей он гоняет, как молодых пацанов. Хотя им полезно. Те как «духи» в армии, что только выпустились из учебки: дай им свободное время, обязательно накосорезят.

А вот история по поводу «сам по себе» огорчила. Я примерно понимал, для чего это Живню. Если что-то пойдет не так, то невмешательство позволит не навлечь гнев на лесных обитателей. Это один на один леший может на своей территории справиться с рубежником. А вот если, к примеру, наберется с пяток кощеев? Тут на расстановку сил может повлиять разве что вмешательство Живня. Он же, как я понял, все игрался в нейтральную Швейцарию. Ну не знаю, когда горит вся деревня, может задеть и хату с края. Потом доказывай людям с хорошими лицами и бейджиками «Нежизнь» на груди, что ты баобаб.

Все это я обдумывал, рассеянно шлепая вслед за ежовиком, и даже не сразу заметил, как яркие солнечные лучи пронзили лес практически насквозь. От мокрой травы шел пар, словно ее окутала легкая дымка, а погода всячески намекала, что так и быть, подарит сегодня еще один теплый денек. Эх, если бы не вся эта возня с ларем, купил бы мяса, взял свою нечисть и вывез на природу, шашлычков поесть.

— Вот, — остановился ежовик, ткнув вперед.

Я почему-то сразу определил, где мы находимся. Перед нами плескалась вода, обозначая границы владений лешего, на другом берегу возвышался знакомый маяк. Выходит, это Гвардейский пролив, а за ним уже парк Монрепо. Однако.

— Ты меня куда привел⁈

— Леший сказал «к своим», я отвел. Ближе к замку уже не подойдешь.

Понятно, видимо, «под своими» ежовик имел в виду рубежников. Вообще, конечно, мне казалось, что это просто своего рода месть. Ладно я отдал его в рабство лешему, но еще по ходу дела не очень уважительно отнесся к нему. А этого ежовик простить уже не смог.

Впрочем, меня интересовало еще кое-что. Фактически, в данный момент мы находились у самых границ города. Я же считал, что владения лешего начинаются километрах в пятнадцати отсюда, если по дороге. Именно эти соображения я и высказал нечисти. Что интересно, ежовик поглядел на меня с удивлением. Видимо, он думал, что я начну с ним ссориться из-за его выходки, а не уточнять тонкости передвижения по пересеченной местности.

— Так и есть, — кивнула нечисть. — Владения лешего закончились. Но когда-то хозяин леса имел власть над всеми землями здесь, потому часть его троп осталась.

Кстати, да. У нас тут периодически терялись туристы, которые ходили поглядеть на Пороховой погреб или развалины усадьбы Пиени-Херттуала. Я раньше думал, что это просто обычные ротозеи, у которых отбери телефон, так они с голоду помрут в центре города. Но, видимо, все гораздо сложнее. Тропы лешего почти не используются, однако дело его живет.

— Ладно, ежовик, бывай, — сказал я, махнув рукой. — Ну, и не обижайся. Ты хотел подставить меня, за что и получил. Квиты.

Нечисть не ответила, лишь проводила недобрым взглядом, пока я направлялся к видневшемуся неподалеку железнодорожному мосту. Наверное, ежовик имел свою четкую позицию по данному вопросу, которая немного отличалась от моей. В любом случае, он теперь чужая головная боль.

Я перешел (точнее перебежал) через воду по железнодорожному мосту, благо, электрички мне не встретилось, и оказался на дороге, которая и вела к маяку. Приложение такси загрузилось, но категорически отказывалось забирать меня именно отсюда. Оно и понятно, глухое место, ничего вокруг нет. Пришлось шлепать по гравийке до Верхней Поселковой улицы, где уже била ключом цивилизация в виде частных коттеджей. И приложение наконец смилостивилось надо мной.