Читать книгу 📗 "Три звездочки для принцессы (СИ) - "Сумеречная грёза""
Кишками чуял, что где-то кроется подвох. Да такой, что ростом он будет с целую гору Килиманджаро. Или какая тут, на Баллу, самая высокая гора?
— Прошу, господин Белевский, вы на месте, — передо мной открылась дверь транспортника, и я увидел чопорного камергерa в чёрном фраке и белых перчатках.
Первой белой перчаткой он держался за ручку, второй указывал куда-то вдаль. О как. Надеюсь, послал он меня не слишком далеко, а то с такой обходительностью потом, бывает, сдирают шкуру.
Моя чуйка опасности подскочила примерно на десять пунктов и была уже где-то семьдесят из ста.
Под подошвами зашуршала галька — я вышел на хорошо оформленную дорожку, ведущую к главному входу особняка. Дневной свет ослепил глаза, и я сощурился, отвыкая от тусклого света транспортника.
Снаружи, на удивление, оказалось лето. А я-то думал буду щеголять в футболке посреди зимы.
Загородный дом, говорите? Да это целый чёртов дворец, не иначе. Трёхэтажный особняк был выполнен из серого камня с высокими арочными окнами на каждом этаже — от стены до стены. Также имелось несколько башенок с покатыми крышами, большая лиственная шапка, растущая наискось с самого первого этажа и до последнего, мраморный центральный вход с коваными вратами, фонтан во дворе и, насколько я подозревал, большой сад за самой резиденцией. Все при нем. Верхушки пышных деревьев, аккуратно подстриженных прислугой, были видны даже отсюда. Да, эта резиденция имела все признаки шикарного дворца.
Интересно, они все здесь подстерегают и укорачивают? Не укоротили бы и мне кое-что, исключительно ради соблюдения традиции. Поймал себя на мысли, что мне абсолютно плевать — пусть укорачивает. Дать в морду я могу и без рук, лоб у меня даже крепче, чем кулак.
Я пошёл вслед за молчаливым камергером, который сказал свои единственные слова, поприветствовав меня. Больше встретить меня никто не удосужился. Интересно, Айлин здесь? В каком из этих окон бьётся о стекло моя милая птичка?
Очень переживал за свою малышку, но чтобы вызволить её из заточения, нужно было немного потерпеть. Я был совершенно уверен, что в очень скором времени встречу главного зачинщика всей той ерунды — августейшего министра внутренних дел Индила, по совместительству отца Айлин. Чёрт бы его побрал.
Меня завели в особняк, провели по широкому коридору, устланному узорчатым ковром. Сквозь высокие арочные окна бил дневной свет, рисуя на полу тени из паутины — на окнах стояли стальные кованые решётки. Тонкие, словно колоски пшеницы, но факт оставался фактом — это место было сущей тюрьмой, а мы с Айлин здесь заключённые.
Мне почему-то казалось, что она где-то здесь. Плачет и тоскует без меня, а наш ребёнок нуждается в моей любви. Не больше, не меньше — именно любви отца. Олег просветил меня по кое-какой части физиологии керимов, и я нехило так испугался. Если Айлин потеряет ребёнка, я себе этого не прощу.
— Прошу, пройдите сюда, — камергер снова ожил, проводя меня в просторное воздушное помещение с длинными колоннами. Место походило на кабинет, чёртовски большой кабинет — с массивным столом посередине из красного дерева, с длинными шкафами с книгами и здоровенным проектором у дальней стены. Ага. И среди всего этого они умудрились втиснуть ещё и колонны.
Меня посетило чувство, что в этом доме собрались люди, очень любящие помпезность, даже если это идёт вразрез с практичностью. Если честно, крайне тревожный звоночек. Что-что, а правильно делать выводы — мой главный конёк, и я, не будь дураком, прекрасно понимал, что такие люди сделают всё для своей репутации. Даже если придётся укоротить что-то одному очень упрямому генсолдату.
— Я вижу, вы уже освоились, — прозвучал позади голос спокойный, томный, будто кто-то вонзил когти мне в спину.
И я сразу понял — папаша. Обернулся. Передо мной предстал невысокий мужичок лет так пятидесяти, плешивенький — куда же без этого, но в дорогом костюме, с баллуанскими примочками и идеально начищенных туфлях из какой-то диковинной кожи. Надеюсь, это хотя бы было животное, а не человек. Мужчина держал в руках бокал вина, камергер за его спиной держал какой-то листок бумаги. Не к добру это. Впрочем, всё с самого начала к этому шло.
— Позвольте представиться, — плешивый поднял бокал вина, будто решил выпить глоток за моё здоровье. Я решил, что скорее всего — за упокой, настолько хищно он выглядел.
— Вы Элеата Индил, отец Айлин, — опередил я его, не желая уступать ни пяди своей воли.
— Да, какой вы догадливый, — слегка улыбнулся Элеата. — Это очень хорошо. Я получил ваши характеристики из центрального генетического бюро — и мне нравится то, что я увидел.
— Это хорошо или плохо? — спросил с подозрением я.
— Всё зависит от вас, — сказал Элеата и пригласил присесть жестом руки.
На самом деле — приказал. Чуял, что всё, что здесь будет происходить, я должен буду выполнять беспрекословно, иначе просто не увижу Айлин. Это я прочитал в холодном, беспрекословном взгляде Элеата, который держался за честь и статус своего рода зубами, а всё остальное для него было расходным материалом. Включая меня. Включая Айлин.
Я сел туда, куда указал Элеата — за стол из красного дерева, который оканчивался в другой части просторной комнаты. Но я не гордый, занял только уголочек. Элеата не соизволил присесть, он воткнул руку в карман брюк, не отпуская бокал из другой, и дал знак камергеру показать мне листок бумаги, что тот держал в руках. И почему я был уверен, что этот листок бумаги по мою душу?
— Прочитайте, — спокойно сказал Элеата. — И прошу прощения, что не встретил вас должным образом. Вы, наверное, устали с дороги? Как долетели?
— Вас это так сильно заботит? — спросил я.
— Нет, — рассмеялся Элеата. — Но вежливость. Привычка. Как вы думаете — вредная?
— И как у такого отвратительного папаши могла родиться такая прекрасная дочка? — скривился я, не скрывая своей брезгливости. О вежливости и соблюдении приличий я и не думал даже — после всего того, что случилось, мы с Элеатом, даже будучи абсолютно незнакомыми людьми, уже пришли к обоюдному консенсусу. Мы ненавидели друг друга. И принимали эти позиции — это было единственное, что нас объединяло.
— Читайте, — усмехнулся Элеата и сделал глоток вина. — Не желаете выпить?
— С ядом?
Элеата громко рассмеялся.
— Нет… если прочитаете, что написано в договоре, навсегда перестанете так думать. Мне не нужен отравленный семенной материал. Мне нужен здоровый отец моих внуков.
Кое-что начало проясняться. Я опустил голову и начал внимательно читать строки, которые с каждой своей буквой заставляли меня всё больше хмуриться. Как хорошо, что я изначально не надеялся на свадьбу, потому что там ей и не пахло. Профессионально составленный договор имел весьма однозначные пункты, оговаривающие моё так называемое «рабство»:
...«Контракт на один и более плодов»…
....«Оплата с предоставлением жилья и полное обеспечение сроком на восемь баллуанских лет»…
«…предоставление высокой должности в качестве благодарности и статусности наследников Индилов»…
...«отказ от прав на детей»...
Последние строчки меня добили окончательно, и всё, на что я был способен, — это задать один-единственный вопрос:
— Какого хрена?
Элеата глубоко вздохнул, разочарованный моей крайне солдатской реакцией:
— Я предлагаю вам отличную сделку, господин Белевский, — Индил соизволил оказать мне честь и приземлился рядом — на соседний стул с позолоченными резными ножками. — Доктора провели ряд осмотров моей дочери, и анализы показали, что мой внук… да-да, это мальчик, какая удача, правда? Так вот, мой внук имеет исключительные параметры. Во-первых, он здоров — уже само по себе отличная новость, а во-вторых, он имеет телепатию. Да не простую телепатию… а очень важную. По тестированию лютэн-энергии мы можем сделать вывод, что с вероятностью 80% это будет тактическая телепатия. Воин! Невероятное стечение обстоятельств… хотя, не удивительно… ведь его отец — капитан. Видимо, он пошёл в вас.
