Читать книгу 📗 "Сады Дьявола (СИ) - Гагарин Павел Александрович"

В машине Стерн смачно хрустела белковыми чипсами из пайка, поглядывая в окошко. Светлеющее небо обещало зарю. Свет фар периодически выхватывал из темноты сутулые темные фигуры, спешащие к себе в шахту. Пульхру вспомнил свой сон. Муравьи спешат укрыться в свой муравейнике до заката, а эти — до рассвета.

Радист-пулеметчик на переднем сидении обернулся.

— Господин капитан, вас вызывают со «Звезды»!

— Кэп! — это был Бенуа.

— Слушаю.

— Результат отрицательный. Никаких следов грибка у вас в крови я не нашел. Правда, есть признаки небольшого воспаления, хорошо бы обследовать. И в дизельном топливе никакого тетраэтилсвинца не оказалось.

— Понятно. Отбой.

Чехов взглядом спросил: «Как оно?», Пульхр показал условным знаком штурмовика «все в порядке».

Когда бронетранспортер въехал в заброшенный город и остановился возле «котлована», краешек солнца уже показался над горизонтом.

— Какое забавное сооружение, — сказала Стерн, заглядывая в «котлован». — Как будто древние греки поручили пчелам построить амфитеатр. Или нет, больше похоже на зиккуратат ацтеков-гайкопоклонников, вывернутый наизнанку…

— Нам вниз, — прервал Пульхр ее поток ассоциаций.

Стерн кивнула, подошла к самому краю, потыкала в напульсник, наклонилась вперед и вдруг сорвалась вниз. От неожиданности сердце Пульхра пропустило пару ударов. Но ничего страшного со Стрен не случилось, какая-то невидимая сила бережно ее подхватила, и она, плавно и невесомо, как сильфида, скользила вниз, едва касаясь ступеней носками ботинок.

— Ничего такой у тебя скафандр, — сказал Чехов, когда они с Пульхром, не в пример тяжелее и громче, спустились следом. — Где брала?

— Там таких больше нет, — в тон ему ответила Стерн, озираясь. — Ну, и где ваша руда? — спросила она у Пульхра.

Тот показал под ноги.

— Песок? Обычный песок?

— Только тот, который в котловане.

Стерн достала свой обсидиановый гвоздь и с видимым трудом вдавила его в песок по самую шляпку.

— Ну что? Это оно? — спросил Пульхр. — Или не оно?

— Давайте подождем.

Через несколько минут Чехов соскучился, снял шлем и достал из-за ворота скафандра пачку сигарет.

— Угостишь? — спросила Стерн.

Они успели выкурить по сигарете и начать по новой, когда гвоздь начал испускать едва заметное зеленоватое свечение, потихоньку разгораясь.

— Да, вы правы. Похоже это действительно то, зачем вас послали. Поздравляю, — недовольный тон Стерн явно противоречил ее словам.

Чехов от восторга раскатисто завопил, подкинул шлем, поймал его и полез обнимать Стерн, потом Пульхра, потом снова Стерн.

— Все, Чехов, хватит вопить! — сказал Пульхр, изо всех сил скрывая улыбку. — Чехов, Стерн, немедленно надеть шлемы. Руда токсична. Чехов, я кому сказал? Радоваться будем потом. Сейчас нужно унести выигрыш из казино. У нас одиннадцать часов. Надо успеть все сделать до заката.

Пульхр стоял на краю «котлована» и, сложив руки на груди, наблюдал за погрузкой.

Перед началом работ Олсен построила погрузочную бригаду и Пульхр объявил, что они грузят самородный осмий. Поэтому все работы в «котловане» должны проводиться в абордажных скафандрах, запрещено даже поднимать забрала: на открытом воздухе осмий окисляется, выделяя ядовитые пары.

— Легкие выжжет на раз! — заявил Пульхр, и для пущего эффекта продемонстрировал свои ошпаренные руки.

Из-за тесноты песок грузили вручную. Это оказалось неожиданно трудоемким делом. Песок сам по себе был очень тяжелым — как и положено осмию. Вдобавок он, как мокрая глина, прилипал к железным лопатам, и чтобы стряхнуть его в контейнер, приходилось прилагать значительные усилия. Лучше показали себя титановые пехотные лопатки, к ним песок не лип, но руда каким-то образом взаимодействовала с титаном: через пару часов работы лезвия таких лопаток начали трескаться, крошиться и вскоре весь инструмент пришел в негодность. Пришлось вернуться к железу.

Песок грузили в черные контейнеры, которые привезла с собой Стерн. Когда ящик наполнялся, крышку закрывали, и Олсен его опечатывала. Потом ящик волокли наверх и далее на шаттл. Когда набиралось восемь ящиков, шаттл отправлялся к «Неуловимому», где груз попадал в чуткие руки команды разгрузки.

Олсен была в своей стихии. Несмотря на все трудности, погрузка шла с опережением в два часа. А это означало, что перед тем, как приступить к сворачиванию лагеря на «Звезде» команде и наемникам удастся отдохнуть не четыре часа, а целых шесть. Завтра до заката Пульхр планировал покинуть Голконду.

Из котлована выпорхнула Стерн.

— Ну, как у вас дела? — спросил ее Пульхр.

— Олсен выгнала. Я хотела помочь, а она говорит, что я только суету навожу.

— У нее и без вас хватает рабочих рук. Ничего, если хотите, завтра, пока мы снимаем лагерь, отправлю сюда с вами кого-нибудь, чтобы вы могли осмотреть захоронение без спешки.

— Да, было бы неплохо. А как вы догадались, что этот песок — то что мы ищем? И зачем вообще зомби приносят сюда руду?

— Если бы вы не подсказали, я бы не догадался.

— Я подсказала? Какая я молодец! Но что-то я такого не припомню…

— Вчера, обследуя этот городок, мы с Чеховым случайно наткнулись на «захоронение». Я по глупости залез в песок голыми руками и получил аллергию, как при отравлении тяжелыми металлами. А вечером вы рассказали мне про культ Изначального, как зомби ему поклоняются, добывая для него руду. Все детали сложились. Вы понимаете, кто там похоронен?

Стерн задумчиво почесала стекло своего шлема.

— Хотите сказать, это там Изначальный похоронен?

— Именно. То, что песок на дне «котлована» оказался осмием, это подтверждает.

— Как-то это все странно и нелогично. Почему зомби похоронили его здесь, на всеобщем обозрении, а не у себя в шахте, где могли бы его защитить? Да и вообще, все захоронение совершенно не похоже на работу зомби. Откуда у них такие технологии?

— А его похоронили не зомби.

— Кто тогда?

— Хозяева шахты, кто бы они не были.

— А им это зачем? Тем более, похоже, что его залили этим стеклом или, я не знаю, смолой, когда он был еще жив.

— С учетом всей имеющейся у нас информации, я полагаю, что дело было примерно так. Кто-то, неважно кто, лемуриане, местные или третьи лица, наладили добычу руды: зомби под воздействием грибка добывают самородный осмий и несут его своему божеству, Изначальному, который передает руду хозяевам шахты. Так?

— Допустим.

— В таком случае, Изначальный — самое слабое звено схемы. Зомби-шахтера можно сделать из любого человека. Благодаря грибку, его даже учить добывать руду не нужно. А вот Изначальный — в единственном экземляре, рано или поздно он умрет, и зомби съедят его труп. И тогда вся схема пойдет вразнос: зомби никому другому свою вечную славу не отдадут, а будут хранить у себя в шахте до второго пришествия, и забрать ее оттуда будет крайне сложно. Единственное, что останется хозяевам, это то, что вы предлагали сделать с собой: создать нового Изначального и внедрить его культ. При этом нужно убедить грибок, что этот Изначальный — настоящий, а не самозванец. Все это сложно, долго и может не сработать. Грибок с возрастом наверняка стал более опытным и недоверчивым. Обмануть его во второй раз будет гораздо сложнее. Проще культ еще живого Изначального переделать в культ вечно живого Изначального. То есть убить его, но таким образом, чтобы он навсегда остался наглядным символом самого себя и вечно вдохновлял зомби на труд и на подвиг. Я так предполагаю, однажды лунной ночью хозяева шахты собрали здесь всех зомби, на глазах у них залили Изначального какой-то застывающей смолой и объявили его живее всех живых. А зомби с тех пор носят руду к его гробу.

— Все равно не понимаю, почему они похоронили его здесь, буквально посреди города, а не в шахте, где зомби могли защитить свои капиталовложения?

— Именно потому, что зомби не отдадут свой урожай только Изначальному и никому другому, даже хозяевам шахты. Хозяева похоронили Изначального в пошаговой близости от шахты, так, чтобы зомби могли по ночам приносили сюда свой урожай, но не мешали забрать его днем.