Читать книгу 📗 "Три звездочки для принцессы (СИ) - "Сумеречная грёза""

Только сейчас я заметила, что кровать была узкая, явно не на двоих, а комната для прислуги совсем не подходила для гостевой — Сергея поселили не как гостя, а как человека, презираемого нашим родом. До тех пор, пока…

— Он попросил подписать тебя контракт на «право Анпейту», ведь так? — спросила я, разрывая лунную тишину.

Сергей обнимал меня, целуя в висок. Мы лежали уставшие, капли пота стекали по разгоряченным телам.

— Предлагал, — отвечает Сергей. — Совал ручку в мой кулак. Без обид, принцесса, хотел дать в морду твоему папаше.

— Дал бы, — говорю совершенно безразлично. Почему-то не испытываю к отцу ничего. Ни любви, ни ненависти. Только безразличие.

— Не могу, — отвечает Сергей.

— Почему? — перестаю даже дышать, меня посещает страшное предположение: а вдруг подписал? Вдруг… согласился на отцовские условия? — Ты… ты сделал это?

Сергей отстраняется, берет мое лицо в ладони и смотрит мне в глаза, пытаясь разглядеть мой встревоженный взгляд в таком тесном полумраке:

— А теперь спроси себя, малышка, неужели ты так плохо меня знаешь? — спрашивает он строго.

— Не подписал, — выдыхаю я, поддаваясь эмоциям. Буря бушевала у меня в душе. Обнимаю любимого, вешусь на шею: — Не подписал, не подписал!

— Угу, — отвечает Сергей. — Я очень плохой зять. Да-да, именно то, что слышала. Я отступать не собираюсь. А еще хуже я стану, когда мы отсюда выберемся — ведь я собираюсь тебя украсть.

— Что? — смотрю на Сергея большими-большими глазами, так, чтобы он точно видел мое изумление сквозь мрак. — Ты хочешь… украсть меня?

— Против? — лукаво спрашивает Сергей. — Ну, жаль тогда. Коршунов опять мне взбучку устроит за отбой… а мы-то уже всё подготовили…

— Я не против, я за! — восклицаю, и Сергей, негодник такой, смеется.

— Ну, раз за, — говорит он, чмокая меня в губы, — ответь еще на один вопрос. Пойдешь за меня замуж?

Глава 26. Айлин. Побег

Мы ждали грозы целых две недели. Всё это время усиленно делали вид, что питаем ребёнка. Хотя, это был совсем не вид… Мы оторваться друг от друга не могли, несмотря на тревожность, нависшую в доме.

Отец требовал подписания контракта — Сергей тянул. Ведь поставив размашистую подпись под всеми его условиями, смысла ни в каком побеге уже бы не было. Отец нашёл бы нас на краю света и имел бы полное право на детей, потому что они с этих пор принадлежали бы роду Индилов, а не Сергею и даже не мне — родной матери ребёнка.

Тогда отец выдвинул жёсткий ультиматум — к концу месяца Сергей должен подписать контракт либо улететь. У нас уже случился «поцелуй анпейту», и сердце ребёночка забилось на 21-й день, и врач сказал, что ему ничего не угрожает. Отсутствие отца в моём случае не спровоцирует выкидыш — ребёнок очень сильный, самостоятельный и очень хочет жить. "Весь в отца", — деловито, со знанием дела сказал врач, намекая на хорошую генетику Сергея. Генетику тренированного генсолдата.

В глазах отца не читалось ничего, кроме удовлетворения, в глазах Сергея — недовольство и раздражение. Ему не нравилось, что его держат в этом доме, словно в загоне.

— Не разлучит нас, — скупо сказал Сергей в последнюю попытку отца надавить на него.

Каждый день он проверял прогнозы погоды и ждал туч на горизонте сильнее, чем нашей с ним близости. На Баллу надвигался сезон гроз. Это был наш единственный шанс сбежать из особняка.

Сергей прибыл сюда без оружия, без своих соратников, не зная местности и местных обычаев. Всё, что у него было — собственные навыки и план. Дом был под глухой охраной, все ходы и выходы были под круглосуточным присмотром, а отец редко выезжал из дома, опасаясь, что Сергей может что-нибудь выкинуть. Он видел его непримиримый взгляд и оголтелую ко мне любовь.

Иногда мне казалось, что Сергей выдаст себя — он был настолько прямолинеен и правдив, что не мог соврать даже взглядом. Наверное, в его взгляде читалось «мы точно сбежим» каждый раз, когда Сергей сталкивался с отцом в коридоре или на совместном ужине.

Только гроза могла вырубить снабжение дома, «совершенно случайно» выведя из строя центральный генератор. Мало ли куда может ударить молния?

Сезон гроз на Баллу лютовал, иной раз плавя даже громоотводы. Без системы наблюдения нашей преградой станет только охрана, а Сергей с ней-то уж точно справится. Тем более у неё был приказ не навредить нам, и Сергей щедро намеревался воспользоваться этим преимуществом, отрабатывая удары по вечерам в нашей спальне.

Спальня — единственное место, где не было камер, и мы могли остаться наедине. Сергей раздевался по пояс, тренируясь до блестящего пота. Комната наполнялась густым мужским запахом, и у меня почти всегда активировалась лютэн-энергия. Ничего не могла с собой поделать, гормоны во мне лютовали, а Сергей только подкладывал дров в топку моего желания, занимаясь всеми этими тренировками, чтобы не потерять форму. Отжимался без футболки... Я никогда не выдерживала. После тренировки Сергей был вынужден ещё взять и меня. Он никогда не отказывал. Обожаю его тренировки…

— Сегодня намечается гроза, — сказал Сергей в решающий день. Глаза его блестели решительностью, иной раз я видела в них своё отражение. В них читалась любовь. Пока я созерцала такой взгляд, мне нечего было бояться.

— Я проверил сводки — большой циклон надвигается на провинцию Адата. Мы с Олегом условились провернуть всё в первую же ночь, как грянет гроза. Второго шанса не будет — связи у нас нет, только договорённости. Нам нужно будет выбраться из дома и перебраться через рощу на футбольное поле. Там нас будет ждать международный транспортник. Олег организует временный пропуск под мандатом неприкосновенности. Они не отследят, куда он приземляется и куда направляется. Удастся улететь с Баллу — сам чёрт нам не страшен.

Я только медленно кивала и дрожала. Тогда Сергей обнимал меня и целовал в макушку:

— Не пропадём, принцесса. Жить без тебя я не хочу, и без ребёнка нашего тоже.

Вечером, когда разыгралась гроза, во всём поместье внезапно отключился свет. Мы сидели в гостиной, по светским обычаям проводя вечер в кругу семьи. Мама пролистывала глупые глянцевые журналы, отец попивал вино из бокала и читал финансовую сводку. Я - нервничала. Прогремел гром, в окнах замелькал холодный блеск далеких молний. На коврах под нашими ногами замигали белесые пятна. Отец недоуменно откинул газету в мигающей тьме, оглядываясь по сторонам.

— Что за чертовщина? — проворчал он. — Байрал, иди-ка проверь щитки. Мы недавно поменяли их на новые. Возьми с собой Гейли, стряси с него, что не так. Он их ставил.

— Так точно, господин, — кивнул высокий охранник с широкими плечами, в чёрном фраке, всегда с бабочкой — обязательный дресс-код не обошёл и его. Он вышел из комнаты, переваливаясь с ноги на ногу, и вскоре его большая белёсая макушка скрылась в проёме двери под всполохи бушующей грозы. — Отец, интернета тоже нет, — капризно нахмурилась я. — Сергей уже лёг спать. Наверное, и мне пора…

На самом деле Сергей готовил всё к побегу.

— Пожалуй, ты права, — вздохнул отец, встряхивая газету и укладывая её на столик рядом с креслом. Он устало снял очки с переносицы. — Я, пожалуй, тоже прикорну… Завтра тяжёлый день, дорогая. У нас светский приём по поводу окончания военной кампании в четвёртом звёздном секторе. Будет вся знать, ты должна там присутствовать.

— Хорошо, папенька, — покорно согласилась я.

— Правда? — удивился моей покладистости отец, потому как послушанием в последнее время я не отличалась и всё время ему перечила. — Ну хорошо… Попрошу Райли принести мой вечерний чай. Надеюсь, вода в чайнике ещё не остыла.

«Не остыла», — подумалая про себя. Сегодня в чае отца окажется изрядная доза снотворного. Щиток найдут перегоревшим, а генератор и вовсе оплавленным подчистую. Сергей установил туда одну штучку, которую принёс посыльный вместе с тортом на годовщину 21-го дня — «поцелуя анпейту». Олег прислал так называемый «заряжатель», что притягивал молнии к себе, словно магнит. Устройство пряталось под слоем мишуры и поздравительных записок от высших адмиральсикх чинов Земли. Все было официально, никто и подозревать не мог, что Олег — куратор седьмого орбитального сектора, может выкинуть нечто подобное.