Читать книгу 📗 "Странница - Шаблинский Илья"

— Вы верите? — повторил вопрос Корней. — Ну, в то, что они бывают?

Погладив бороду, Савицкий заговорил мягко и рассудительно:

— Конечно, мм, в том смысле, какой подразумевали средневековые следователи, я бы о ведовстве и ведьмах сегодня говорить не стал. То есть. Я не стал бы говорить о договорах с демоном, подписываемых кровью, о, мм, левитации с помощью метлы, о превращении в кошек и прочую живность… Но мой скепсис очень осторожен. Можно сказать, мм, условен. Просто те показания свидетелей, которые я встречал в источниках, более всего напоминали домыслы или сознательный оговор… В общем, скорее всего, они и были игрой воображения… Но вот что их, мм, питало? Откуда эти образы появились?.. Ну, наверняка вы об этом читали. Вряд ли я скажу вам что-то новое. Тем более что именно темой ведовства, как такового, я особо не занимался…

— Да не читал я ничего, — сурово возразил Корней, — совершенно незачем было.

Савицкий расцепил крупные кисти рук и обвел в воздухе воображаемую полусферу.

— Мозг человека — это целый мир, изученный, между прочим, довольно слабо. Соотношение мозговой деятельности с душевной — тоже в значительной мере тайна… Тайна Творца. Мы лишь пытаемся подступиться к ней… Известно, что время от времени, но не так уж часто, рождаются одаренные люди… Ну, например, вы можете себе представить дар математика или дар живописца… Мм, но вы должны также допустить и то, что время от времени рождаются люди, наделенные способностями совершенно иного рода — способностями, которые весьма трудно использовать во благо кому бы то ни было. Скорее, они могут быть использованы во зло, в ущерб! Что вы так смотрите?

— Я слушаю, — отозвался Корней. — Ну и что это могут быть за свойства?

— Вы о многом таком могли слышать. Ну, мм, например, это способность вызывать галлюцинации — зрительные и слуховые… Или способность причинять на расстоянии вред психическому или физическому состоянию человека. Нарушать какие-то процессы… Что еще? Еще, например, способность искажать образ человека в глазах окружающих — делать его неприглядным или незаметным. Иногда говорят — «нарушать ауру»… Ну, вот все эти и подобные воздействия я бы назвал «сверхординарное зло». Сказать «сверхъестественное» было бы неточно. Мы просто еще не знаем каких-то естественных законов… И может быть, никогда не узнаем. Лучше поэтому сказать «сверхординарное», то есть выходящее за границы нашего обычного опыта… О технике этих воздействий я сейчас не говорю. Ну, техника, она и есть техника. Главное, что в основе лежит некая природная способность. И воля… Прямо скажем, обычно это злая воля…

— Вы сказали «делать незаметным»? — переспросил Корней.

— Ну, это такой частный случай. Человек может нуждаться во внимании других людей, но вдруг совершенно утрачивает это внимание, его как бы не за мечают… Ну, есть много разных других способов…

— Наводить порчу? Да?

— Да, часто это называют порчей… Но дело не в названии. Дело в том, что это воплощение дара — оказывать воздействие, обычно вредное, на расстоянии. Да, я в это верю, а что тут сомневаться? Мы просто не можем пока объяснить этот механизм. Ну так мало ли что человек пока не может объяснить?.. Многие дела и дары Господни непонятны и темны для нас.

Корней смущенно пошевелился.

— А вроде как… Ну, принято считать, что… всякие штуки эти… ну, опасные, черные, они — от дьявола…

Савицкий усмешливо развел руками.

— Если мы допускаем, что Господь сотворил все сущее, включая и сатану, то, я думаю, вряд ли следует настаивать на таком разделении труда. И добрые и злые свойства человеку даются Творцом. А человек уже волен решать — как там ими распорядиться и пользоваться ли вообще. Нам дана свобода выбора — мм, это тоже дар Божий… И иногда, знаете, выбор добра означает, что человек воздерживается от того, чтобы использовать заложенный в нем опасный дар.

— А приворот? — уточнил Корней.

— Что приворот?

— Ну, вот если человек ставит целью… Нет, ладно. Более конкретно. Если женщина хочет влюбить в себя мужчину и удержать его возле себя и использует для этого… такие, ну, не вполне обычные средства… Это тоже будет сверхординарное зло?

— Конечно.

— Но ведь любовь — это светлое чувство. По крайней мере, так считается. То есть это все же благо.

— Так, минутку, — Савицкий выставил широкую левую ладонь как знак «кирпич», — минутку… Насчет влюбить или там приворожить — вообще разговор отдельный. Во-первых, всякие такие попытки, которые предпринимаются вопреки воле объекта любви, — это зло. Просто потому, что это — не по его воле. По-моему, ясно? Но, во-вторых, главное — полноценной любви, настоящего чувства с помощью всех этих штучек, по моему глубокому убеждению, добиться невозможно. Не-воз-мож-но! Сверхординарное зло не воплощается в сверхординарную любовь…

— Ага. Сгубить человека — это, значит, решаемо, а вот наоборот — нет?

— Любовь — более сложное и богатое чувство, чем, скажем, неприязнь… Стимулировать или симулировать его необычайно трудно и, в общем, бесполезно.

— Но все же — бывает такое? В общем-то, я об этом много слышал.

— Господи! Да я тоже немало слышал, и даже больше — разговаривал с людьми, которые испытали что-то подобное на себе. Все эти случаи вызывают у меня в памяти одну сцену. Помните «Мастера и Маргариту»? Помните, там во время сеанса черной магии червонцы с потолка сыпались? Вот все эти привороты напоминают мне эти червонцы. Полчаса он еще червонец, а потом — оп! И, мм, наклейка от бутылки… Ну, сам-то роман — это отдельная песня…

— Хорошо, — сказал Корней упрямо, — может, это больше игра воображения, может… Но как быть если… если я чувствую это…

— Что чувствуете?

— Как вам сказать, — Корнею показалось, будто его язык скован, — мне, в общем, иногда… В общем, временами я чувствую себя привороженным. Будто меня выбрали и вытянули. И вызвали во мне привязанность… Ну, как-то так.

— Хорошо. — Савицкий, казалось, вовсе не удивился. — Вы хотите сказать, что чувства ваши сводятся лишь к физическому влечению? Вы не испытываете безотчетной нежности к женщине? О, надеюсь, это женщина?! А то, знаете, бывает…

— Это женщина, да. Я испытываю и нежность и влечение… Весьма острое. Наверное, все то, из чего и состоит любовь… Просто… ну, я не знаю…

— Минутку, а почему вы склонны объяснять все это приворотом? Где вы видите насилие над вашей волей?.. Хорошо, давайте я задам очень простой вопрос. Женщина, о которой вы говорите, она внешне непривлекательна? Или, как говорится, ничего особенного?

Корней вздохнул.

— Да нет. Она, скорее, красива. Причем красота ее весьма изысканна. С моей, конечно, точки зрения… Нет, наверное, не только с моей.

— Так о чем тогда речь? О воздействии на волю мужчины можно, наверное, говорить в случаях, когда женщину Бог не наградил красотой. Ну, бывает такое. И то… Но если женщина во всех отношениях интересна, зачем пристегивать сюда… Ну, то, о чем мы говорили? Красота, как известно, сама по себе сила. У Бальзака есть новелла, которая так и называется «Ведьма». Она построена как подборка материалов следствия. Примерно XVI век. Подследственная — такая сексуальная хищница. Мужчины ее отчаянно добиваются, увлекаются, забывая про все, про еду и сон, и в итоге гибнут от истощения. Вот даже так! Ее приговаривают, как водится, к костру, но нам становится понятно, что главная-то ее вина — ее красота. Ей не нужно никого привораживать. Мужчины теряют покой, увидев ее… Так что дело скорее в них, в их необузданности. То есть правильнее мужчине искать причину в себе. Вот такая новелла.

— Ее сожгли?

— Бог мой, это же литература. Бальзак хотел, наверное, сказать, что не стоит наделять саму по себе физическую красоту дьявольскими свойствами. В какой-то мере с ним можно согласиться. Так что, вы еще разберитесь…

В дверь библиотеки заглянула сестра Эльжбета. Она остановила быстрый взгляд на Корнее, но, ничего не сказав, прикрыла дверь.

— Вы, конечно, извините, что я вам тут морочу голову, — заметил Корней после паузы, — мне, наверное, прямой путь к психотерапевту, а я, видите, сюда…