Читать книгу 📗 "Сельский стражник (СИ) - Путилов Роман Феликсович"
— Мы в больницу братана отвезти можем? — спросил я у отражения Максима в зеркале заднего вида.
— Ты чё⁈ Ни в коем случае! Нас же повяжут сразу. — всполошился Макс.
— Значит домой везем…
— Домой тоже нельзя, у Семы мама сердечница, она сразу приступ схватит! — схватился за голову Максим: — Что, сука, делать⁈
— Я говорю, что Семена ко мне везем…- я крутил баранку, стараясь не трясти машину. Кровь, вроде, стала сочиться гораздо медленнее, но я ни разу не Айболит, и я не знаю, помог ли мой жгут, или у несчастного Степана уже вся кровь из организма вытекла.
— Кстати…- я повернулся к, сидящему в обнимку с Демоном, Мише, который испуганно посмотрел на меня, выглядывая из-за туши пса, который не захотел ложиться на резиновый коврик на полу и вынудил Мишу делить кресло с собакой.
— Кстати, говорю один раз. — я бросал на Мишу очень недобрые взгляды: — Я машину сдал назад, в кусты, иначе бы, половина дома срисовала, в какую машину порезанного загрузили. Вы же номера на машине не меняли?
Миша осторожно помотал головой.
— Поэтому, будь любезен, в следующий раз за языком следи…- я посчитал инцидент исчерпанным и сосредоточился на дороге.
В наш дом Степана я затащил один, не хотел, чтобы Миша с Максимом видели, кто в этом деле занят подсудным делом, оказывая криминальную медицинскую помощь при подозрительном ранении вне стен больницы. А парни уехали своим ходом, хотя Миша, усевшийся за руль, умудрился пару раз заглохнуть посреди улицы.
Глава 12
Глава двенадцатая.
Дрим тим.
Октябрь 1994 года.
Тихий центр. Частный дом, арендуемый Громовым.
Если бы взглядом можно было убивать, я бы пал замертво прямо на пороге дома, в тот момент, когда заволок Третьего в наше с Ирой жилье.
— Это кто? — девушка, полоснув по мне взглядом, бросилась освобождать от белья лежанку, заменявшую нам диванчик на кухне.
— Не знаю…- ответил я «на автомате», сразу поняв, что ответ не самый удачный.
— Да какого…- Ирина уперла руки в бедра.
— Погоди, ты не так поняла. Этот парень из группы Максима, они сегодня мою проблему пошли решать, ну и получилось, как получилось. Просто, когда знакомились, я его имя не расслышал.
— Володе меня зовут…- висящий на мне парень приоткрыл глаза, обвел кухню мутным взглядом: — Володя Муромцев…
— Давай ложи его сюда… — Ира набросила на лежанку простынь и выдернула из-за шкафа чемоданчик с медицинским скарбом.
— Ну что я могу сказать…- через десять минут Ира, срезав окровавленные бинты и жгут, вколола в ногу Володи обезболивающее средство номер один из военного шприц-тюбика, после чего, очистив рану, принялась готовить иглу и нить: — Рана глубокая, но, по счастливой случайности, ни кость, ни артерию не задело. Сейчас зашью, поставлю дренаж, и надеюсь, что недели через две парень встанет на ноги.
Я сидел за столом, допивал уже третий стакан сладкого чая и благодушно кивал. Ближе я не подходил и под руку настоящему врачу не лез, я сегодня уже в полной мере наигрался «в доктора», до сих пор потряхивало, когда перед глазами вновь возникало окровавленное бедро Володи. Сам не понимаю, как я смог перевязать его и довести живым, наверное, больше боялся остаться с трупом милиционера на руках.
— Все, я закончила. — Ира собрала окровавленные бинты, упаковку из-под тюбика с промедлим и прочий мусор и протянула мне, на что я запихнул все эти улики в пламя печи. Потом мы вдвоем переложили главную улику по имени Володя, как ему удобнее, накрыли его одеялом, поставили у изголовья стакан воды…
Ночью Ирина три или четыре раза вставала к раненному, но утром, несмотря на бессонную ночь, девушка пребывала в хорошем настроении, тем более, что пациент чувствовал себя лучше, если не считать слегка повышенную температуру.
— Мы того хмыря, когда в окно затащили, он упал на пол, и что-то там забормотал. Ну Максим начал ему «втирать», что он должен завтра уехать, а этот бубнит себе с пола: — Якши, ха, ха… А потом я даже отреагировать не успел, как он меня ножом ударил. Мне кажется он выше целил, но я в сторону успел отскочить. Ну потом пацаны ему руки сломали в двух местах и меня на улицу потащили, а дальше я плохо помню. — шептал мне Володя, косясь на дверь спальни, куда, заткнув уши, убежала Ирина, как только пациент решил объясниться. Ну и правильно, по-моему, не стоит ей знать подробностей, меньше знаешь, лучше спишь.
К моему удивлению, несмотря на неоднозначную ситуацию, на наличие в нашем доме порезанного мужика, Ирина пребывала в прекрасном настроении. Мне кажется, что возня с Володей, и то, что пациент, после манипуляций с раной в домашних условиях, чувствовал себя вполне прилично, держало девушку в тонусе, все-таки, она любила свою работу, любила помогать людям это я, старый циник, тащил ее в к большим деньгам.
Распрощавшись с Ириной и нашим постояльцем (кстати, надо поймать Максима и узнать, когда он заберет своего приятеля, жизни которого ничто уже не угрожает, а требуется только покой и усиленное питание, я поехал на Завод.
Последний месяц, хотя это кажется невероятным, но моя жизнь приобрела определенную размеренность и структурированность.
Если меня не вызывали в прокуратуру, с утра я ехал на завод, где просматривал документы, которые успела подготовить мой юрист Валентина. Если все было в порядке, я подписывал бумаги, которые переправлялись в канцелярию, согласно положению о документообороте, а вот если содержание документа мне не нравилось, Валентина, с красными от стыда ушами, принималась за его переделку, а я, закончив свои дела юриста-цивилиста, катил на свой участок, отрабатывать свой оклад по должности участкового.
А когда мои планы грубо нарушаются — это мне категорически не нравится.
Вот, как, к примеру, сегодня. Скомкано попрощавшись с Ириной, которая металась у зеркала, пытаясь придать своему лицу какие-то дополнительные, неуловимые штрихи, что были крайне необходимы для запланированной сегодня встречи с какими-то серьезными дядьками, я распахнул калитку, чтобы нос к носу столкнуться с Максимом Поспеловым, ухмыляющимся мне в лицо.
— Ты бы жуликов так вылавливал…- я шагнул вперед, оттолкнув плечом приятеля, что стоял у меня на дороге: — Что-то хотел?
— Ты что такой нелюбезный? — улыбка Максима стала еще шире: — Я пришел к тебе с приветом, рассказать, что солнце встало…
— Тебя подбросить? — я щелкнул пультом «сингалки» и стоящий у ворот «Ниссан» поприветствовал меня двойным морганием подфарников: — Только давай побыстрее, у меня сегодня дел полно…
— Я спешил сказать тебе, что вчера некто Абукир выехал на родину, на лечение, и вряд ли в скором времени вернется в матушку Россию. — мне протянули «поларойдный» снимок, на котором худощавый азиат с, загипсованными по самые плечи, обеими руками, стоял у вагончика, на котором был натянут транспарант «Счастливого пути». На задней части снимка можно было различит такой-же вагончик, над которым была натянуто полотнище с надписью «Казакстан республикасы» или что-то вроде того.
— Погоди, он же Вовку ножом ткнул, и вы его из страны выпустили? — разозлился я.
— Нет, мы должны были его в управление волочь, а потом все вместе сесть, за то, что мы свидетелей по твоему делу смертным боем били! — оскалился Максим: — Самому неприятно, но это была часть договоренностей. Достон и Угулбек поговорили со своими старшими, и написали явки с повинными, что они, действительно, вместе с покойником Азизом, убили участкового, который их через день на деньги разводил, попытались сжечь тело вместе с машиной, типа, замкнуло проводку, а на следующий день пытались выехать из страны, ну и дальше было все, как ты и рассказывал. И про то, как Азиз оружием этому Абукиру угрожал — Максим ткнул пальцем в фото узбека с загипсованными руками: — Короче, обо всем. Так что расслабься, вряд ли прокуратура сейчас будет иметь к тебе претензии. А вот ты мне остался должен, и надо рассчитаться прямо сегодня. Кстати, твой мотоцикл на «ходу»?
