Читать книгу 📗 "Ворожей Горин – Фолиант Силы (СИ) - Ильичев Евгений"
Пакеты со льдом нам любезно предоставил один из судмедэкспертов, работавших на этаже. Пожилой медик, кажется, был знаком с Вилкиной, поскольку после безобразной сцены, устроенной ею, они еще минут пять мило общались. О чем шептались старые знакомые, мне слышно не было, но ясно было одно — судмед явно что-то знал о мире Ночи. За разговором с Вилкиной он то и дело поглядывал на меня и отца Евгения и в целом из всех присутствующих выглядел самым спокойным. Учитывая всю чертовщину, здесь творившуюся, вкупе с фактом, что это место из любого живого существа высасывало жизненную силу что твой пылесос, бодрость и невозмутимость старика вызывали определенные вопросы.
Впрочем, мне сейчас было не до него. Мало ли кто еще вхож в тему мира Ночи. Дед этот явно не первый день работает — чай, насмотрелся за годы службы всякого. Мне бы кровь остановить, а она, зараза, никак не хотела униматься. Все стекала по задней стенке глотки тоненькой струйкой, заставляя поминутно сглатывать. Странно, что сейчас моя сила все никак регенерацию не включала — обычно такие плевые ранения за пару секунд излечиваются, а тут… Неужто на этот раз она солидарна с мнением Вилкиной?
«Ну, да, да, — пытался я мысленно договориться со своим альтер эго, — с какой-то стороны Катерина права — я действительно должен был поставить ее в известность о том, что жив».
В ответ на слабую попытку раскаяться я получил мощный прострел от пяток до тазового дна, по ощущениям это было похоже на сильный удар тока. С некоторых пор моя сила таким образом дает мне понять, если я в чем-то не прав. Причем работает эта странная коммуникация и в том случае, если я, по мнению силы, веду себя правильно. Скажем, когда я Фолиант изучал, то испытывал очень необычные и скорее приятные ощущения. И вообще я заметил, что если все идет так, как угодно моей силе, то по всему телу разливается волнительное тепло, доставляющее очень приятные ощущения. Все мои энергетические центры в такие моменты открываются и начинают функционировать на все сто процентов.
«Ай! — возмутился я, еле сдержавшись, чтобы не подпрыгнуть от неожиданного прострела. В целом я понимал, в какое русло сила направляет ход моих мыслей. — Ладно, ладно, и в отношении Веры я также залагал — нужно было и ей как-то сообщить, что я жив. Сейчас бы не разгребал всю эту херню! Довольна?»
Сила мне на это никак не ответила, но и прострелы больше не повторялись, что уже можно было трактовать как достижение определенного статус-кво между нами. Все-таки правы были мудрецы прошлого, утверждавшие, что в любом человеке правда заложена изначально. Человек всегда подспудно знает, как поступить правильно. Не всегда он может смириться с этим, да, но так или иначе информация о том, как «правильно», а как «неправильно», в человеке, так сказать, предустановлена. И штука эта называется совестью. У всех она есть, но не все ею пользуются.
— Этого-то понятно, за что, — прогундосил спустя время священник, кивая в мою сторону, — а меня-то почему, Катерина?
Вилкина выразительно посмотрела на священника.
— Хочешь сказать, не за что, Смирнов? — девушка явно не считалась с духовным саном священника и называла батюшку его прежним мирским именем. — Ты же первым эту сволочь покрывал!
И Вилкина больно ткнула меня пальцем под ребра.
— Да хорош уже! — постарался отмахнуться от нее я и даже привстал, чтобы свалить, куда подальше, от агрессивно настроенной представительницы закона, но тут же получил строгое внушение:
— Так, сидеть, я сказала! Не уйдете, пока все не объясните!
— А может, это Вы нам, Катерина Алексеевна, объясните, что здесь забыли? Дело-то вас вроде как не касается. Им военная прокуратура занимается и мы, ФСБ.
— Или все же Совет, которого не существует? — язвительно уточнила Вилкина, посмотрев при этом на священника с такой ненавистью, что даже мне поплохело. Сильная она все же баба — я про ментальный план. Сама того не понимая, она обладала ужасающей мощи энергетикой. И как раз сейчас эта самая энергетика била через край. Вилкину, казалось, прорвало. — Я их, значит, спасаю! После при смерти лежу, а они ко мне какого-то козла подсылают и давай увещевать, что, мол, никакого мира Ночи не существует, все, дескать, больная фантазия маньяка Горина. Я тебе звоню, и она опять пихнула меня кулачком под ребра, — абонент не абонент. Ладно, думаю, сейчас Смирнова за яйца возьму…
— Катерина! — хором возмутились мы с отцом Евгением.
Откуда-то сзади послышался протяжный свист Фокина — наши маленькие разборки, кажется, вывели его из ступора.
— Ой, да идите вы оба! Я к ним со всей душой, а они меня игнорят! Я по вашей милости, между прочим, чуть в психушку не загремела. И ладно этот ваш генерал — кто он там тебе, начальник, сват, брат?
— Отец, — пробубнил священник, — духовный.
— Да хоть деверь, — фыркнула Вилкина, — мне похрену! Ладно, он из меня идиотку делал, но ты-то какого хрена мне в ту же дудку дудел? «Забудьте, Катерина Алексеевна, вы были не в себе, вами манипулировали. Горин мертв…» — это все твои слова, Смирнов! Или забыл?
— Приказ был, — уныло протянул священник. — И давайте потише. Вокруг все же люди.
— Приказ у него был… А теперь чего? Не приказ? Вот она я, вижу вас обоих в добром здравии. Где, кстати, третий? Эй, жопа пушистая?
Катерина окинула взглядом лестничную клетку. И надо же было моему Василию именно сейчас явиться.
— Здорово корова! — язвительно протянул кот, увидев всю диспозицию. Окружающие услышали лишь протяжное и заунывное мяуканье.
— О, — ткнула Вилкина в моего кота пальцем, — вспомнишь солнышко, вот и лучики! Здравствуй, киса!
— На хер иди, ведьма! — огрызнулся Василий, уселся двумя ступенями ниже и принялся демонстративно вылизывать себе то, что в приличном обществе обычно не лижут.
На его кошачьем языке это действо было выражением высшей степени неприязни к собеседнику. Вилкину можно было поздравить — она, будучи человеком, смогла в табеле о рангах моего кота встать на одну ступень с вурдалаками. И еще вопрос, кого мой Василий недолюбливал больше.
— Что это киса промурлыкала? — радостно переспросила меня Вилкина.
— Он тоже рад тебя видеть, — ответил я, — и просит напомнить, что его зовут Василий и он кот, а не «киса».
— Ути-пути, какая сердитая киса…
Вилкина нарочно провоцировала Василия. Она даже не поленилась и подошла к нему, чтобы погладить, но руку все же отдернула, когда кот занес для удара свою огромную лапищу, когти на которой размером лишь самую малость уступали когтям какого-нибудь сервала или рыси.
— Кать, вот сейчас реально перегибаешь, — не выдержал я и спросил капитана Вилкину в лоб. — Ты вообще чего добиваешься?
— Во-первых, Екатерина Алексеевна, а не Кать. Во-вторых, не «ты», а «Вы»!
— У вас пунктик, что ли? — куда-то в сторону пробубнил Фокин, проходя мимо нас.
Майору, кажется, не очень нравилось его присутствие на месте преступления, и он пользовался всякой возможностью улизнуть отсюда подальше. На этот раз он помогал выносить ноутбуки. Если бы не появление Вилкиной, он бы вообще сюда не поднимался. Катерина ничего ему не ответила, лишь проводила довольно презрительным взглядом и продолжила свою тираду уже после его ухода.
— А в-третьих, думаю, вы лучше меня знаете расклад, и не мне предлагать вам сотрудничество следует, а вам думать, как переманить меня и мой ресурс на свою сторону.
— О каком, простите, ресурсе речь идет? — уточнил отец Евгений. У него наконец-то остановилось носовое кровотечение, что позволило ему говорить нормально. — Сдается мне, именно ваш ресурс здесь покрошили сегодня ночью.
— Уверяю, этим отрядом возможности моих нанимателей не ограничиваются. И тут, как я поняла, накладка вышла. А в целом нам всем нужно одно и то же.
Вилкина, была готова продолжить свою мысль, но я ее прервал.
— Катерина, я, с вашего позволения, отойду — нужно кое-с кем пообщаться, пока не поздно. А вы свой расклад нашему батюшке изложите, я все равно тут ни разу не главный. Так что все возможные коллаборации обсуждайте с ним. Вася, пойдем-ка с бойцами пообщаемся.
