Читать книгу 📗 "Повелители утренней звезды - Гамильтон Эдмонд Мур"

А потом Арилл отвернулась, не в силах смотреть в его огненные глаза.

— Пожалуйста, отпусти меня, — прошептала она.

Теперь она говорила с ним, как с равным, и Мартин разжал руки.

— Тебе не понравилось то, что я сказал?

— Я… я не знаю. Педро…

— Чего ты не знаешь?

— Я обручена с Роулом. Уже давно…

— Ты его любишь?

— Ты не должен задавать мне такие вопросы.

Эд положил руки ей на плечи возле ее золотистой шеи, но на этот раз легко и даже нежно, позволив кончикам пальцев скользнуть в ее теплые и мягкие волосы.

— Что, женщины Венеры никогда не меняют своего решения?

Арилл вздрогнула от его прикосновения, но на этот раз не от отвращения.

Мартин улыбнулся.

— На Венере не принято так любить?

Он снова приблизил губы к ее губам, но венерианка не ответила на его порыв.

— Никому и в голову не придет такое, — произнесла она, немного отстранившись. — Мы не дикари и не дети, чтобы дразнить свое тело, заставляя его предавать разум.

— Ой. Значит, ты и Роул выше подобных вещей?

— Педро, пожалуйста!.. — пронзительно вскрикнула девушка.

Ее спина выгнулась, и она еще дальше отшатнулась от Эдварда, а на глазах у нее выступили слезы, красиво заблестевшие на ресницах. Увидев такие искренние страдания, Мартин отпустил ее и тоже немного отошел назад. Все его эмоции смешались, а на поверхность выступило некоторое чувство стыда. Он видел, как она дрожит, и не знал, что ему делать дальше.

Освободившись из его объятий, Арилл немного успокоилась.

— Мы никогда не сможем понять друг друга, Педро, — ласково сказала она. — Ты говоришь, что любишь меня, но твоя манера любить чужда мне. Она пугает меня. И я уверена, что ты сочтешь меня не менее странной. Я благодарна тебе за то, что ты сделал для меня и для всех нас, и сделаю взамен все, что смогу, но… не это. Наши обычаи и наши манеры поведения, а также наши мысли и логика так же далеки друг от друга, как две наши планеты. И так будет всегда. Ия… я люблю Роула.

— Тогда забирай его! — злобно вскрикнул Мартин. — Забирай и будь все проклято!

Он развернулся и пулей вылетел из комнаты, а потом и из пирамиды на улицу. Там, бродя среди домов в полном одиночестве и глубоко ощущая свое несчастье, он все-таки нашел в себе силы подумать и понять, что Арилл права. Но заставить разум перебороть так ярко вспыхнувшее чувство и таким образом успокоиться Мартину пока не удавалось, особенно, когда его память возвращалась к тому моменту, когда губы девушки почти ответили на его поцелуй. Если бы у него было время, возможно, он смог бы заставить ее забыть Роула. Если бы у него было время и терпение, чтобы быть нежным и не затевать ссоры…

Эдвард разыскал Мехербала, у которого было так много проблем, что он уже успел забыть о существовании Педро Яньеса и, игнорируя какие- либо вежливые предисловия, сразу перешел к делу:

— Послушай! Если бы не я, испанцы взяли бы тебя в плен. Не так ли?

— Конечно, — удивленно ответил предводитель венериан.

— Мне есть что попросить взамен.

— Все, что в моих силах, — вежливо ответил Мехербал, но в его глазах вспыхнуло сомнение.

— Это вполне в рамках твоих возможностей, — не обращая ни на что внимания, сказал Мартин. — Я хочу, чтобы ты взял меня с собой на Венеру.

Мехербал уставился на него немигающим взглядом. Долгое время он молчал, не сводя с Эда глаз, но потом уверенно ответил:

— Это невозможно.

— Почему? Боишься, что я заражу твой мир «дикостью»? Думаю, мои действия должны были убедить всех вас, что я не совсем лишен цивилизованной этики.

Лидер пришельцев немного задумался и покачал головой.

— Сомнительно, что ты вообще сможешь жить на Венере.

— Но вы вполне комфортно живете здесь, на Земле. Это должно работать в обе стороны.

— Пойми, — устало начал убеждать землянина Мехербал. — Мы прилетаем сюда всего на несколько коротких лет, а потом возвращаемся, и наши места занимают другие. Мы делали это на протяжении поколений, следя за тем, чтобы ни один из нас не оставался здесь дольше положенного времени — предела безопасности. У наших планет есть различия. Гравитация, атмосфера, климат, химический состав продуктов питания и многое другое.

— Я хочу попробовать, — настойчиво произнес Мартин. — Отличия не могут быть слишком разными, иначе вы бы здесь не выжили.

— Возможно, но еще есть психологический аспект. Находясь на Земле, мы всегда знали, что вернемся домой. — Мехербал поднял глаза к небу. — И еще, для землянина на Венере слишком жарко, причем ты никогда не увидишь там ни солнца, ни звезд. В этом одно из главных различий между нашими мирами. Ваше небо чистое, а наше всегда затянуто тучами. Нет, — твердо сказал венерианец. — Тебе лучше остаться здесь, у себя дома.

Но Эд не сдавался.

— Ты считаешь это нормальным, — с горечью проговорил он. — Я рискую своей шкурой, чтобы спасти тебя и Арилл от кровожадных и жестоких испанцев, и это твоя благодарность… Остаться здесь. — Археолог усмехнулся. — Остаться здесь и позволить испанцам убить меня, когда ты и все твои люди благополучно отправятся домой, в небо. Если вы учите нас, землян, именно такой справедливости, неудивительно, что мы для вас немного дикари!

Высказав все это, Мартин вдруг почувствовал себя опустошенным.

Мехербал нахмурился.

— Это аспект проблемы, который я упустил из виду, — сказал он задумчиво. — Неужели нет безопасного места, куда бы ты мог скрыться? Мы могли бы поручить майя охранять тебя…

Холодок пробежал по спине Эда, но он твердо произнес:

— Я хочу рискнуть. Как я понимаю, Венера — это разумный мир с океанами, континентами и городами. Я смогу привыкнуть.

На короткое время он умолк, обдумывая последние слова Мехербала, а затем снова торопливо заговорил:

— Майя не могут защитить себя, а значит, и меня тоже. Да и места такого, где я буду в безопасности, просто нет. Тебе придется взять меня с собой, Мехербал, если только ты не хочешь нарушить все свои принципы и убить меня руками испанцев, точно так же, как если бы ты сделал это сам.

Лидер венерианцев задумался. На этот раз он молчал довольно долгое время, и Мартин терпеливо ждал его ответа. Наконец, Мехербал как будто стряхнул с глаз пелену и спокойно произнес:

— Хорошо, Яньес. Ты можешь лететь с нами.

— Тебе ведь это не нравится, да? — медленно уточнил Эд. — И, возможно, я тоже тебе не слишком нравлюсь. Но, видишь ли, Венера не может быть для меня более чуждой, чем этот мир, где я сейчас нахожусь и где мне вообще нет места.

Сказав эти, скорее всего, не совсем понятные для Мехербала слова, Мартин ушел. Он решил найти Арилл и поделиться с ней новостью. Но когда он нашел ее и рассказал ей об этом, она вскрикнула от отчаяния.

— Нет! Ты не должен возвращаться с нами! Для нас обоих это станет только болью.

— Ты бы предпочла, чтобы я остался здесь и был убит, когда придут люди Чавеса? — выгнул бровь археолог.

— Нет, — признала девушка. — Но они могут и не прийти…

— Может быть, может быть, но если они это сделают, я улечу с вами, — решительно заявил Мартин. — Это уже не обсуждается.

Однако позже, когда он остался один и сидел в раздумьях о будущем, его охватило сомнение. Возможно, то, что сказала Арилл, было правдой. Их разумы формировались в разных мирах, а значит, они никогда не смогли бы по-настоящему понять друг друга.

Но Эд отбросил эту мысль. В конце концов, они были мужчиной и женщиной, а их любовь была сильнее любых привычек или обычаев и, наверное, даже сильнее истины. А потому, она, любовь, должна была найти способы справиться со всем, а сам Мартин должен был суметь заставить Арилл относиться к нему так же, как он относился к ней.

А город все это время ждал. Ждал роковых вестей, от которых напрямую зависело, жить ему или умереть. Уступы пирамид светились таким же мягким великолепием, как и раньше, по улицам ходили люди, но, несмотря на это, теперь все было иначе. Даже воздух казался тяжелым, лишенным жизни и цели.