Читать книгу 📗 "Непобедимый Боло - Коллектив авторов"
Бензи предположила вслепую:
— Может быть, какая-нибудь атмосферная или геологическая аномалия, сэр?
— Хотелось бы надеяться. Но наши машины там уже полсотни лет без всяких проблем. И еще одно обстоятельство: как только это случается с машиной, они перестают ее атаковать и обращают все внимание на другую. Они сразу узнают, что машина нейтрализована. Улавливаешь, умная девочка? Они как-то это делают. Раз у них это вышло, они будут применять то же самое повсюду, в каждом бою. Если мы не сообразим, в чём дело, и не остановим их, у нас нет шансов. Ты понимаешь? На очереди весь Конкордат.
Бензи залпом осушила рюмку. Он налил ещё.
— Еще проблема. Командование Сектора, кажется, не осознаёт серьезности ситуации. Они не хотят выносить сор из избы. Мол, невелика проблема, мы справимся сами... Как будто Джянни собираются ограничиться этим Сектором... Понимаешь, что это значит?
— Всё на нас. — Голос Бензи был тихим и невзрачным.
— Ну. Этот маленький, перегруженный, недофинансируемый, проржавевший пост. Всё на нас.
Он снова налил, чем удвоил ее ужас. Значит, он ещё собирается ее чем-то «порадовать».
— Вот такая перед нами задача. Поскольку я считаю её невыполнимой, для решения её потребуется самый гибкий ум, которым мы располагаем. Я поручаю это вам, Бензи. В вашем распоряжении будут все ресурсы, которыми располагает эта станция. Думаю, это означает ваше повышение в звании. У меня нет нашивок в данный момент. Я обеспечу вас ими, как только смогу. Это всё, майор Беназир Али, доктор психотроники. Я рад, что вы такая умная, потому что нам понадобится весь ваш ум, и даже больше.
— Вы не поверите! — Грушевидный жидковолосый капитан Берт Малрони, доктор психотроники, подлетел к группе психотронщиков мужского пола, скопившейся у охладителя питьевой воды. Они немного отступили при его приближении, как обычно: никто не горел желанием подставиться под полный выхлоп дыхания Малрони. — Смотрю это я, а Али Жаркие Щёчки как раз выходит в холл. Не знаю, что на меня нашло, но я пригласил её встретиться со мной вечером. Она согласилась!
Первой реакцией было всеобщее пучеглазие. Не заставили себя ждать и речевые выражения недоверия.
— Нет, правда! — уверял Малрони. — Через два года она наконец сказала «да»! Ребята, одолжите мне кто-нибудь хорошую рубашку. — Последовало молчание. Представление о том, как кожа Малрони входит в контакт с каким-либо предметом их туалета, вызвало у всех коллективный приступ чесотки.
— Боги малых матриц! — родил кто-то наконец.— Что-то неладное происходит. Действительно неладное.
Бензи сидела за своим столом, пыталась переварить всё происходящее и представляла, как она пишет: «Дорогая мамочка! Хорошая новость, меня повысили... плохая новость...»
Ее консоль пискнула. На экране появились слова:
Бензи, я никогда не видел тебя такой расстроенной... В чем дело???
— Макс. — Она тяжело вздохнула в сторону микрофона. — Здорово, приятель.
В чем дело??? Что случилось? Я наверняка могу чем-нибудь помочь.
— Конечно. Может быть. Я не знаю. Ты не захотел бы даже узнать...
Если это касается бригады Динохром, то я просто должен знать.
Единожды Боло — всегда Боло, подумала Бензи. И если от него даже голоса не осталось, а только один мозг в банке...
Марк XXX МХМ-823 не видел полей сражения. Он не прошел стендовых тестов моделирования, через которые проходили все Боло. Приговор гласил: «Хаотичное, необъяснимое поведение, заменить психотронный узел». Его мозг надо было отравить на демонтаж, и точка. Но Бензи заметила, чего не заметили другие. Существовало лишь одно объяснение его поведения и реакции во время тестов... Ей помогло то, что она незадолго до этого прочитала старинный рассказ, написанный еще в докомпьютерную эпоху большим мастером, размышлявшим о ещё не появившихся на свет машинах. МХМ-823 сопереживал. Каким-то образом его психотронная начинка ощущала человеческие эмоции. Вызванное этим рассеяние не позволило ему выдержать испытание.
Сочетая логические аргументы, подхалимаж и игру на собственном любопытстве подполковника Эммета, она заполучила бракованный образец для изучения. Теперь Макс жил у нее под столом, большой серебристый ящик, подключенный к её персональному компьютеру. Небольшой попутный выигрыш заключался в учетверении мощности компьютера. Её личная исследовательская тема имела целью выяснение причин и механизма его поведения. Втайне она надеялась найти применение его способностям.
Поздравляю с повышением, выдал он, когда получил объяснения.
— Премного благодарна.
Чем я вызвал твое раздражение? Каприз электроники дал Максу возможность ощущать человеческие эмоции, но не дал способности их понимать.
— Такова проблема стоящая перед нами, — сказала Бензи. Перед ней в конференц-зале сидел весь персонал психотронного поста. Семьдесят восемь пар глаз, смотревших на нее, выражали ужас. — И нам надо найти ее решение.
Томительную секунду продержалось тягостное молчание. Затем загудели голоса: «А как ее решать? Если бы у нас был хоть один погибший для анализа...» Даже Пристина, известная своим умением сдерживать эмоции (Макс определял ее как аккуратную, заявляя, что никогда не встречал менее нервной особы), воскликнула:
— Это иголка в стоге сена величиной с галактику.
— Пожалуйся бригадному священнику. — Бензи даже удивилась своей твердости. Уж она-то точно не получила бы награду за уравновешенность. И никогда еще не стояла она перед таким количеством людей. Наверное, это из-за психологического давления. — У нас есть записи того дня. Их надо проанализировать, чтобы выявить то, что предшествовало сбою. Асад, займешься этим. Одновременно надо изучить сообщения после сбоя, чтобы выявить общее в характере повреждений. Хэйес, это вам... Думаю, если каждый чип у нас будет работать над этим, за два дня справимся. Если тем временем начнут выявляться какие-то нити, мы пойдем по ним своими, человеческими мозгами. Естественно, все догадки и гипотезы только приветствуются. Если вопросов нет, прошу за работу.
— Доклад, Бензи... сэр.
Она не требовала соблюдения формальностей. Так Люс Хэйес продемонстрировал, что он, как и все остальные, безмерно испуган. Поиск продолжался четыре часа. — О передачах с пораженных Боло.
— Конечно, их действия были бессвязны и путанны. Можно заметить, что они становятся все менее осмысленными с течением времени. То есть, как мне кажется, выход из строя не мгновенный, а первый удар, возможно, не смертельный. Воздействие продолжается до полного выхода из строя.
— То есть они как бы находятся под постоянным обстрелом, — сказала Бензи.
— М-может быть. И больше ничего. Никаких закономерностей. Нельзя сказать, какая часть механизма принятия решений страдает первой. В записях этого нет. Нам нужны физические объекты.
— Люс, дорогой. Не будет у нас физических объектов.
— Ну... больше ничего.
Бензи старалась, чтобы ее голос не звучал раздраженно: он-то тут при чем?
— Спасибо.
Какое-то воздействие или объект, который Боло не почувствует... Их рецепторы зондируют электромагнитные колебания любых частот, механические нервы в дюрале ощущают всевозможные влияния и воздействия. Если кварк упадет на гусеницу, гласит фольклор, Боло заметит...
Она была в своем кабинете, когда позвонил Асад:
— Мы что-то нашли.
Она рванула по коридору.
— Это от КСС-549, — сказал он перед повторением записи запыхавшейся Бензи. — За девять с половиной минут...
Знакомый, внушающий уверенность голос Кейси донесся из динамика. Гранд Кейси... Его очеловеченный голос, как голос всех этих гигантских машин, ассоциировался у слушающих с понятиями безопасности и надежности.
— Лазерная вспышка белого цвета для человека опасности не представляет...
