Читать книгу 📗 "Мы снова дома (СИ) - Эльтеррус Иар"
Кто-то из разведчиц нашел в небольшой пещерке на обрывистом берегу немного кремня и обсидиана, которых здесь быть явно не должно, видимо, наставники постарались, разложив ухоронки на дороге отрядов. Девушки тут же принесли находку Игорю, и он сел делать новые наконечники для стрел и копий, поскольку научился делать это лучше всех в отряде. Они требовались постоянно и в большом количестве. Надо будет поискать обсидиан в горном массиве посреди леса. Если не он, то кремень обязательно должен найтись.
Ночью Игорю пришлось солоно, к нему пришли все еще не приходившие девушки группы, даже те, которые раньше держались в сторонке, даже эльфийки, гномы, арабка и гоблинка. Пришлось очень расстараться, чтобы все остались довольными, да и поспать из-за этого получилось всего четыре часа, но парень справился и был этому рад, не ударил в грязь лицом. Девушки тоже выглядели радостными, хотя во весь голос жалели, что пока нельзя большего, и, лукаво поглядывая на смущенного парня, делились предположениями, что они сделают, когда станет можно. Некоторые их идеи заставляли Игоря спотыкаться и поражаться неуемной фантазии подруг.
Утром после завтрака молодые коммунары начали рубить наиболее подходящие для плотов деревья, указанные Сломанной Стрелой, обтесывать бревна и стаскивать их к пологому берегу. Веревки из сухой травы прерий сплели уже давно, причем довольно крепкие, но их оказалось мало, пришлось срочно плести еще. В итоге подготовка к путешествию заняла целых три дня, и Игорь начал сомневаться, что экономия времени будет так уж велика. Вполне возможно, что обойти озеро получилось бы быстрее, но не бросать же на полдороги начатое дело? Поэтому, когда четыре плота были все же достроены, отряд погрузился на них и, пользуясь выструганными на досуге веслами и шестами, двинулся в путь.
Определять свое местоположение по солнцу умели все, в интернате воспитанников очень серьезно обучали очень многому, а прежде всего ориентированию на местности на любой планете империи, в том числе, и на Владии. Поэтому заблудиться никто не боялся.
К сожалению, течения в озере почти не чувствовалось, поэтому движение обеспечивалось веслами, когда шесты перестали доставать дно. В итоге скорость движения оказалась мизерной, вряд ли больше двух-трех километров в час. Но плыть все равно было куда комфортнее, чем идти, хоть грести и тяжеловато. Но ничего, справлялись.
Час шел за часом, и к вечеру впереди появились какие-то острова. Это очень обрадовало Игоря, ночевать на плотах не хотелось. Поэтому отряд направился к самому большому из этих островов. Причалили, привязали плоты и разбежались в разные стороны, естественные потребности никуда не делись, а справлять их на глазах у всех было неудобно. Затем нашли удобную площадку шагах в ста в воды и принялись разбивать лагерь. Охотницы, отойдя подальше, принялись бить острогами рыбу, которой озеро буквально кишело, и уже через полтора часа от костров начали распространяться аппетитные запахи.
— Смотрите, вытаскиваем рыбу из углей и осторожно сбиваем с нее глину, так вся чешуя сойдет, — посоветовала Сломанная Стрела, сама доставая палкой из костра одну рыбину в глиняном «скафандре». — У нас дома так запекали, я запомнила.
Дикарка осторожно оббила глину и принялась делить рыбину размером с хорошего осетра, положив ее на большой лист местного подобия лопуха. Та оказалась невероятно вкусной, и весь сегодняшний улов был мгновенно съеден проголодавшейся молодежью.
— Объедение! — довольно констатировала Гарха, довольно погладив живот. — И почему мои сородичи утверждали, что рыба — это гадость, которую разве что собакам скармливать? Вот дурачье!
— У нас рыбу тоже не ели, — заметила Аглая. — А вот как в городе на улице оказалась, так там все жрали, лишь бы с голоду не сдохнуть.
— В нашем племени большей частью рыбой и питались, — пожала плечами Сломанная Стрела. — Мясо было редкостью, только после большой осенней охоты на тюленей и моржей пробовали. Там они отличались от земных и как-то по-другому назывались, я уже не помню как.
— Кстати, народ, не знаю, кто как, а мне сегодня точно не до каких-либо игр, — красная орка потерла ладонями ноющие от долгой гребли плечи. — Слишком вымоталась. Да и всем советую лучше выспаться, завтра тяжелый день.
— Согласна, — вздохнула Ника, тоже клюющая носом.
Действительно, девчата настолько устали, что, распределив дежурства, улеглись на пенках вокруг костров и почти мгновенно уснули. Игорю взял на себя первое дежурство, он отошел от костров, чтобы не слепило глаза, сел на камень и принялся вслушиваться в темноту. Вот только вскоре выяснилось, что еще кто-то не спит. По шагам парень сразу определил, что это Хаянга. Интересно, что еще нужно этой наглой дроу? Потребует сделать ей что-то такое, что не хочет делать на глазах других?
— Ты чего-то хотела? — тихо спросил он.
— Поговорить, — почти неслышно ответила девушка. — Извиниться хочу. Я думала, что ты обычный тссэшше, но ошиблась. Забыла, что я давно не в клане Ледяных Ветров, а в империи, где все иначе.
— Тссэшше? — приподнял брови парень. — А что это?
— Ну, это кастрированный особым образом мужчина-дроу, которого жрицы используют для удовольствия, — сделался ехидным тон темной эльфийки. — Чаще всего тем способом, что ты любишь. И кое-какими похуже. К таким относятся… как бы это сказать? — она задумчиво хмыкнула. — Насмешливо-презрительно, вот. И безжалостно используют для многого, иногда для совсем уж отвратных вещей, а они не смеют возразить, соглашаются на что угодно, знают, что если откажутся, то их насадят на тонкий шест с расправляющимися внутри тела иглами, обмажут кровью и подвесят над гнездом койгато, это подобие земных муравьев, но куда более хищных. Они медленно пожирают добычу, впрыскивая жгучий яд. Меня в детстве эти твари пару раз кусали, на всю жизнь запомнила — боль страшная, хотелось руку себе отрубить, лишь бы от этого кошмара избавиться. Попытайся представить, что чувствует несчастный, которого заживо пожирают койгато. Поэтому тссэшше на все готовы, лишь бы не получить такого наказания. Даже дерьмо, извиняюсь, с земли сожрут, если велят. Потому их женщины и презирают, хотя любая на их месте стала такой же. Слишком страшно бедняг дрессируют. Те, кого удается сломатьв процессе пыток, и становятся со временем тссэшше. Но не все ломаются, больше половины приговоренных к этому в процессе мрут.
— Бр-р-р… — содрогнулся Игорь. — Но почему ты подумала, что я этот самый тссэшше?
— Из-за того, что ты делаешь. В клане к такому способу ласкать женщину только принуждают, причем очень жестоко, многодневными пытками, и то мало кто соглашается, предпочитая умереть под пытками, чем идти на такой позор. Потому я не понимала, что тебе это просто нравится. Не представляла, что такое может кому-то нравиться.
— Не только нравится, мне еще и хочется девочкам радость доставить, чтобы они плакали и смеялись от наслаждения. И я готов ради этого на многое. Хоть как. Они мне, между прочим, тоже такое делают. Что, я должен был быть неблагодарной скотиной, что ли? А как стукнет нам по восемнадцать, будет еще один способ.
— Но почему мы терпим до восемнадцати? Обычай?
— Слово давали воспитателям не заниматься этим до совершеннолетия. Так что…
— Я поняла, — почти незаметно усмехнулась Хаянга, но Игорь заметил на мгновение блеснувшие белые острые зубы. — Слово — это свято. Еще раз извини, как дура я себя повела, прежние стереотипы использовала, хотя сама ими давно не руководствуюсь, все же в интернате росла и считаю себя имперкой, а не дроу клана Ледяных Ветров.
— А как тебе вообще у нас? — спросил парень, его всегда интересовало, как принимают имперские законы и обычаи представители разных народов.
— Поначалу было дико и непонятно, — поежилась темная эльфийка. — Понимаешь, детей клана с рождения учили, что каждый только сам за себя, всего добивается сам и сотрудничает с кем-либо только потому, что ему это выгодно. Наверное, если бы я была старше, то во мне это так и осталось бы на всю жизнь. Вбитое в мозги в раннем детстве выбить оттуда очень трудно. В интернате мне поначалу казалось, что меня зачем-то обманывают, ведь доброты и прочих выдуманных человеками глупостей в мире просто не существует. Меня не уговаривали, улыбались и поступками доказывали, что я не права. И знаешь, не сразу, но все-таки доказали…
