Читать книгу 📗 "Совок 14 (СИ) - Агарев Вадим"
— Откуда мне знать⁈ — осторожно поиграл я плечами и недоумённо скривил губы, — Полагаю, что много. Очень много! И рублей, и немецких марок, и долларов. Там еще золота с ювелиркой тоже должно быть навалом! Мне Борис говорил, что только в советских рублях в кассе Соломоныча миллиона полтора. Или того больше!
Суровые лица военных по-детски просветлели и разгладились, а глаза их мечтательно заискрились. Как у подростков после стакана портвешка на нудистском пляже. Было боязно сглазить сложившуюся ситуацию, но, похоже, что до среды они мне всё же дадут отсрочку!
— Так когда, ты говоришь, этот Лунёв к тебе заявится? — уже почти по-приятельски обратился ко мне старший военный бандит, — То, что в среду, это я помню, ты меня по времени сориентируй!
— Точно он не сказал, но обещал, что обязательно будет после обеда! — с готовностью молодого бойца выпалил я, — А вы чего хотите? Я бы на вашем месте с этим Лунёвым не связывался! Он страшный человек! Постоянно с пистолетом ходит!
Надёжа и опора Генштаба МО СССР только синхронно хмыкнули в ответ на мою простодушную милицейскую трусоватость.
— Ты лучше скажи, старлей, ты хороших денег заработать хочешь? — приступил к старой песне о главном старший инквизитор, — Не те жалкие пятнадцать косарей, которые тебе этот Лунёв пообещал, а в десять раз больше? Так, чтобы тебе их на всю жизнь хватило? Ты не ссы, Корнеев, ты отвечай быстрей! Хочешь больших денег?
Пришлось затупить от щедрого предложения и на несколько секунд зависнуть, делая вид, что обдумываю сказочную перспективу. Потом я мелко затряс головой. Молча, но уже решительно.
Играющий добряка военспец довольно ухмыльнулся и покровительственно похлопал меня по плечу, поощряя мой правильный выбор.
— Сведёшь нас в среду с этим Лунёвым и станешь богаче на сто пятьдесят тысяч! — подмигнул, ощерившись предводитель похитившей меня троицы, — Ну что, годится тебе такой вариант, старлей?
Раздумывать, а уж, тем более, торговаться я не стал. При имеющихся обстоятельствах это было бы откровенным перебором. Даже армейские «сверчки», экстерном получившие после полугодичных офицерских курсов свои первые мамлеевские звёздочки, могли бы почуять подвох. Поэтому согласие моё было быстрым и корыстно-радостным.
— Сними с него наручники! — не поворачивая головы к подельнику и продолжая согревать меня своей доброжелательной, как ему казалось, гримасой, скомандовал он подручному, — Сними, я сказал! Оглох, что ли? — повысил он голос, на нерасторопного сотоварища.
Тот снова сместился мне за спину, и грубо поддёрнув вверх мои скованные запястья, начал копошиться в замках браслетов.
— Больно! — почти уже уверовав, что судьба майора Никитина до среды меня минула, вслух снаглел я, — Мне еще завтра на службе обязательно быть надо! К восьми! — разминая запястья, сообщил я своим палачам, решив доковывать железо, пока алчные настроения кирзачей не изменились, — Дело у меня резонансное в производстве! На контроле у горкома партии оно стоит! Если не явлюсь на службу или опоздаю, начальство непременно шум поднимет! — пояснил я причину своего радения.
— Так ты и не опаздывай, Корнеев! — хмыкнул старший, — Коли надо служить, значит, служи, если у начальства на контроле твоё дело! А сейчас давай-ка мы с тобой договоримся по нашим неотложным делам! О том, как нам в среду твоего Лунёва половчее прихватить! Ты ведь понимаешь, что если что-то пойдёт не так, то мы тебя в среду, как курёнка удавим? А не успеем мы, так тебя свои посадят. И посадят надолго!
Я заверил своих новых компаньонов, что всё отлично понимаю. Что хочу быть богатым и живым, а не болезным и сидящим за решеткой. И уж, тем более, не хочу быть безухо-мёртвым, как Никитин.
Потом еще минут пятнадцать ушло на совещательную полемику, в которой я уже участвовал на равных правах с хмурыми «сапогами». Категорически настроившимися на водовозовские миллионы.
Из-за недостатка времени я не успел ничего толком обдумать и определился в деталях. Например, кто в этой комбинации возьмёт на себя роль ныне догнивающего в свинячьем дерьме Лунёва. В любом случае, вариантов у меня было всего два. Вова Нагаев или Гриненко. Исходя из этой неясности и еще множества других, я и настоял на том, что их встреча с «Лунёвым» произойдёт в моём служебном кабинете.
Бандиты поначалу покобенились, опасаясь милицейского коварства. Но мне удалось их убедить, что так будет гораздо проще взять в плен хранителя водовозовского состояния. В ходе изложения аргументации, пришлось раза три и, как бы вскользь, упомянуть о великом множестве килограммов рублей, вражеской валюты и ювелирных изделий.
— И потом, в моём кабинете он уже не раз бывал! Значит, и в этот раз тоже придёт, и ничего не заподозрит! — убеждал я недоверчивых вояк, — Тут главное придумать, как его потом из здания РОВД без шума вывести! А, если вы попытаетесь его на подходе взять или на выходе, то без переполоха никак не обойдётся! И тогда в райотделе точно тревогу объявят! — всячески выпячивая жажду личной наживы, доказывал я свою правоту новоявленным партнёрам по предстоящему гоп-стопу.
Бойцы вроде бы и соглашались с приводимыми мной доводами, но с принятием решения колебались.
— Как мы его в твоей ментовке пеленать будем? — недовольным голосом прорезался подмастерье главного костолома, — У вас же там осиное гнездо! Ментов, как тараканов на кухне!
Видать, не в самых лучших условиях проживает этот товарищ, если представление о кухне у него неразрывно переплетено с полчищами тараканов. Либо в общаге проживают эти ребята, либо в густонаселённой коммуналке.
Старший своего подручного не перебил и не осадил. Стало быть, рассуждал точно так же и всё теми же категориями. Что ж, может оно и к лучшему. Лишний стимул для их алчности мне только на пользу!
— В кабинете я один сижу. Вы раньше заявитесь. Сразу после обеда, в тринадцать пятьдесят, чтобы наверняка! — на ходу начал импровизировать я, — Представлю вас Толику, как своих сослуживцев, которые зашли с новым званием меня поздравить. Обличьем вы для милицейских следаков подходите, — бессовестно польстил я дремучим воякам, — По этой же причине я и дверь изнутри на замок закрою, как он зайдёт. Для начала накатим все вместе по паре рюмашек, а там и карты вам в руки! Подберёте момент и спеленаете. Но только без ненужных излишеств! — я указал укоризненным взглядом на мёртвого бэха. — Со мной же у вас как-то получилось! — я машинально потрогал пальцами затылок, на котором даже шишки не было. — И вот еще что, вы имейте в виду, деньги и золото Лунёв хранит в разных местах! Может быть, в двух, а, может, и в трёх. Поэтому голову его лучше поберечь и сильно по ней не бить!
При последних словах я вновь с неодобрением посмотрел на остывающего майора. А потом перевёл требовательный взгляд на недовольно сопящего ассистента главного военно-бандита.
— Ладно, до среды еще дожить надо! — как бы подводя черту, завершил наше производственное совещание старшой и повернул голову к напарнику, — Ты тут пока приберись, а мы старлея до дома подбросим! Ты же не против, Корнеев? — всё еще недоверчиво вперился в меня тяжелым взглядом он. — А заодно посмотрим, с кем ты квартируешь. И кто потом за тебя своей жизнью ответит, если ты вдруг шутить вздумаешь! Ты же с тёткой и племянницей проживаешь, так?
Договаривая последние слова, защитник родины выразительно посмотрел на труп Никитина. Безжизненно свесившего на грудь безухую голову. Густо измазанную уже запекшейся кровью.
При этих его словах у меня внутри сильно похолодело. Я живо представил Лизавету и Пану на месте Бориса Евгеньевича. На этом же или на похожем стуле. И от этой жуткой картины мне стало страшнее, чем было полчаса назад. Я ни на секунду не усомнился, что то, что я сейчас услышал, сказано было не для красного словца. Взять заложника из «мирняка», а потом его хладнокровно зачистить, это одно из писанных правил данных специалистов. Равно, как и зачистить всех свидетелей, попавшихся им во время разведвыхода на чужую территорию. Независимо от пола и возраста мирных граждан. А то, что эти уроды воспринимают всё сейчас происходящее, как разведвыход за персональным благополучием своей дальнейшей жизни, я не усомнюсь ни на секунду.
