Читать книгу 📗 "Я обязательно вернусь. Книга 2 (СИ) - Ольвич Нора"

Я ожидала, перевернув очередной раз песочные часы. Чего? Сложно сказать. Мне нужна была эта пауза. Ажурно оформленные часы отсчитывали следующие десять минут тихо утекающей моей жизни в этом мире. Мы так часто торопим минуты и часы ожидания, забывая, что это торопливо уходящее время — наша жизнь. Самое бесценное, что у нас есть. Время нашей жизни. В данный момент мне хотелось просто остановить его. Задержать маленькие песчинки, что, беззвучно шурша струйкой, стекали в стеклянную колбу.

Уже прошло практически три года, как мы покинули Францию. Беженцами, оставив там всю недвижимость, забрав с собой только самое ценное имущество. Нам удалось, затем вывезти людей, которыми мы дорожили больше всего. Продать недвижимость. А преследователи, объявив на нас охоту, шли по следу. Ситуация тогда совершенно вышла из-под контроля. Всё могло закончиться весьма плачевно.

Отец передал слова дяди. Франциск сказала, я обречена. Меня всё равно найдут, хорошо, если смерть будет быстрой. Не хотелось идти в зал, но врагов надо знать в лицо. Мы, конечно, покинем Венецию, но в удобное для нас время. А прежде нанесём удар. Ещё не знаю, как. Для того, чтобы всё просчитать я должна видеть лица своих врагов и понимать, о чём они думают.

Последние песчинки упали на песчаную горку, скатившись к её основанию, потянули за собой ещё множество. Им на вершине задержаться практически было невозможно. Один шанс из тысячи. Так и человек тянет за собой окружающих. Вниз или вверх. Неважно. Мы влияем на судьбы близких нам людей. А вот мне совсем нельзя вниз, слишком многих я потяну за собой.

— Месье, добрый день.

Мой холодный и сдержанный голос раздался в салоне. Граф Оливье-де Клиссон склонился в учтивом поклоне, ему вторили сопровождающие его лица.

— Ваша светлость, княгиня. Я поражён вашей красотой.

— Оставьте это, граф. Вы сделали свой выбор?

— Безусловно.

Мессир граф повёл меня к стойке с именными веерами и остатками парфюма маркизы. Флорентинец Рене разлил сегодня утром последние запасы парфюма. Граф с изумлением смотрел на портрет бывшей фаворитки Франциска. Её светлость, маркиза Анна с дочерью Элеонорой были запечатлены в саду среди цветущих роз. Голубое небо Венеции казалось, взяло их в свои объятия, и, отражаясь в глазах этих благородных дам, сроднило их своей невероятной синевой. В одинаковых нарядах необыкновенной флорентийской моды и украшениях из бриллиантов, изумрудов и жемчуга они производили впечатление очень дорогих особ, из знатного и неприкосновенного рода.

— Это? — изумлённый мужчина, который славился своим небывалым дипломатическим красноречием, с усилием подбирал слова. Он прекрасно знал, кто изображён на портрете. И всё же.

— Маркиза Анна д' Аулестия, месье, с дочерью. Её небывалый талант к изобретению этих предметов искусства стал нашей путеводной звездой в создании всей коллекции. Что конкретно вас интересует из представленного товара? Это именные вещи и всё их количество вы видите сейчас на полках. Повторения больше не будет. В будущем этот парфюм маркиза планирует производить только для своих собственных нужд. Формула его выкуплена у мастера и запатентована на имя маркизы. Веера также весьма в ограниченных количествах. Но я могу обратить ваше внимание на другие аксессуары. Пройдёмте.

Мужчина не сводил с меня глаз. Это было дерзко! Но придраться было не к чему. Потому что если что-либо и можно было сказать в адрес Анны, то это могло выглядеть как действительно необоснованные претензии. А Франциск, как вы помните, обещал не иметь каких-либо претензий к бывшей герцогине.

Итак, к покупке, графом, было забронировано многое, в том числе именные вещи маркизы Анны. Я холодно предупредила, что мы не отпускаем в кредит. Не хотела кого-то оскорблять. И всё же, денег в казне Франции не было, от слова совсем. Насколько я знала, приданное, которое обещали за Екатерину Медичи, юную супругу принца Генриха, так и зависло невыплаченным после смерти папы Климента VII её дяди. Однако граф заверил нас о своей платёжеспособности. Однако.

Пока сотрудники салона подсчитывали сумму к оплате, граф-де Клиссон попросил меня о возможности для личной беседы. В ювелирном отделе был очень комфортный диван и кресла, стоящие на некотором удалении в эркере возле окна. Сеньора Адория могла выступать в роли компаньонки, находясь в непосредственной близости от нас. В это время в зале появился мой отец, и он вовремя присоединился к нам. К большому неудовольствию графа.

— Ваша светлость, ваш дядя. Он готов предоставить вам политическое убежище, — проникновенный голос и всё понимающий взгляд тёмно-синих глаз этого брюнета могли свести с ума любую даму.

— Месье, я не понимаю, о чём вы говорите? Зачем мне политическое убежище? — я отвечала преднамеренно громко, уверенная, что в зале есть люди, которые, без сомнения, всё доложат Дожу. А с ним, мне вовсе не хотелось портить отношения.

Граф разглядывая мой кулон и потихоньку бледнел. Лицо его словно каменело. Он уже не был таким милым и обворожительным. По-видимому, до него постепенно доходил весь абсурд ситуации.

— Но Венеция находится в состоянии подготовки к военным действиям с Османской империей. Османы-наши союзники. И вы не можете находиться в стране, которая в скором времени объявит войну нашим союзникам.

— Но я не подданная короля Франциска.

— Но вы племянница короля Франции! Ваш отец много лет состоял у него на службе!

— Князь находится на службе у княгини д' Арагонна. Между нами подписан договор на пять лет. Я не вижу причин его нарушать. Я вдова, и у меня есть обязанности перед моими подданными. А что дядя прислал для меня официальное приглашение? Ведь всё, что вы сейчас мне сказали граф, нужно подтвердить официально. Не правда ли? Я официальное лицо, Княгиня! Приезжайте к нам с визитом, когда получите приглашение на моё имя от дяди. Я незамедлительно подготовлю ответ.

Рассерженно поднялась с дивана:

— Господа, я вынуждена вас оставить.

Отец проводил меня к мессиру Жаку, что стоял у дверей в жилую часть здания.

— Не оставайтесь с ним наедине, и не вступайте ни в какие переговоры. Займитесь гостями, что прибывают в салон. Скоро приедут испанцы. Я вернусь, нас преднамеренно продолжают ставить в сложную ситуацию, — мой шёпот и всё понимающий взгляд отца.

Я действительно вернулась в зал, как только послы Франции, чем-то недовольные, покинули нас. Дипломаты, они люди подневольные. О самом графе я не слышала ничего плохого. Думаю, он свято верил в то, что моё поведение вызывающе, и я должна покориться и признать своего дядю той властью над собой, которой Господь меня наградил. Я же, в свою очередь, понимала, что Франциска интересуют только мои деньги и возможности, которые открываются перед ним, имея он такой козырь в руках.

Итак, первая партия сыграна. Неплохо. Могла бы и лучше, но уж как получилось.

Послы Испании были корректны и сдержаны. Ими занимался отец и сеньора Адория. Испанская речь как музыка звучала для меня. Я же в это время сверяла остатки ювелирных изделий с данными Ивонна и своими записями.

Мне обязательно нужно попасть на приём к Дожу. Задумавшись, я сидела с прямой спиной и взглядом, устремлённым в никуда.

«… — кто стоит за всем этим? Этих лиц, возможно, несколько. Просто опять, интересы в отношении меня, слишком у многих совпали. Я уже совершенно не похожа на свою мать. Родство доказать невозможно. Сегодня утром я поняла это, есть схожесть с отцом. Несомненно, а ещё нечто другое. Красивое и утончённое, и такое знакомое по двадцатому веку в далёком будущем».

— Ваша светлость, княгиня, разрешите представить вам дона Габриэля делла Куэва, герцога Альбуркера.

Изящный поклон испанского гранда. Почтительный взгляд, и я утонула в омуте его чёрных глаз, забыв обо всём на белом свете. Всего одно только мгновение, и образ моей первой студенческой любви в далёком будущем, застил всё в этом мире.