Читать книгу 📗 "Тепла хватит на всех 3 (СИ) - Котов Сергей"

Так что я решил про себя называть их по-русски.

Итак, ближайшая деревушка — в пяти вёрстах от места моей высадки. Вечером штормило; лишь недавно море успокоилось. Рыбаки в такое время и в такую погоду за уловом не выходят: рыба всё ещё на глубине, и лишь с рассветом поднимется к поверхности, чтобы полакомиться распускающимися под солнечными лучами водорослями.

Что ж, похоже, зонды неплохо изучили местные экосистемы, раз эта информация уже находится в моей памяти.

Капсула-подлодка подошла максимально близко к полосе прибоя. Но между мной и берегом всё ещё оставалось метра три, или полторы сажени, если уж привыкать думать в местных мерах. Придётся немного поплавать, что вовсе не так просто, учитывая снаряжение, которое мне вовсе не хотелось снимать.

«Блин, — подумал я с неудовольствием, — хотя бы надувной трап предусмотрели, что ли…»

«Была такая мысль у эскизных проектировщиков», — тут же ответил Вася.

«Ну и почему не сделали?»

«Сергеич решил, что, если и дальше инженеры будут заморачиваться на всяких мелочах — то и за десять лет корабль не построят. В общем, время поджимало».

«Ясно», — вздохнул я, прикидывая, как бы прыгнуть половчее, чтобы сразу на дно встать. А то бултыхание в волнах с железками на плечах могло быть опасным.

«Вода, кстати, холодная», — заботливо заметил Вася.

Я ничего не ответил. Лишь оттолкнулся и с лёгким всплеском вошёл в набегающую волну.

Вода оказалась не просто холодной; у меня дыхание перехватило. Так что, выбравшись на берег, я некоторое время рефлекторно хватал ртом воздух.

Наконец, немного отпустило. Я начал оглядываться в поисках чего-нибудь горючего, чтобы разогреться и просушиться, но тут с удивлением обнаружил, что холод отступает. Тело наливалось приятным жаром.

«Что за дела?» — с тревогой спросил я.

«В порядке всё, — ответил Вася. — Твоя новая система восстановления работает. Она сейчас усиленно сжигает жировую прослойку, но энергии хватит на то, чтобы тебя просушить. Кстати, можешь достать и накинуть плащ. По ночам это нормально, тут так ходят».

Я скинул с плеч контейнер, открыл крышку и, пошарив внутри, вытащил подбитый мехом плащ-накидку. Набросил его себе на плечи.

«Как согреешься — можешь перекусить. Кусок, который похож на вяленую дичь — протеиновый и энергетический концентрат. Он позволит восстановить потерю энергии. А то твой организм начнёт сжигать сам себя».

Мне становилось жарко. Но я действительно ощутил первые уколы голода. Пришлось снова лезть в контейнер. Там, аккуратно переложенные промасленной бумагой, лежали мои припасы: сухие куски «мяса», лепёшки, якобы из кхарн-гри, сушёные овощи, фляга с крепкой настойкой из горьких трав, которые местные использовали для обеззараживания воды. Не оригинал, конечно — но копия, синтезированная химиками «Севера» на основании формул, добытых зондами.

Я достал «мясо» и начал жевать, отщипывая потихоньку от жёсткого, как подошва, куска. И в этот момент я вдруг отчётливо ощутил на себе чужой любопытный взгляд.

Не останавливаясь и не подавая вида, я продолжал насыщаться.

«Вася? — спросил я. — Ты ничего не замечаешь?»

«Слева, на десять часов, — ответил невидимый напарник, — в расщелине кто-то есть».

«Ты увидел?»

«Услышал. Твоими ушами. Сейчас снова перископ на челноке подниму, он ещё на связи».

«Ага, давай», — согласился я.

Через несколько секунд в поле зрения появилось изображение. Сначала картинка была тёмной: скалистый берег, моя светлая фигура; наплечники отливают красным в лунном свете. Потом диапазон поменялся. Я сиял бело-оранжевым. Не удивительно: мне всё ещё было жарко.

Перископ чуть повернулся, настраиваясь на расщелину. Дал приближение. Оранжевая фигурка жалась среди жухлых чёрных кустов, облепивших крутой спуск. Она была совсем небольшой. Не походила на взрослого человека. Ребёнок? Здесь, в это время?

Ощущение опасности ушло, но я продолжал есть, стараясь не делать резких движений. Потом достал из мешка бурдюк с водой. Сделал глоток.

— Если ты голодный — то спускайся, — сказал я на северном наречии с нарочитым южным акцентом. Громко, но стараясь, чтобы голос не звучал угрожающе. — У меня еды много! И я не жадный.

Через перископ я видел, что фигурка замерла, распластавшись на камнях.

— И если что, я детей не обижаю — у нас, на юге, это не принято. Так что можешь не бояться, — продолжал я.

Некоторое время фигурка не двигалась. Потом я вздохнул и начал аккуратно заворачивать недоеденный кусок мяса в бумагу.

«Синтезированная еда для местных не опасна?» — на всякий случай уточнил я.

«Там общие белки и аминокислоты с витаминами, — ответил Вася. — Они универсальны. Так что нет, не опасна. Разве что постарайся, чтобы он не переел. Пищевая ценность твоих припасов сильно выше, чем у местных аналогов».

Когда я почти убрал еду в контейнер, фигурка двинулась с места. Медленно вышла из расщелины. Я видел, что ребёнок держит перед собой вытянутые руки. Что это? Жест, что он не представляет опасности? Я покопался в наведённой памяти, но ничего похожего не обнаружил.

Объяснение вытянутым рукам появилось, когда ребёнок выступил из тени под тусклый свет красной луны.

Это был худощавый мальчишка лет двенадцати с очень светлыми волосами. Он был одет в ободранную юбку, сандалии и слишком свободную для него сорочку. Возможно, со взрослого плеча. Перед собой, в вытянутых руках он держал заточенный кусок металла, издалека напоминающего кинжал.

— Не двигайся! — сказал он, явно стараясь, чтобы голос звучал ниже. — Это Осколок Илтар! Он не подвержен даже магии!

— Ладно, — ответил я, замерев. — Не буду.

Мальчишка некоторое время растерянно стоял на месте. Что делать дальше на случай, если непонятный взрослый вдруг его послушает и действительно замрёт, он явно не придумал.

— Сколько у тебя еды? — наконец, продолжал он. Уже обычным голосом — не пытаясь казаться взрослее, чем он был на самом деле.

— Дней на пять запаса, думаю, — ответил я. — Достаточно. Могу поделиться.

— А… куда тебе идти? У нас окрест турниров не объявляли… разве что за Синим Холмом? Говорят, у Друмлэйнов целых три дочери… — продолжал мальчишка, будто бы размышляя вслух.

Я же заметил, что его фигурка заметно дрожала на ветерке, который дул с моря. Да и в инфракрасном свете, через перископ челнока, он выглядел бледновато. Как же его принесло-то сюда, ночью в такой одёжке?..

— Не хватит тебе, выходит! — вздохнул он. — Если только на день поделишься…

— Хватит, — уверенно ответил я. — Ещё куплю по дороге.

— Значит, деньги есть? — оживился мальчишка.

— Есть, — уверенно кивнул я. — Если хочешь — можешь заработать. Если покажешь мне дорогу до ближайшего тёплого ночлега. Ну и за еду заодно рассчитаешься.

Парнишка нахмурился и медленно опустил руку с оружием. Потом заткнул клинок за пояс своей юбки и почесал в затылке.

— Ну… как бы, здесь хутор есть неподалёку. Меня староста посада отдал тётке Глиске на воспитание. Только я там уже год, как не живу! В общем, они иногда берут странствующих людей на постой, но там так себе, если честно: сарай да хлев с соломой. Тепло вроде как, но противно. Не каждый соглашается. А до ближайшего постоялого двора ещё семь вёрст топать, до Тракта. К середине дня только дойдём. Но оно того стоит: «Огненную Глотку» вся округа знает! И еда там хорошая, и номер без клопов.

Разумеется, мальчишка говорил не про клопов, а про местный вид мелких членистоногих кровопийц, которые назывались «шрухм» на северном наречии и были такими же мерзкими и вонючими, как их земные собраться.

— Я не против прогуляться, — сказал я.

— Хорошо, — кивнул мальчишка, серьёзно нахмурив брови. — Тогда с тебя сейчас еда, чтобы я наполовину сыт был. И ещё когда придём столько же. И пять линов!

Лин — это сотая часть дрхима, золотого столбика из тех, что были у меня в кошельке. Серьёзные деньги по деревенским меркам, на них можно было купить несколько драффлов — крупных яйцекладущих сельскохозяйственных животных, которые часто использовались в качестве тягловой силы.