Читать книгу 📗 "Я обязательно вернусь. Книга 2 (СИ) - Ольвич Нора"
— Стоп, Катя, оставим деловой стиль, это не украшение, это знак отличия.
— Ну, тогда, может, серёжечки, похожие в пару и колечко обручальное тоненькое, ты же замужем, Каталина.
— Ах, как он меня называл, Катюша, шептал тихо на родном русском языке.
— Мой Князь.
— Наш Князь!
Стал просыпаться интерес к жизни, появилось желание сесть за работу. Давно я не разговаривала с юной особой, что была моей второй половинкой. Решила после завтрака заняться делом. А потом в охранном браслете можно и в город ехать.
Две недели пролетели незаметно. Как работалось-то хорошо в этом дивном месте. Окно было открыто, свежий морской ветерок колыхал занавеску. Детский смех перемешивался с шелестом волн. Вдали кричали чайки, встречая рыбаков.
Браслет был готов, и обручальное кольцо с сапфирами тоже, всё остальное позже, Ивонн доделает.
Надо съездить в город, просто надо. Меня тянуло туда, так же как до этого и вовсе не хотелось туда ехать.
Глава 8
Море, оно в любую погоду удивительное, и просто не бывает некрасивым. Величие и глубокая тайна, волнительная и необыкновенная окружают вас, когда вы находитесь на судне, которое идёт в пункт любого назначения. Или когда живёте на побережье. Оно просто твоя жизнь, твой каждый вздох и взгляд, образ жизни и мышления.
«Старик же постоянно думал о море как о женщине, которая дарит великие милости или отказывает в них, а если и позволяет себе необдуманные или недобрые поступки, — что поделаешь, такова уж её природа», — Хемингуэй был прав. С понятием «женщина» отожествляться всё самое прекрасное в мире.
Поклонение Мадонне в католичестве как к защитнице слабых, покровительнице матерей и их детей яркий пример тому. У меня же складывались чёткие ассоциации: утренние молитвы на рассвете, в которых мы просили Мадонну о защите всех наших, кто остался во Франции, и ласковый шум океана.
Высокие волны, разбивающиеся о рифы вечерами и месяц на синем бархате небосклона. Всё это просто впитывалось в сознание и становилось частью жизни, её бесконечной энергией. Мы были свободны от условностей мира, который оставили в прошлом. Становились частичкой Вселенной и Создателя, как не вспомнить при этом учения буддизма. Мы не хотели думать о прошлом, решив каждая для себя, что попрощались с ним навсегда.
Но, несмотря на частенько посещаемое меня философское настроение, я не собиралась углубляться в него и писать научные труды. Мои философские изречения не порадуют потомков. Хватит и украшений, которые возможно станут в двадцать первом веке достоянием какого-нибудь музея.
С волнением собирались на материк. Детей решили оставить на вилле с мадемуазель Илоной и охраной. Затягивая корсеты, смиренно вздыхали, предстояло знакомство с местной церковью. Накидывая строгую мантилью и надевая туфельки, вспоминала гостеприимную Тулузу.
Как же не хотелось надевать на себя, и с княжеским достоинством носить вновь эти «важные вещи».
Итак, на баркасе, в котором начинали своё путешествие по морю из Франции, мы с графиней при полном параде, в окружении охраны двигались в сторону Сорренто.
Город был густонаселённый, но чистый и уютный. Закупки. Мы делали их по списку. Мадам Жанна подготовила его заранее. За три часа проведённые в торговом городском центре города мы уже прошлись по всем нужным нам лавкам. Особенно меня впечатлили платья для Анжелик.
— Графиня, вы серьёзно думаете, что она их наденет?
— Она аристократка. Ей придётся это носить, если у нас будут гости.
— Тогда ну их, этих гостей — смеялась я, опуская пониже нежное кружево мантильи.
Себе же мы набрали милых сандалий для дома, удобных при данном климате, лёгких платьев и шляп с широкими полями.
Церковь Св. Франциска впечатлила белым мраморным фасадом, тихим монастырским двориком с кружевными арками архитектуры и зодчества средневековья. Внутренним красивым убранством, подготовленным к очередной службе. Мы представились священнику после службы, получив его благословение. И, конечно, оставили хорошие пожертвования.
А затем по плану были ювелирные лавки. Одна, другая. Неаполитанцы славились своими украшениями. Красиво оформленные салоны и многочисленные изделия цепляли мой намётанный взгляд.
Что примечательно, я видела несколько изделий своих ювелиров, изготовленные по моим эскизам. Стоимость их была в разы выше заявленной мной. Это нужно было учесть в будущем.
Присматривая сапфиры себе для серёг, я нечаянно наткнулась взглядом на маленький кулон, сиротливо лежащий в стороне. Листок клевера: четыре листика из серебра, с милыми осколками изумрудов. Я делала его как образец, перед тем как сделать свою знаменитую брошь с подвесами. Сеньоре Адории он очень понравился, и она носила его как оберег.
— Откуда у вас это? — спросила купца дрогнувшим голосом. Мадам Жанна быстро подошла ко мне и впилась взглядом в украшение.
— Сеньор приходил недавно, продал. Очень тонкая работа, не правда ли? Сказал, что они с женой приезжие, поиздержались в пути. Из самой Франции добирались, деньги нужны для покупки дома. Украшение с цепочкой было, но её моя жена, как увидела, выпросила. Изящная вещица, просто неповторимая ручная работа.
— Вот как? Я уже видела это украшение, — задумчиво глядела на купца.
Он же не сводил глаз с моего браслета.
— Как же мне найти сеньора Рикардо в этом большом городе? Ведь, может, я смогу помочь ему и его семье, когда-то он оказал мне большую и просто неоценимую услугу. И я хотела бы купить у вас сапфиры, но другого качества. Вы же понимаете, о чём я?
— Княгиня, — мужчина низко поклонился мне, — я пошлю сейчас сына по адресу, что указал сеньор. И давайте пройдём в мой кабинет.
Когда я шла в кабинет купца, что находился за выставочным залом, в отдельной комнате у меня дрожали ноги от волнения. Дышала же я вообще через раз, мне хотелось бежать вслед за сыном этого мужчины, бесконечно поторапливая его, оставив все условности:
— Ей рожать через два месяца, Господи сохрани её, — паника захватывала меня, не могла контролировать это чувство, встревоженно переглядываясь с графиней.
Видя, что я будто на грани, мадам Жанна взяла меня за ладонь. Поглаживая большим своим пальчиком моё запястье, она, нежно улыбаясь, произнесла:
— Дышите Княгиня, дышите, всё будет хорошо, Господь не оставит нас. Я верю, что это они.
Купец у себя в кабинете показал мне сапфиры совершенно другой чистоты, глубины цвета и разумеется ценности. Мне нравилось с ним общаться, я рассматривала новинки, что пришли с последними судами из Нового Света. Перебирая самоцветы, напитывалась от них энергией.
Колумбийские изумруды были великолепны и качественны. Проявление игры света и теней внутри камня придает ему особую живость и магию. Мир уже видел их в своей фирменной огранке в форме прямоугольника со скошенными концами и большими гранями. Так, я обрабатывала кристаллы редкой чистоты. Подобные изумруды были в моём ожерелье. И такие же лежали сейчас на бархате предо мной в виде тёмного, зеленовато-бурого сырья.
Я спросила стоимость, только опытный ювелир мог разглядеть в этом достойный материал. Купец молчал, затем склонив голову, сказал:
— Я не решаюсь продать их вам, ваша светлость.
— А я только так и веду все дела. Мы можем или сотрудничать, или наши пути сегодня разойдутся навсегда.
Сказала в ответ твёрдо.
— Я не принимаю от чужих мужчин подобные подарки. Только от мужа. А данную подборку я, несомненно, хочу выкупить у вас. Она продаётся?
Утвердительно кивнув, мужчина замер с уважением, вновь не спуская глаз с браслета на моей руке. Назвала реальную цену и изумрудам, и сапфирам, купец склонил голову в согласии.
— Госпожа Княгиня, разрешите узнать, что за бесценный камень в украшениях у синьоры графини.
Купец, разглядывая кулон мадам Жанны.
Я объяснила, что это за самоцвет и сказала, что знаю, где нашли именно эти камни. И моя мечта отправить туда экспедицию. Глаза купца загорелись, и я поняла, что он мог бы об этом говорить вечно, но во входную дверь постучали. Мы с мадам Жанной одновременно повернули головы. В кабинет медленно и настороженно входил сеньор Рикардо.
