Читать книгу 📗 "Блудные братья - Филенко Евгений Иванович"

– Был бы полководец, – загадочно произнес он, – а противник найдется.

– Читруны и цмортенги?

Эхайн расхохотался:

– Кто видал живого читруна? Разве что вы, этлауки: вы же души не чаете в самых страховидных и богомерзких тварях. Что же касаемо цмортенгов… Ни другу, ни злобнейшему своему врагу, включая вас, не пожелаю выйти против цмортенга – с прибором ли для вскрытия консервов, вроде «шершня», в полном ли облачении, в тройной броне и с пятью полными боекомплектами, – даже если цмортенг больной и пьяный.

– Драд-двегорш! – процедил Кратов сквозь зубы. – Объяснят мне, наконец, что это за монстры такие?

– Кроме того, бойцы штурмовых отрядов личной гвардии гекхайана имеют при себе: саморазворачивающиеся метательные сети для лишения врага способности к перемещению, двух модификаций: с когтями и без оных; пластиковые канаты для полного обездвиживания врага и личного перемещения в вертикальных плоскостях, для чего упомянутые канаты могут снабжаться самозащелкивающимися крючьями; взрывные устройства для ручного и реактивного метания шестнадцати модификаций, отравляющего, ослепляющего, оглушающего, иного деморализующего воздействия, а также локального и массового поражения…

– Довольно! – возопил Кратов.

– Х-ха! – ощерился Юзванд. – Вы всерьез полагали, что одного вечера будет достаточно даже для простого перечисления всех видов вооружения, которое мы создавали, шлифовали и оттачивали годами и столетиями?!

– Я полагал, что в Судах справедливости и силы не используется весь ваш арсенал…

– Высший героизм – прийти на Суд с голыми руками. Но это – лишь проявление личной доблести. Статут справедливости не обязывает вашего противника обладать равной с вами доблестью. История знает прецеденты, когда поединщик оказывался с голыми руками против всадника с лучевым копьем.

– А знает ли ваша история прецеденты, когда голая рука одерживала верх над оружием?

Юзванд посмотрел на него оценивающе.

– Такие случаи бывали, – сказал он. – В позапрошлом веке некто Абгаэбр, виллан т'гарда Ирпалми, добился справедливости в поединке с тяжеловооруженным сеньором, будучи оснащен лишь двумя кулаками. Правда, по окончании Суда кулаков у него осталось всего ничего, но имущество и титулы побежденного он таки унаследовал. На вашем месте, яннарр Кратов, я не стал бы возводить это редкостное исключение в правило…

– И что бы вы предприняли на моем месте?

Эхайн отвел взгляд.

– Никто не упрекнет меня в малодушии, – промолвил он. – Но для начала я не стал бы бросать вызов т'гарду Лихлэбру.

– Даже если он оскорбил бы вас так же тяжко, как злосчастный Азитуэбр – вашего деда?

– Азитуэбр был бражник и волокита. Его здоровье было изнурено бесчисленными аристократическими пороками. Наследственность же Лихлэбров еще не успела расшататься настолько, чтобы потребовать вливания новой крови, и третий т'гард Лихлэбр отважен и силен, как это и подобает эхайну.

– Тем не менее, пока у нас – ничья…

– Чему я безмерно удивлен.

– Хорошо, иначе поставим вопрос. Чем может воспользоваться на Суде сам т'гард Лихлэбр?

– Не думаю, что, помогая вам советом, я нарушаю какие-то этические нормы, – сказал Юзванд со вздохом. – При обычных обстоятельствах т'гард явился бы на Суд в облегченном комбинезоне штурмовика с одним-двумя видами холодного оружия. «Шершень», «двойное жало», какой-нибудь стилет… И, возможно, на крайний случай он припас бы портативный энергоразрядник «Горний Гнев».

– Но обычными сложившиеся обстоятельства никак не назовешь, не так ли?

– Вы уже знаете? – насупился Юзванд. Ни черта Кратов, разумеется, не знал, но на всякий случай многозначительно кивнул.

– Вы, верно, уже смотрели последнюю сводку новостей, – продолжал эхайн. – Так что смею предположить, что во изменение сложившегося порядка вещей т'гард Лихлэбр явится по вашу душу на большом самоходном бронемехе «Пожиратель равнин» со спаренными тяжелыми лазерами и восемью ракетами класса «земля-земля».

– Бронемех, – задумчиво сказал Кратов. – Пожиратель, стало быть, равнин… Благодарю вас, геургут. С меня достаточно.

– Что такое? – нахмурился Юзванд. – Мы прошлись только по самым вершкам!..

– …а меня уже мутит, – слабо улыбнулся Кратов.

– Но вы же говорили, что с детства любили оружие!

– Не «с детства», – поправил Кратов, – а «в детстве». Огромная смысловая разница. Возможно, я был неточен в переводе на «эхойлан»… Люди обыкновенно взрослеют и оружие больше не любят. Их предпочтением становится техника для созидания.

– Странно, – промолвил Юзванд. – Выходит, мы – дети в большей степени, чем вы, люди?

– Вы раньше нас вышли в космос, – заметил Кратов. – Я не слишком сведущ в вашей истории, но, быть может, вы опередили нас еще в чем-нибудь. Но вы все еще обожаете ладные и красивые цацки. Вы соблюдаете древние традиции, что простираются в ваше высокотехнологическое общество из родоплеменной древности. Вы следуете раз и навсегда заведенным обычаям и ритуалам. Вы живете напоказ, не упуская ни единого случая продемонстрировать уверенность и силу, будь то истинная сила или только видимость ее.

– Гнусный этлаук! – проскрипел Юзванд. – Кто дал вам право?..

– Я не хотел вас оскорбить, – Кратов упреждающе выставил ладонь.

– Но вы сделали это!

– Когда вы, геургут, привыкнете к тому печальному факту, что мы – представители разных культур? И что меня труднее вывести из равновесия, нежели вас? Все это время вы сами непрерывно оскорбляли меня, мою расу, мою культуру, а я терпел и улыбался. Отчего, вы думаете?

– У вас не было выбора, – надменно сказал Юзванд. – Вы на чужой территории, и я – сильнее.

– Ну что ж, с первым я согласен, – мягко сказал Кратов. – Знаки вашего гостеприимства я ценю, в особенности – вашего дорадха. Что же до второго… Не забывайте, что этим вот не так чтобы большим кулаком я завалил т'гарда Лихлэбра.

Юзванд следил бешеным желтым взором за его манипуляциями.

– Это была случайность! – сказал он упрямо.

– Это была не случайность, – возразил Кратов. – Если вы действительно что-то значите в масштабах своего департамента и приобщены к достоверной информации, то должны знать, что военные победы эхайнов на галактических фронтах всегда одержаны над мирным населением. И всюду, где те же люди давали вам сдачи, они побеждали. Мы сильнее вас. Извините мне мое мальчишество, но даже я – сильнее. Просто мой кодекс диктует мне сдержанность и терпимость в общении с вами… капризным несмышленышем. А вас удивляет, что у этлауков тоже есть кодексы поведения?

– Об этом никто мне не говорил, – буркнул Юзванд.

– Да у нас еще больше кодексов, чем у вас! И нигде не сказано, что тот прав, у кого кулак крепче… – Кратов вдруг хихикнул: – Зато в одном своде правил говорится: «Никогда не спорь с дураком – люди могут не заметить между вами разницы».

– Это мы – дураки?! – лицо Юзванда пошло пятнами.

– Вы далеко не дураки, – возразил Кратов. – Вы – очень шустрые, сообразительные ребятишки. Но мы – старше. Мы можем относиться к вашим проделкам в Галактике со снисхождением. Мы терпеливы. Вы же у нас младшенькие…

– Что это значит? – с негодованием вскричал эхайн, занося кулак над столиком.

– Мы братья, Юзванд, – произнес Кратов. – Мы братья…

«Столику конец, – подумал он мельком. – Потом наступит черед окон и стен. Но терминал я ему не отдам».

– Один мой брат погиб при штурме крепости Аггет, когда мне было десять лет от роду, – недоумевающе дернул плечом Юзванд. Кулак замер в сантиметре от столешницы. – Другой еще ходит пешком под скамейку. Что вы имеете в виду?

– Это метафора, – пояснил Кратов. – А вы должны уметь мыслить метафорами. Ваши уставы и кодексы по большей части составлены из метафор.

– Драд-двегорш, – устало обронил Юзванд, разжимая пальцы. – Я не умею мыслить метафорами. А если и умел, то уже разучился. В вашем обществе я тупею… или начинаю сознавать собственную тупость. У меня от вас мозги скоро вскипят и полезут из ушей. Позвольте мне удалиться…