Читать книгу 📗 "Весь Нил Стивенсон в одном томе. Компиляция (СИ) - Стивенсон Нил Таун"

Меми отклонила все приглашения и прочие проявления гостеприимства, и Док отужинал у себя в комнате в обществе одной Арианы. Она просто купалась во внимании. Завтра все изменится, и ей придется отвыкать. И в самый критический момент — а для джулианки это действительно будет кризис — она вспомнит этот ужин и поймет, что на самом деле он был прощальным подарком. И что бы ей ни нашептывали многочисленные внутренние голоса, от правды не уйдешь.

Док спросил о ее молодости в Астрахани — небольшом орбиталище, почти целиком джулианском, на 48°6′ восточной долготы, прямо посреди динайской части кольца. Необычность расположения объяснялась тем, что Астрахань возникла в результате виде́ния (или ви́дения — и так, и так верно) джулианина по имени Томак. Он построил эту квазирелигиозную обитель целиком на пожертвования. Тогда, на заре истории кольца, орбиталище в 3°6′ от Багдада — крупной столицы — действительно казалось логовом отшельников. С тех пор, конечно же, динайский сегмент разросся, и Астрахань окружили более крупные и совершенные орбиталища. Но и обитель не стояла на месте, в ней проживало несколько десятков тысяч человек, и это давало джулианам повод подчеркивать, что их раса, пусть и малочисленная, имеет такое же стойкое представительство среди синих, как и потомки четверки. Туда часто наведывались ученые, занимающиеся амистикой. Причиной тому своеобразные и показательные взгляды Томака на технологии, а изолированность Астрахани делала ее идеальным полигоном для исследований. В беседе Ариана, конечно, отмахивалась от всего, что связано с Духом, но Док полагал, это по привычке.

Потом, когда Мементо укладывала Ху Ноя в постель и готовила ко сну, он сказал ей, что с завтрашнего дня начнет ближе знакомиться с остальными членами Семерки и при этом вежливо откажется от содействия Арианы. Та бы с превеликой радостью предоставила Доку исчерпывающие досье на Беледа, Кэт-два, Тюратама и Лангобарда, снабдив их часами сплетен и слухов. Однако Ху Ной был против такой подноготной, поскольку возникал вполне очевидный вопрос: а что же тогда Ариана могла рассказать другим любопытным о самом Доке?

Следующим утром Док в центре отдыха неторопливо прохаживался по беговой дорожке, когда на ежедневную зарядку явился Белед Томов. Он застыл на пороге как вкопанный, и его удивление было до того нелепо, что даже Док, который возвел свое показное непонимание происходящего в ранг искусства, с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться над беднягой. Да и Меми, которая сидела рядом, была вынуждена закрыть лицо книгой, чтобы не видеть ошеломленную физиономию Беледа.

— А вот и лейтенант Томов, — сказал Док. — Я уж думал, ты так и не выкарабкаешься из постели.

Белед опомнился и поприветствовал Ху Ноя.

— Надеюсь, ты не обидишься, что не отвечаю на приветствие. — Док кивнул на поручень беговой дорожки. — Не могу отцепить рук.

Белед огляделся, явно в поисках Арианы. Док решил никак это не комментировать.

— Ты сначала разминаешься?

— Необязательно, — ответил Белед.

— Ах, жаль, я думал, мы прогуляемся вместе. — Док кивнул в сторону пустой дорожки рядом.

— Почему нет? Только я хожу чуть быстрее.

— Как тебе будет угодно. Именно поэтому, заметь, я не предлагаю пройтись на свежем воздухе.

Феклит разделся до трусов и вскоре бежал во весь опор по соседней дорожке: ладони напряжены, локти двигаются ритмично и быстро, босые ступни буквально парят над шершавым полотном. Хоть феклитов вывели в качестве противовеса неондерталам, генетически они уступали, поскольку создавались по лекалам современных людей, без добавления ДНК неандертальцев. Бард мог сколько угодно спать, есть и пить в любых количествах и при этом сохранял форму, а силой не уступал более крупным феклитам. Все это, конечно, в теории: никто всерьез не думал, что Белед с Бардом вступят в стычку, — но подсознательно феклиты всегда сравнивали себя с неондерталами, и это заставляло их трудиться над собой даже более усердно, чем заложено природой.

Спокойно и ровно, как будто они сидели на диване, попивая чай, Белед сказал:

— Я так и не поблагодарил вас, что отправили меня на то задание. Подозреваю, без вас не обошлось. Тогда не было возможности с вами связаться, поэтому благодарю теперь.

На пояснице у Беледа в несколько рядов шли шрамы, вгрызавшиеся в столпы мышц, обрамляющих позвоночник. Ровно посередине, аккурат над поясничными позвонками, шел длинный вертикальный разрез — след хирургического вмешательства. Судя по всему, восстанавливали поврежденный позвоночник и, как полагал Док, укрепляли кости некими металлическими имплантатами.

— Это меньшее, что я мог сделать, — ответил Док. — А учитывая происшедшее в Тибете, я счел, что ты более всех приспособлен к… скажем так, вероятным осложнениям.

— Все-таки мы направляемся к границе.

Было ясно, что он давно об этом догадывается и лишь ждал подтверждения.

— Мы направляемся туда, куда поведет след.

Белед от удивления немного сбился с темпа и некоторое время восстанавливал скорость.

— А раз те, за кем мы охотимся, — продолжил Док, — не особо уважают границы и Договор в целом, то я счел, что в Семерку следует отбирать людей с похожим складом мышления.

— Так куда мы: в Берингию или на Антимер?

— Скорее всего, и туда, и туда. Антимер, безусловно, ближе: небольшой перелет от Гавайев, куда мы, кстати, направляемся сегодня. Но поскольку след свежее в Берингии, то, думаю, начнем с нее.

До Гавайев добрались к сумеркам на огромном транспорте, который принадлежал «ТерРеФорму»: не то корабль, не то уже самолет, он шел метрах в четырех над водой. Экранопланы такого класса назывались «ковчегами». Их разработали для доставки огромных объемов растительной и животной биомассы, выращенной на крупных базах посреди океана (таких, как «Магдалина», например), в прибрежные районы, где ее расселяют в новом ареале либо перевозят в глубь материка. Всего таких ковчегов построили десять; до сегодняшнего дня в строю осталось шесть. Их судно называлось «Мадиба», в честь мойринца-биолога из четвертого тысячелетия, которого, в свою очередь, назвали в память о Нельсоне Манделе — герое Старой Земли.

Ковчеги идеально подходили для скрытных путешествий. «Мадиба» состоял из множества разнообразно пахнущих отсеков, забитых аквариумами, коробочками с насекомыми и стеллажами, на которых стояли лотки с грунтом и навозной смесью для рассады экзотических растений. На корабле тот же путь — пять тысяч километров точно на запад — занял бы несколько дней. Пришлось бы грузить питание для зверей, чистить клетки и поливать растения. Этот же воющий и грохочущий монстр преодолевал такое расстояние за двенадцать часов. Живому грузу на это время было достаточно немного воды и легкого перекуса. Семерка буквально растворилась внутри этого левиафана.

Десятки турбовентиляторов ковчега с ревом ожили, и он пополз по гавани «Магдалины». Шум стоял такой, что все сразу заткнули уши выданными берушами и разбрелись по углам трюма, где не так воняло. Дока с Меми разместили у кабины, в небольшой кают-компании, где во время многодневных полетов отдыхали члены экипажа. Остальные устроились кто как, лишь бы переждать, когда все это закончится.

До Гавайев руки у «ТерРеФорма» дошли поздно. Это было маленькое, своеобразное, удаленное и труднодоступное место, поэтому его оставили «на десерт», после того как запустили экосистемы основных материков. Каменный Ливень пробил брешь над этой геологически активной точкой. Спящие вулканы пробудились, и подводная гора к юго-востоку от острова, который до Ноля назывался Большим, поднявшись, превратила его в остров Покрупнее. Тысячу лет назад они соединились и вместе образовали остров Еще Крупнее. На большей его части все еще шли вулканические процессы, которые грели и отравляли почву и воздух, поэтому там «ТерРеФорму» делать было нечего. Однако на северном побережье была бухта под названием Мокупуку (в честь островка, который когда-то тут располагался), пригодная для заселения. Именно там незадолго до заката ковчег «Мадиба» совершил что-то вроде управляемой жесткой посадки, резко остановившись у небольшой базы «ТерРеФорма», такой же, как и те, что были разбросаны по всей Новой Земле.