Читать книгу 📗 "Сады Дьявола (СИ) - Гагарин Павел Александрович"

ГЛАВА 4

Когда капитан после разговора с «Джо» вернулся к себе в каюту, то первым делом увидал возле двери душевой рабочий комбинезон. На военном флоте традиционно считалось, что вид голого начальства подрывает моральный дух команды, поэтому офицеры мылись отдельно от старшин, старшины от матросов, а у капитана была своя отдельная душевая. Капитан подобрал комбинезон. Он был еще теплым и пах Петровой. Сюзен Петрова была главным, и на настоящий момент единственным, каптенармусом на корабле и заведовала вооружением «Неуловимого». Она была истинным энтузиастом своего дела. Ее в принципе интересовало все, чем можно убить человека, но особое предпочтение она отдавала крупнокалиберному огнестрелу. Каждому орудию носовой и кормовой батарее она дала имя, причем — и это Пульхра немного раздражало, — все имена были мужскими.

Петрова появилась на корабле четыре года назад. Пульхр отметил, что девочка симпатичная, и первые полгода видел ее только раз в неделю на планерках — ее каюта находилась в седьмом отсеке. Однажды, во время празднования 1 марта, они оказались за одним столом во время покера. Разговорились. Петрова пожаловалась на очереди в офицерских душевых в своем отсеке и как-то слово за слово оказалась в капитанской душевой с капитаном за спиной.

Капитан несколько раз пытался выяснить, какие у них отношения, на что Петрова заявляла, что нынешнее положение вещей ее устраивает, а остальной команде про это знать не нужно. После перехода на каперскую службу Петрова, как и все остальные клоны в команде, осталась на корабле. Команда сократилась до предела. Никаких очередей в душевых уже не было. Тем не менее, Петрова продолжала несколько раз в неделю посещать капитанскую душевую и самого капитана. Но не более.

Кроме Петровой в каюте появился еще один гость: на кровати возлежал котяра шаровой масти и телосложения. На корабле, опять же согласно традиции, имелось несколько кошачьих, якобы для борьбы с грызунами. Попав капитану на глаза, они (кошачьи) — напускали на себя хмуро-озабоченный вид, явно подражая команде, и старались свалить. Этот конкретный кот каким-то образом сумел выцедить своим умишком, что капитан на корабле главный, а значит достоин его дружбы. Поначалу отношения не складывались. Пульхр, обнаружив животное в своей каюте, брезгливо брал его за шкварник и выносил в коридор. Кот в это время отчаянно мурлыкал, всем своим видом показывая, что, несмотря на капитанскую грубость, зла на него не держит. Вскоре он снова каким-то неведомым образом объявлялся в капитанской каюте, и мало-помалу приучил капитана к своему обществу.

Пульхр аккуратно сложил комбинезон Петровой и положил на кресло. Кот немедленно переместился с кровати на тепленькое.

У Петровой был своеобразный фетиш на форму: ей обожала находиться голой перед капитаном, и чтобы он при этом был в полной форме. Поэтому Пульхр сменил китель на парадный и даже нацепил саблю.

Петрова вскоре появилась: одно полотенце накручено вокруг головы, как тюрбан, в другое на ходу заворачивалась сама. Увидав капитана, она приложила ладонь к тюрбану.

— Господин капитан!

Капитан тоже отдал честь.

— Офицер Петрова!

Оба одновременно рассмеялись. Петрова застенчиво приблизилась к капитану.

— Кто это у нас такой страшный дядька-капитан? — спросила она детским голосом, накручивая эполет на палец.

Капитан обнял распаренную девушку и залез под полотенце. Зад у каптенармуса был идеальным: каждая ягодица в аккурат подходила под ладонь Пульхра. Они словно были созданы друг для друга.

— Вам только одного надо от бедной девушки, — прошептала Петрова и отработанным движение вывернула попу из загребущих капитанских лап.

Она уселась на диван, задрав ногу на ногу. Капитан достал из бара два бокала, бутылку, а из холодильника — хамон.

— О, колбаска, — обрадовалась Петрова.

Капитан сел рядом с ней, наполнил бокалы. Петрова попробовала вино, взяла бутылку и оценила этикетку.

— Лафи-и-ит! — протянула она.

— Старые запасы.

— Хорошо быть капитаном, да? Отдельная душевая, вино, хамон.

— А каково быть девушкой капитана? — игриво поинтересовался капитан.

— Так себе. Трахают тебя все время за это.

Пульхр озадаченно хмыкнул. Он хотел было напомнить, что она приходит сама, никто ее не заставляет. Но вовремя вспомнил, что Петровой, когда у нее подходящее настроение, ничего не стоит обидеться на ровном месте. А настроение у нее, чувствовалось, то самое, подходящее. И чем логичней будут доводы капитана, тем быстрее разговор перейдет в ссору, а то и скандал. По опыту Пульхр знал, что действовать надо максимально быстро, глупо и смешно. Поэтому он растопырил указательный и средний палец козой, и со словами «ути-ути-ути» принялся тыкать Петрову в бок, а она в ответ начала визжать, хихикать, уворачиваться и закрываться локтем.

Кот взглядом осудил это безобразие и направился на выход. У двери он требовательно мявкнул.

— Подожди, дай кота выпущу, — верещала Петрова.

— Как, интересно, он в каюту попадает? — спросил капитан, оставляя каптенармуса в покое.

— Не знаю. Может быть, есть какой-то ход из технических каналов.

— Как слетала?

Петрова дернула носом в том смысле, что слетала не очень.

— Ненавижу такие корпоративные города. Относятся к людям как к скотам. Но черный рынок там богатейший. Кстати! — оживилась она. — У них распродается военное оборудование. Я не знаю, откуда они это взяли, кажется, сокращают какую-то военную часть, и руководство разворовывает вооружение. Смотри, что есть…

Она достала из комбинизона свой планшет, и, прижавшись к Пульхру теплым плечом, стала показывать фотографии какой-то нестандартной пушки.

— Сделано в Италии. Я не знаю, какой Леонардо да Винчи ее скрутил, но это гениально. Спаренное орудие, стреляет стандартными снарядами. Придется, конечно, переделать лафет — нагрузка возрастет, но скорострельность в два с половиной раза выше, прицельная дальность почти сто километров! Угол повора гораздо больше чем у нынешней установки, слепая зона уменьшится.

— Сколько?

— Всего пятнадцать.

— Пятнадцать тысяч кредитов?

Петрова закатила глаза, но сдержалась.

— Пятнадцать тысяч кредитов. Но я уверена, что сторгуюсь за тринадцать. Это практически даром! Этой пушке цена тысяч двести…

— Понимаешь, — начал он. — Тут такое дело… Огневая мощь сейчас не главная наша проблема…

Он умолк. На него глядели глаза обиженного ребенка, которого без объяснения причин оставили без мороженного.

— На мозгоправов для этого жестяного извращенца у тебя деньги есть…

— Кто уже разболтал?

— Да какая разница!

— Это будет вычтено из его доли…

— И на «лафиты» с хамоном у тебя деньги есть! А на пушки — нет! Что мы за пираты такие, что у нас нет денег на пушки… Я думала, мы будем летать сами себе хозяева, стрельба, всякие дела. А мы как в доме престарелых, за два года одна перестрелка! С меня хватит!

— Ты куда собралась?

— К себе.

Началась борьба за комбинезон.

— Пусти! — шипела Петрова. — Или голая пойду!

Пульхр зная, что она на такое вполне способна, отпустил, и Петрова, бухнувшись на диван, начала натягивать комбинезон сквозь полотенце. Пульхр сел рядом, обнял ее и прижал к себе. Когда рыпанье ослабло, он заговорил:

— Я не сказал «нет». Я сказал «не сейчас».

— Думаешь, она ждать будет? Ее купят, пока ты думаешь! И какие-нибудь пираты поставят ее на свою лохань!

— Значит, это не твоя пушка…

— Она шикарная! Ты ничего не понимаешь!

— Будут у тебя в жизни пушки и получше.

В итоге Петрова осталась у капитана, но обиженная. Она залезла под одеяло, повернулась спиной и предупредила:

— Мне завтра рано вставать, так что меня не буди.

Это означало, что на секс сегодня можно не расчитывать. Капитан погасил свет в спальне, достал из бара бутылку коньяку, стакан и поднялся наверх, в кабинет. Бронеставни были подняты, и через панорамные окна открывался удивительной красоты вид на Сатурн. Пульхр сел в кресло лицом к окну. Из-под кровати вылез кот, взобрался по ступеням и уютно устроился в кресле напротив капитана.