Читать книгу 📗 "Связана с Мараком (ЛП) - Силвер Каллия"

— Я бы убил её ради тебя, — тихо сказал он, коснувшись губами её лба. — И, возможно, всё ещё убью. Но пока… твоего слова достаточно.

Она прижалась к нему — дрожащая, но почему-то спокойная.

И впервые она осознала: его сила — это не только разрушение.

Это способность выбирать, а не разрушать.

И именно она стала причиной того, что он сделал этот выбор.

Глава 41

Гул корабля вибрировал под босыми ступнями Леони, ровный, почти убаюкивающий. Она стояла у смотровой панели, глядя в бесконечную россыпь звёзд — острые иглы света на бархатной черноте космоса. Впереди же клубился червоточный вихрь, огромный, живой, переливающийся иридисцентными оттенками, как шторм, сотканный из энергии.

Этот корабль — металлический левиафан, украшенный биолюминесцентными сплавами и живыми линиями светящегося металла — был создан для путешествий, которые человеческая цивилизация ещё столетиями не сможет осилить. Люди Кариана действительно были очень продвинутыми. И крайне немногими из тех, кто умел входить в эти яростные разломы пространства и выходить целыми.

Они скоро будут на Земле.

Мысль казалась нереальной.

Леони оторвалась от панорамного окна и повернулась.

Кариан сидел на широком ложе-троне, расположенном в центре его личных покоев. На нём были свободные шелковые одежды цвета ночи, лёгкие, струящиеся, подчеркивающие мощь его тела. Голубые узоры на груди мерцали едва заметно — спокойным, глубоким ритмом. Его щупальца были расслаблены: одни обвивались вокруг основания трона, другие лениво касались тёплого пола.

Это было убежище Марака.

Сюда не входил никто.

Кроме неё.

Он наблюдал за ней, взгляд спокойный, но внимательный.

— Ты молчишь, — произнёс он тихо.

Леони подошла к нему и села рядом, подобрав под себя ноги.

— Просто думаю о Земле, — прошептала она. — Никогда не думала, что увижу её снова.

Он протянул одну из крупных щупалец и мягко обвил её талию, подтягивая ближе — так естественно, будто её место всегда было здесь.

— Расскажи мне о ней.

Она положила голову ему на плечо.

— Она красивая. В самом буквальном смысле. Голубая, зелёная, живая. А мой город — Лондон… шумный, тесный, но в этом есть своя прелесть. По утрам пахнет свежим хлебом и выхлопами. Воздух холодный. Люди всё время куда-то бегут.

— А сами люди? — спросил он.

— Люди… сложные. — Она слегка усмехнулась. — Большинство — добрые. Они хотят любить, хотят близости. Но есть и другое: боль, бедность, преступность. Люди причиняют боль просто так. Есть войны, ненависть, эгоизм. Мы… хаос, если честно.

Кариан замолчал на мгновение, его взгляд стал далеким.

— Вы окружены несовершенством и всё равно находите красоту, — сказал он тихо.

— Да. — Леони чуть улыбнулась. — Нас делает людьми именно несовершенство. Из трещин выходит свет. Там наши чувства. Наше искусство. Наша любовь. Даже наша ярость.

Он нахмурился едва заметно.

— На Люксаре я построил порядок. Навёл мир силой. Исключил хаос. Преступности почти нет. Голод исчез под давлением. Но… иногда я думаю, что мы потеряли нечто важное.

— Ты жалеешь об этом?

Он покачал головой.

— Нет. Это было необходимо. Без этого Люксар давно бы разорвали внутренние войны. Йеракам нужен был жёсткий правитель. Но…

Она подняла взгляд.

— Но?

— Я смотрю на тебя, — произнёс он медленно, — и вижу то, что моему миру недостаёт. Эмоции. Несдержанность. Хрупкость. Вы стремитесь чувствовать, даже если это больно. И это… начинает казаться мне сильнее, чем контроль.

Леони коснулась его щеки кончиками пальцев — осторожно, почти благоговейно.

— Ты не тот, кем я считала тебя в начале, — прошептала она.

Он поймал её ладонь, прижал к губам.

— И ты тоже. Ты была вещью. Теперь… ты нечто большее.

Корабль дрогнул.

Пространство за окнами закрутилось в бешеном вихре.

— Мы входим в червоточину, — спокойно сказал Кариан.

Она придвинулась ближе, и они вместе смотрели, как космос сгибается, ломается, превращаясь в поток света и тени.

Они сидели в тишине, пока сама ткань пространства вокруг них раскручивалась в безумие.

И через всё это она держалась за него — за того, кто когда-то украл её…

…и кто теперь становился тем, кого она однажды могла бы выбрать сама.

Глава 42

Звёзды исчезли.

Леони прижала ладонь к холодной поверхности смотрового стекла — но впереди не было ничего, кроме вихрей света и нереальных теней. Червоточина представляла собой коридор хаоса: пространство искривлялось и кричало, законы физики завивались в сверкающий шторм, который пульсировал вокруг их корабля, словно живое существо.

Она сглотнула. Горло было сухим. От этого вида её мутило, словно её бросало в бездну, где невозможно различить вверх и низ.

— Это не настоящее, — прошептала она себе. — Просто свет. Просто движение.

Сзади её обхватили крепкие руки. Леони вздрогнула — хотя должна была ожидать этого. Она всегда чувствовала его раньше, чем он прикасался: тихое, плотное присутствие, словно изменение гравитации, от которого сердце делало лишний удар.

— Не бойся, — проговорил Кариан, его голос мягко вибрировал у самого уха.

Она откинулась назад, позволяя ему забрать её в крепкие объятия. Его тепло стало якорем посреди космического безумия. Один из крупных щупалец скользнул по её бедру, притягивая ближе. Другое обвило её руку, лёгкое, уверенное касание.

— Я никогда не видела ничего подобного, — призналась она.

— Я видел, — ответил он. — Много раз. Пока ты со мной — ничто не причинит тебе вреда.

Она подняла голову, заглядывая в его лицо.

— Ты совсем не боишься?

Он не ответил словами.

Щупалец на её талии слегка сжался, а он наклонился и коснулся губами её шеи — медленно, намеренно, с ноткой собственнической страсти. По её коже пробежала дрожь.

В воздухе стало теплее.

Она чувствовала, насколько они близко стоят; как мало ткани разделяет их тела. Тонкая ночная рубашка почти невесомо лежала на её коже. Длинные пальцы Кариана скользили по обнажённому бедру, лениво и уверенно.

Корабль снова дрогнул.

Где-то далеко корпус протянул низкий раскат грома.

Но здесь, в покоях Марака, царила тишина.

Его щупальца начали двигаться — плавно, медленно, точно.

Одно обвило её талию, чуть ниже. Другое скользнуло вдоль внутренней поверхности бедра, почти не касаясь. Она резко втянула воздух, когда одно из них пробралось под тонкую ткань, дразня нежную кожу между её ног — слишком осторожно, слишком искусно.

— Кариан… — выдохнула она, и в голосе звучало не столько возражение, сколько приглашение.

— Отвлечение, — сказал он с ленивым, хищным удовольствием. — Ты боишься. Я предпочитаю, чтобы ты думала обо мне.

— Поверь… думаю.

Она повернулась, поймала его губы своими.

Поцелуй был глубоким, жадным, покоряющим — в нём было всё: сила, желание, уверенность. Его губы, горячие и властные, вытеснили остатки страха, оставляя только жар. По своему ответу она поняла: потеряна. Опять.

Щупалец скользнуло вдоль её позвоночника, обвивая грудь. Соски мгновенно напряглись под тонкой тканью. Он удовлетворённо провибрировал, низко, в груди.

— Ты откликаешься так… красиво, — прошептал он.

Дыхание у неё сбилось. Тело уже узнавало его прикосновения, подстраивалось под них, становилось мягким, тёплым, готовым. Щупальце, что дразнило её между ног, теперь давило чуть сильнее, раздвигая её плавно и неторопливо; рельефная поверхность вызывала сладкие рывки удовольствия.

Они опустились на платформу позади — на его ложе-трон, мягкое, тёплое, подобно раковине, укрытое шёлком и теплом.

Он поглощал её — медленно, игриво, не отрывая взгляда, пока щупальца аккуратно и уверенно обвивали её запястья, лодыжки, разводили её, делая беззащитной и открытой.