Читать книгу 📗 "Ворожей Горин – Фолиант Силы (СИ) - Ильичев Евгений"
Я вновь перевел взгляд на лицо сестры и поразился метаморфозам, произошедшим с ней буквально за секунды. На этот раз в ее глазах не было ни ярости, ни злобы — в глазах Веры я увидел лишь боль и раскаяние. И не спрашивайте, как именно я это понял — понял, и все тут. Ну, Пелагея Батьковна, ну хитра, зараза! Тяжко же мне будет…
— И все же проверить нужно, — отшатнулся я от сестры.
— Что? — возмутилась Пелагея. — Что проверять-то? Али ты сам не видишь, что излечилась она? Не ты ли всю дорогу из посмертия мне через плечо заглядывал? Ты ж ворожей, Горин! Ты ж такие вещи уже на раз-два должен распознавать!
— Должен, — кивнул я, — и даже соглашусь с тобой сейчас. Вижу, что работа сделана. Но больно уж быстро ты все провернула, больно просто все у тебя вышло. Сомнения меня берут.
— Сомнения для слабаков! А я, Григорий, ворожея в…дцатом колене, уж и сама не помню, в каком именно. Чтобы такую работу сделать, мне всего-то две вещи и нужны: твоя (то есть моя) сила да Фолиант. Остальное — дело техники.
— Охотно верю, но все же предпочту увидеть результат воочию. Кто тебя знает, что у тебя на уме. Снимай-ка свой кокон, возвращай время в нормальное русло, а я погляжу, как Верка пережила твое «лечение».
— И какой же ты, Гриша, после этого ворожей? — упрекнула меня Пелагея. — Своей же силе не доверять… Это ж кем быть надо?
— Ты ж сама говорила, что не быть мне ворожеем. Давай уже прекратим прения, или я откажусь от клятвы, — твердо заявил я. — Хочу увидеть сестру в реале, и баста.
— Ну, будь по-твоему, ворожей, — сухо ответила мне Пелагея, сверкнув недобрым взглядом. — Но если через пять минут ты мне силу по доброй воле не вернешь, пеняй на себя. Клятву ты дал крепкую, никто от такого не отвертится.
— И в мыслях не было. Давай, возвращай нас к реальности.
Ворожее даже пассы руками не пришлось делать — мир вокруг ожил сам по себе. И то, что я увидел, произвело на меня неизгладимое впечатление. Все, что происходило в текущей реальности до нашего с Пелагеей уговора, все эти толпы верещащих упырей, вооруженные солдаты в оцеплении, неразбериха и хаос — все это куда-то испарилось. На сцене остались лишь главные действующие лица: сама Пелагея, я, Марта и Вера. Чуть поодаль от нас на земле лежал Василий, рядом с ним валялся Фолиант Силы. Мой кот ошарашено озирался вокруг, пытаясь понять, как именно очутился внизу. Откуда-то сверху на нас глазели отец Евгений, Катерина Вилкина и члены оперативного штаба, причем все, в полном составе. Последнее обстоятельство лишь подтвердило все мои догадки — никакого захвата заложников тут не было, равно как не было и никакого вурдалачьего восстания. Все, что мы тут видели, было не чем иным, как одним масштабным мороком, наведенным Пелагеей на огромное число вовлеченных в этот спектакль людей. Даже отец Евгений повелся, настолько качественно этот морок был исполнен.
Вера же тем временем сделала пару неуверенных шагов навстречу мне и рухнула без чувств прямиком в мои объятия, благо я успел вовремя сориентироваться и подхватить ее обмякшее тело. Сразу вспомнилась шутка из КВН: «Ох, мать, переигрываешь…» Но делать нечего, пришлось ловить сестру, укладывать ее на сырую землю и бережно удерживать ее голову. Со стороны, думаю, очень трогательно получилось.
— Горин, — раздался откуда-то сверху настороженный голос Вилкиной. — А что тут, собственно, происходит? Куда все кровососы подевались?
— Да, действительно, союзница, — ни капли не обидевшись на слова Вилкиной, вставила свои пять копеек Марта, — а куда делась моя армия упырей? Или же это все морок был?
Пелагея, похоже, не планировала реагировать ни на оборзевшую Вилкину, ни на свою вынужденную союзницу. Она сейчас была всецело поглощена тем, что отслеживала каждое мое движение. Не удивлюсь, если она уже догадалась о том, что я задумал.
— Ну, — заметно дрожащим от волнения голосом спросила она, — убедился ли?
— Убедился.
— Выполнишь свое обещание?
— Выполню, выполню, — тихо ответил я, глядя в лицо сестры.
— Григорий! — послышался властный голос отца Евгения. — Ты что задумал?
— То, что до́лжно…
С этими словами в моей правой руке материализовался нож. Короткий замах, четкий удар — и острое лезвие легко вошло в грудь сестры аккурат промеж ребер.
Последнее, что я услышал, прежде чем меня придавило чудовищно мощным ударом силы, это крик Пелагеи. Никогда его не забуду — то был крик боли от утраты, крик отчаяния вперемешку с яростью и гневом. То был истинный крик поверженного кровного врага.
Глава 24
Я уже знал, каково это — попасть под «каток» Пелагеи. Имел подобный опыт. И пусть в нашу первую дуэль я по факту с ней не сражался (за меня это делал Геворг, пока я чилил в его теле), сути дела это не меняет — я знал, что чувствует человек, которого прессует сильный соперник. Мышечную и неврологическую память никто не отменял. Вернувшись после того сражения в свое бренное тело, я еще месяц приходил в себя, настолько жуткими были последствия прямого воздействия на мой организм ворожейской силы и физической смерти.
Но даже тот, без сомнения, ценный боевой опыт не шел ни в какое сравнение и испытываемым мною в этот момент. И дело было даже не в том, какое количество силы было приложено тогда и сейчас, дело было в эмоциональной окраске этой приложенной силы. Тогда Пелагея билась за то, чего у нее не было, и это один вид мотивации. Сегодня же она вступила в схватку за то, что у нее отняли. Я отнял. И, поверьте, эта мотивация уже куда серьезнее.
Сложно? Постараюсь объяснить более понятным языком. Полгода назад Пелагея сражалась за мои нежданно-негаданно приобретенные силы, используя лишь собственные ресурсы. Она черпала энергию из собственного резервуара силы, если можно так выразиться. И тогда, полгода назад, ресурсов у меня было куда больше, чем у нее. Логично, что при таком раскладе моей основной проблемой в тот момент был не дефицит силы, а неспособность ее грамотно применять. Иными словами, бейся я тогда за себя сам, не пусти я в свое тело бессмертную сущность, финал был бы таким же — я бы погиб. Погиб просто потому, что не знал, как противостоять столь мощному противнику. И умер бы я бесповоротно, окончательно, фактически, а после своей гибели мне пришлось бы еще и силу свою победителю отдавать, ибо с таким багажом на тот свет не пускают. Почему? А хрен его знает, так исторически сложилось.
Геворг же погибнуть не мог чисто физически, поскольку являлся бессмертной сущностью, именно поэтому ему удалось воскресить мое изувеченное Пелагеей тело и воссоединить его с моей же душой. О мотивах поступка Геворга говорить сейчас не будем — сделал и сделал, слава богам за все. Главное тут — понять, что бились мы в той партии с Пелагеей картами, имевшимися у нас на руках. И как профессиональный игрок в покер способен с тухлыми картами выставить новичка на банк, так и Пелагея тогда раскатала меня (а точнее, Геворга), как говорится, в одну калитку. Раскатала, но силы моей не получила, поскольку сила эта обретается не в конкретном теле, но в конкретной душе, а душа моя тогда пребывала в теле бомжа — временном пристанище самого Геворга.
Сегодня же противостояние между мной и Пелагеей вышло на совершенно иной уровень. Сегодня в этом непростом уравнении присутствовала новая переменная — да-да, я о Фолианте Силы говорю. Именно на него Пелагея делала ставку, затевая весь этот морок вокруг Дома Правительства. Уж не знаю, чего ей стоило организовать завязку сего действа — я имею в виду захват моей сестрой заложников, организацию оцепления из силовиков всех различных мастей и формирование оперативного штаба. Ясно было одно — для морока такого масштаба Пелагее нужны были две вещи: колоссальные силы и всемогущие союзники. И если с союзниками у ворожеи проблем не было, ведь именно для этого она создала временный союз с Мартой, то вопрос с затраченными силами лично для меня оставался открытым. Подозреваю, что ворожее пришлось выложиться на все сто процентов, то есть потратить все практически в ноль.
