Читать книгу 📗 "Одна звезда на двоих (СИ) - Ко Маришка"

– У вас удивительный подход, Старг, – сказал он как-то, задумчиво разглядывая выведенные Кирианом на экран сложные диаграммы тау-резонанса. – Большинство пытается описать систему формулами. А вы… вы как будто пытаетесь ее почувствовать. Понять ее изнутри. Это очень редкое качество для техника. Возможно, именно такие, как вы, и смогут совершить следующий прорыв в адарных технологиях.

Кириан тогда только вежливо кивнул, но слова инженера запали ему в душу. «Чувствовать систему»… Он действительно начинал это делать. Погружаясь в логику Матриц, в сложнейшую архитектуру Нейроядер, он иногда ловил себя на мысли, что понимает эти машины не только разумом, но и чем-то еще, какой-то интуицией. И это завораживало. На фоне этой захватывающей работы пилотские симуляторы казались теперь почти скучными. Кириан проходил их по программе, но без прежнего энтузиазма. После того невероятного ощущения единства с Агилисом, пусть и через нейроканал Шайлар, эти учебные тренажеры ощущались как грубые, неповоротливые механизмы, лишенные души.

Спасала переписка с Шай. Их тайный, защищенный канал стал его главной связью с реальностью – той, где была она. Сообщения приходили не так часто, как ему хотелось бы – Шайлар находилась на задании, в Третьем Секторе снова было неспокойно, – но они поступали.

Шайлар: «Только что с брифинга. Снова Третий Сектор. Похоже, надолго. Как твой гениальный проект? Уже научил машины читать твои мысли?»

Кириан: «Мои мысли не для машин... Проект движется. Нашел пару интересных аномалий в логах того нитро. Думаю, смогу разработать новый протокол диагностики. А ты… ты там будь осторожна, пожалуйста.»

Шайлар: «Я всегда осторожна, Кир. Особенно теперь. Есть ради кого возвращаться. Работай, кадет. И не слишком увлекайся кофеином.»

От этих простых, чуть насмешливых, но таких теплых слов у него перехватывало дыхание. Кириан снова и снова перечитывал их короткие диалоги, впитывая каждую букву, каждую эмоцию, которую она позволяла себе показать. Эти сообщения были его воздухом, его надеждой, его самой большой драгоценностью в этом холодном мире.

***

На одной из следующих лекций спецпотока профессор Элдрин, как всегда строгий и собранный в своем поношенном кителе, затронул тему, которая заставила Кириана забыть обо всем на свете – адаптивность и уязвимость Матрицы адара. Воздух в зале, обычно наполненный тихим гулом систем и шелестом электронных конспектов, стал плотным от всеобщего внимания – эта тема касалась будущего каждого из них.

– …таким образом, мы должны понимать, что Нейроядро адара – это не просто сверхмощный биокомпьютер, – говорил Элдрин, его тихий голос идеально модулировался акустикой зала. На голоэкране за его спиной медленно вращалась сложная, переливчатая структура, похожая на живую нейронную сеть. – Это динамическая, самообучающаяся система, способная к глубокой адаптации и синергетическому резонансу с уникальной тау-сигнатурой пилота. Его Матрица, если угодно – его «душа» – постоянно анализирует не только ваши команды, но и ваши реакции, ваш стиль мышления, ваши привычки, даже ваше психоэмоциональное состояние в данный момент. Она учится у вас каждую секунду полета, каждую долю секунды боя.

Элдрин обвел взглядом ряды кадетов, задержавшись на мгновение на Кириане.

– Со временем, при высоком уровне совместимости – то, что мы называем тау-резонансом – между пилотом и Матрицей возникает глубокая, почти телепатическая связь. Они начинают действовать как единое целое, предугадывая действия друг друга. Адар становится не просто оружием или машиной – он становится продолжением воли пилота, его партнером, его вторым «я». Вы читали об этом в учебниках, видели на симуляторах. Но реальность – она гораздо сложнее.

Кириан слушал, затаив дыхание. Он вспомнил рассказ Шайлар об Агилисе, который «научился ее сарказму». Вспомнил свои ощущения во время того ночного полета – это невероятное чувство единения, когда границы между ним, ею и машиной почти стерлись. Значит, это и был тот самый резонанс?

– Профессор, – Кириан поднял руку, не в силах удержаться. Голос прозвучал громче, чем он ожидал, в напряженной тишине зала. – Если Матрица так глубоко адаптируется к пилоту, значит ли это, что она может перенять и его слабости? Его страхи? Его… предрассудки, возможно? Может ли это привести к нештатному, опасному поведению адара в бою, когда пилот находится под сильным стрессом?

Несколько кадетов удивленно обернулись на него. Элдрин внимательно посмотрел на Кириана поверх очков.

– Очень глубокий и правильный вопрос, кадет Старг. Да. Именно так. Такой риск существует, и он очень серьезен. Матрица учится. Она – как зеркало, отражающее и усиливающее своего пилота. Если пилот подвержен панике, если его тау-сигнатура становится нестабильной в критический момент, Матрица может войти в деструктивный резонанс – начать давать сбои, искажать данные сенсоров, блокировать управление или даже действовать неадекватно, лишь усугубляя ошибки пилота. История, к сожалению, знает такие трагические случаи. Именно поэтому психологический отбор и постоянная работа пилота над самоконтролем имеют колоссальное значение, – профессор помолчал. – Но есть и обратная сторона. Сильная, стабильная личность пилота – волевая, дисциплинированная – способна не только управлять, но и «воспитывать» Матрицу своего адара. Делать ее более устойчивой, надежной, предсказуемой. Повышать ее боевую эффективность. Это всегда двусторонний, синергетический процесс. Адар и пилот меняют друг друга.

Кириан кивнул, лихорадочно обдумывая слова профессора. Значит, Агилис… он такой не только благодаря технологиям «Прометея», но и благодаря самой Шайлар? Ее силе воли, ее опыту? Это объясняло их невероятную связь. Но тогда…

– А можно ли… – Кириан снова поднял руку, чувствуя на себе взгляды всего зала. – Можно ли воздействовать на Матрицу извне? Взломать ее? Получить несанкционированный доступ к Нейроядру, если физически подключиться к системам адара? Или, что еще опаснее, – можно ли исказить ее восприятие реальности, передав ложные данные через нейроинтерфейс самого пилота, заставив адар атаковать своих?

В зале повисла звенящая тишина. Даже Лития, обычно скучавшая на теоретических лекциях, смотрела на него с напряженным интересом. Элдрин нахмурился, его взгляд стал жестким, изучающим.

– Кадет Старг, – его голос прозвучал сухо, – вы задаете вопросы, которые относятся к категории высшей секретности и входят в компетенцию Службы Безопасности и Управления КИБ Ополчения. Теоретически, при наличии определенных, весьма продвинутых технологий и прямого несанкционированного доступа к ключевым узлам Нейроядра или интерфейсному каналу… многое возможно. Однако я должен вас заверить, что системы защиты современных боевых адаров Ополчения, особенно машин Первого Полка, разработанные Центром «Прометей», считаются практически невзламываемыми при строгом соблюдении всех протоколов безопасности и регулярной диагностике. Это закрытая тема, выходящая далеко за рамки нашего учебного курса. Настоятельно рекомендую вам сосредоточить свое внимание на изучении основ штатной диагностики и стандартных протоколов нейросвязи. На данном этапе этого более чем достаточно. Вопросы есть еще? По теме лекции?

Кириан медленно опустил руку и кивнул, чувствуя легкое разочарование и одновременно – растущую тревогу. «Практически невзламываемыми…» Но не абсолютно. Значит, возможность существует. Он снова вспомнил ту странную гипотетическую задачку, которую подкинула ему Шайлар перед отлетом – о передаче данных через скомпрометированную сеть… Неужели она что-то знала? Или подозревала? Мысли об этом не давали ему покоя.

***

Воздух в Центре Продвинутых Симуляций был густым от напряжения. Сегодняшняя комплексная тренировка – совместный штурм укрепленной базы противника на планете с агрессивной атмосферой – была одной из самых сложных за весь четвертый курс. Кадеты спецпотока и лучшие отряды ИОСН работали вместе, оттачивая взаимодействие перед летней практикой. В полумраке зала рядами стояли закрытые капсулы симуляторов, светящиеся изнутри призрачным светом, да на тактических дисплеях инструкторов мерцали сложные схемы боя.