Читать книгу 📗 "Огонь во плоти (ЛП) - Флауэрс Дэнни"

Перевод: Brenner

Вёрстка и оформление: Urbasian

Чтобы хотя бы начать понимать бесплодный мир Некромунды, сперва вы должны понять города-ульи. Эти рукотворные горы из пластали, керамита и рокрита на протяжении столетий разрастались, чтобы защитить своих обитателей, так что чрезвычайно напоминают термитники. Население городов-ульев Некромунды исчисляется миллиардами, и они крайне индустриализированы. Каждый из них обладает промышленными мощностями целой планеты или колониальной системы, собранными на площади в несколько сотен квадратных километров.

Внутренняя стратификация городов-ульев также представляет собой познавательное зрелище. Вся структура улья является копией вертикального отображения социальных статусов его жителей. На вершине находится знать, под ней — рабочие, а под рабочими располагаются отбросы общества, изгои. Особенно это становится очевидно на примере улья Прим, резиденции губернатора планеты лорда Хельмавра Некромундского. Аристократы — дома Хельмавр, Каталл, Тай, Уланти, Грейм, Ран Ло и Ко`Айрон — обитают в «Шпиле» и редко выходят за «Стену», которая существует между ними и громадными кузницами, а также жилыми зонами непосредственно города-улья.

Ниже города-улья располагается «Подулье»: фундаментообразующие слои с жилыми куполами, промышленными зонами и туннелями, которые были заброшены предшествующими поколениями, однако заново заселены теми, кому некуда больше податься.

Впрочем… люди — не насекомые. Они плохо уживаются вместе. Их может вынудить к этому необходимость, но в городах-ульях Некромунды сохраняется внутренняя разобщенность такой степени, что зверства и открытое насилие являются повседневной рутиной. Подулье при этом представляет собой совершенно беззаконное место, плотно забитое бандами и отступниками, где выживают лишь сильнейшие или наиболее хитрые. Голиафы, твердо верящие в право сильного; матриархальные мужененавистницы Эшеры; промышленники Орлоки; технологически мыслящие Ван Саары; Делаки, само существование которых зависит от их шпионской сети; неистовые фанатики из Кавдора. Все они ведут борьбу ради получения преимущества, которое возвысит их — неважно, на сколь краткий срок — над прочими домами и бандами Подулья.

Поразительнее всего, когда отдельные личности пытаются преодолеть монументальные физические и социальные границы улья, чтобы начать новую жизнь. Принимая во внимание обстановку в обществе, возвыситься в улье практически невозможно, однако спуск вниз — в целом более легкий, пусть и менее привлекательный вариант.

— выдержка из книги Зонариария Младшего

«Nobilite Pax Imperator — Триумф аристократии над демократией»

Пролог

Крок Стальнокожий, Тиран Кузницы Похищенных Сынов, едва ли мог припомнить более скучную работу.

Его банда бездельничала почти час. Все, кроме Ривва. Могучая фигура того сидела на корточках у переборки, наставив мелтаган на пока что неповрежденную поверхность. Оружие успело израсходовать три энергоячейки. К настоящему моменту они уже должны были оказаться по колено в расплавленном металле. Крок практически жалел, что такого не произошло. Это бы прервало тоску.

Не то чтобы Ривв выглядел обеспокоенным. Парень был незамысловат даже для дома Голиаф — послушный, неунывающий и не слишком смышленый. В сущности, порой Крок задавался вопросом, не был ли тот инфожетон, который парню имплантировали при появлении на свет из бака, бракованным. Тем не менее, он хотя бы получал удовлетворение от своей работы. Этого нельзя было сказать об остальных. Какое–то время они развлекались непотребными шутками и соревнованиями по ударам головой, но сейчас парни примолкли, и это был нехороший знак. Срок жизни Голиафов, рожденных из бака, измерялся годами, не десятилетиями. Обычно они проводили дни, охотясь на ужасных тварей подулья или сражаясь за выживание со сточными мутантами. Терпеливость не являлась природной чертой Голиафов, равно как и не приобреталась ими из инфожетона.

Крок повертел мощной шеей, высматривая леди Уайрпас [1], их нанимательницу. Гильдийка хорошо заплатила им за сопровождение, но совершенно не пыталась скрывать свое презрение к звероподобным бойцам дома Голиаф. Вопросы быстро скатились к поучениям, и когда она говорила, Крок ловил себя на том, что его внимание концентрируется на стаббере в кобуре. Обычно убийство гильдийца приносило больше проблем, чем того стоило, и лишило бы их остатков гонорара. Пока что Кроку казалось, что эти факторы перевешивают удовлетворение, которое ему бы доставило скормить ей пулю. Пока что.

— Выключай, Ривв, — сказал Крок. Баковый тут же повиновался. Шипение его оружия стихало, и теперь слышалось только потрескивание остывающей камеры. Крок жестом велел ему отойти в сторону и осторожно приложил костяшку к неповрежденной переборке. Та была едва теплой.

— Из чего она сделана? — пробормотал он. Как и большинство представителей своей породы, он поработал в кузницах дома. Плавление и металлообработка были у него в крови в той же мере, что и коктейль стимуляторов, поддерживавший его чудовищное тело. Ему доводилось видеть, как расплавленное железо формирует дождевые облака, как протопластики текут, словно кровь. Но он никогда еще не видел ничего подобного.

— Во имя Хельмавра, вы чем заняты, идиоты?

— Время тратим? — пожал плечами Крок, не удосужившись обернуться. В этом не было нужды: он мог представить леди Уайрпас во всем ее пышном наряде — плащ сделан из блестящих ключей, корсет усажен самоцветами, голову украшает шляпа с перьями, и плюмаж сделан из какой–то инопланетной птицы, название которой он еле мог выговорить. Любого другого, одетого на такой манер, уже давно прирезали бы в переулке, обобрали труп и сбросили в сток. Однако она была гильдийцем, представителем касты торговцев, располагавшейся в иерархии планеты лишь на небольшой шажок ниже знати. А для богачей правила всегда отличались.

— Вам дали точные указания прокалить переборку, — визгливо произнесла она. — Почему вы остановились?

Крок развернулся, свирепо глядя на нее.

— Говорю вам, это трата времени, — ответил он. — Этот металл ничего не прорежет. Он еле теплый.

— Он теплый?

— Еле-еле.

— С дороги! — бросила она, устремляясь вперед в сопровождении своего телохранителя-Низкопоклонника. Эти смиренные создания с вырезанными на коже подсчетами долговых кредитов и пристегнутыми к спинам бронированными торговыми сундуками являлись клятвопреступниками, в качестве наказания отданными в услужение Гильдии. Крок питал мало уважения к подлецам, однако дав клятву защищать леди Уайрпас и пропутешествовав с ней несколько недель, он уже начинал пересматривать свою позицию.

Гильдийка продолжала пристально глядеть на переборку, словно не замечая присутствия Голиафов. Неведомое устройство, которое она держала в правой руке, непрерывно попискивало.

Мертвяк, заместитель Крока, подошел к Тирану Кузницы с хмурым выражением на лице.

— Сколько еще, босс? — спросил он. — Парни начинают волноваться.

— Они будут держать себя в руках, если хотят, чтобы им заплатили.

— Они хотят плату, босс, — сказал Мертвяк, пожимая плечами, — но еще больше они хотят взяться за дело. Пошло бурчание, что ты размяк, типа тебя так уболтала эта банкирша.

Последнее слово он выплюнул как оскорбление, от чего на лице Крока появилась улыбка.

— Они думают, я слабак? Могут выйти и проверить. С удовольствием помашу молотом по случаю.

Писк устройства в руке леди Уайрпас становился все более неприятным. Некоторые из банды начинали отходить назад, а другие зажимали уши массивными руками. Крок стоял неподвижно, не желая реагировать на нарастающую какофонию, хотя у него начинали болеть даже зубы. Все это время визг усиливался, пока не вышел за пределы слышимого диапазона и не начал ощущаться костями. Челюсть Крока запульсировала, в глазах помутилось. Это нападение? Попытка разорвать сделку?