Читать книгу 📗 "Вперед в прошлое 12 (СИ) - Ратманов Денис"

— Или — на автобусе! — воскликнул Боря.

— Или так.

Белье казалось сыроватым, это был некомплект: белая простыня, пестрый пододеяльник, розовая наволочка. Кровать скрипела и прогибалась. Шуршала мышь — похоже, в пустотах стен. И вместо желаемого облегчения я испытывал… пустоту, что ли, чего-то как будто сильно не хватало.

Завтра день, который принесет Наташке определенность, а я встречу Лику и узнаю подробности, как состоялось изгнание дракона.

Глава 18

Не время драконов

Проснувшись посреди ночи, я вдруг понял, что не забрал будильник из дома, и мы имеем все шансы проспать. После пяти лет муштры в учебке и еще двадцати лет службы я-взрослый выработал умение программировать себя, чтобы проснуться в определенное время. Но я-нынешний не был уверен, что у меня получится, слишком мы разбаловались за время карантина.

Пришлось лезть в рюкзак, доставать электронные часы: было шесть утра. Еще час можно спать, но я не рискнул. Тихонько встал, отправился на кухню готовить завтрак… и понял, что не из чего. Мы экстренно сбегали из дома и не прихватили даже необходимое, кофе взяли, бутылку молока, бутылку подсолнечного масла — все.

Печка прогорела, и в доме было зябко. Я направился к сложенным в прихожей поленьям, приготовленным на утро, и прямо из-под ног рванула мышь, на которую жаловался Боря. Я побежал за ней и обнаружил в плинтусе нору.

Растопив печь, я включил свет на улице, оделся. Пошел растопил титан, который находился в отдельно стоящем помещении — мыться-то надо. Н-да, в частном доме времени на сборы уходит куда больше. Нужно будет дежурить по очереди. Один просыпается на полчаса раньше, делает то, что делаю я, и уже проще.

Ощущение было странным. Как когда надо на работу после короткого отпуска. Встаешь сонный, потягиваешься и понимаешь, что впереди полгода пахоты.

В школу мне хотелось, просто сама атмосфера странная. Дома, хоть и тесно, было уютно, а здесь легкий налет запустения, чувствуется стариковость. Или, может, я просто привык к своему дому, а теперь попал в худшие условия и мне, конечно же, не радостно. Невольно ощущаешь себя на дне жизни.

Ничего, если не привыкну, найдем что-то более комфортное. Посмотрю, как брат с сестрой себя будут ощущать, когда проснутся.

Поставив чайник на газ, я разбудил Натку за десять минут до Бориса, проговорил:

— Вставай. Утро.

Наташка застонала, вытянулась в кровати, протирая глаза. Бездумно уставилась на меня, а потом спохватилась и мгновенно проснулась. Ей надо было сделать тест.

— Спасибо. — Голос ее напоминал бас мужика, проснувшегося с бодуна.

Порывшись в сумочке, она взяла тест, электронные часы и замерла, не в силах сдвинуться с места — Наташка боялась посмотреть правде в глаза. Мне передалось ее смятение, я подошел и обнял сестру, напоминая:

— Ната, что бы ни случилось, я с тобой, помни это.

— Спасибо, — процедила она и отправилась в туалет, как на эшафот.

Я принялся ходить по комнате туда-сюда, переживая за сестру. Если меня так пробрало, каково же ей? Наверное, это все равно, что замереть в ожидании приговора, который может быть как оправдательным, так и обвинительным.

Еще со времен, когда был женатым и мы планировали ребенка, я помнил, что на ранних сроках тест часто бывает ложноотрицательным, то есть беременность есть, а полоска одна. Потому всегда нужно перестраховываться и повторять тест через неделю, тогда уж он точно должен показать.

Хотелось постучать к Наташке и спросить, что там, но я терпел, потому что прошло всего две минуты. Три минуты, четыре… Сколько там надо? Пять? Давай, Натка, не мучай общественность!

Сестра все молчала и молчала. И чем дольше длилось молчание, тем отчетливей я понимал, что дело дрянь. Иначе Наташка бы уже хохотала в голос, скакала по комнате.

Я осторожно постучал и спросил тихо, чтобы не разбудить Борю.

— Ну что?

— Да хрен знает, — ответила сестра, открывая дверь. — Полторы полосы. Вторая то ли есть, то ли ее нет.

— Покажешь? — спросил я.

Натка вышла, смыла за собой и протянула тетрадный листок с лежащим на ней тестом. Одна полоса была явной, вторая еле определялась, но все-таки была.

— Это скорее да, чем нет, так ведь? — дрожащими голосом спросила она.

Я не знал, потому просто пожал плечами.

— Может, тест бракованный, может, просто еще рано. Если дела не придут, через неделю куплю еще один, тогда мы будем уверены на сто процентов.

— Тест сильно дорогой? Я заплачу!

— Неважно, — отмахнулся я, — сказал куплю, значит куплю.

Натка шмыгнула носом и проговорила жалобно:

— Опять ждать. Сколько ж можно! Я поседею за эту неделю.

Говорили мы на кухне, стены были тонкими, и Боря услышал голоса, заворочался, возмущаясь:

— Да, блин, дайте вы поспать! Только уснул, блин!

— Поднимайся, Боря, — крикнул я. — Уже утро.

На улице еще не рассвело, шелестел дождь, нагоняя сон.

Наташка, всхлипнув, убежала в душ, сонный Боря вскочил и начал собираться, ударяясь об углы. Все мы сегодня не выспались.

— Хорошо-то как, спокойно-то как, — бормотал он, надевая брюки. — Никто не шастает в трусах, не чешет яйца, не лезет с нравоучениями. Кайф! А что мышь скребется, так и фиг с ней. Пусть она нас боится, а не мы ее.

Мне подумалось, что и правда здорово — не надо делать из своей кровати бутерброд, стаскивая на нее белье с Бориной и впустую тратя время, а к неудобствам в виде печки, которую надо топить, и душа на улице привыкнем. Летом так вообще перестанем это замечать, а там глядишь, в новый дом переедем.

И все-таки что значат полторы полоски теста на беременность? Бедная Натка! Она, как Пьер Ришар из «Невезучих», за полгода притянула всевозможные напасти: первый любимый открестился в трудный момент, чуть с работорговцем не связалась, нашла папика, который беден как церковная мышь, теперь, вот, беременность. Дальше что? Страшно за нее.

Позавтракав одним кофе, выходили мы все вместе.

Во дворе суетилась Зинаида Павловна, наша хозяйка, мы поздоровались с ней хором, и Боря сказал:

— Угля в ведра я набрал, поставил в котельной, надо как-то по очереди.

Я кивнул:

— Да, придется график дежурств составить. Утром еще надо все растопить, как я сегодня сделал. Хорошо же ведь идти в теплый душ! Днем поесть приготовить, вечером угля набрать и весь день поддерживать в доме тепло.

— Я готовить не умею, — попытался откреститься Боря.

— Научишься, здоровый лось. Я тоже не умел, и Натка не умела, это не какая-то сверхспособность. Наташка научит, у нее талант, раз она алтанбаевцев научила.

Дождь из мороси превратился в ливень, и мы рванули на остановку— каменную, некогда побеленную, а теперь исписанную травой, краской и непонятно чем еще. Чего там только не было: матюги, свои прозвища, названия рок-групп и, куда ж без этого, традиционное «Карась лох».

В остановке толпились школьники, в том числе Рамиль, Димоны и Денчик Панфилов. Увидев нас, они чуть глаза не потеряли.

— Пашка! — воскликнул Рамиль. — Ты тут чего? — И полез обниматься.

— Мы теперь тут живем, — безразлично ответила Наташка и направилась к жующей жвачку однокласснице, Ласке.

— А че это? Из дома выгнали? — спросил Денчик. — И вы в недострой съехали?

— Ага, — буркнул Боря. — Ну а че, круто, сов приручаем.

Я увидел Лику Лялину на той стороне улицы и, сославшись на срочное дело, сместился к краю остановки. Видя, что я машу Лике, одноклассники закивали с уважением — она считалась хорошенькой и неприступной.

— Вот дебилы, — донесся голос Бори. — Она наша сводная сестра, у нас родилась еще одна сестра… Дианой назвали.

Лика сразу все поняла, раскрыла зонт, и мы сместились за остановку.

— Улетел дракон, — улыбнулась Лика. — Мы когда вернулись, он вещи собирал. Мать грустит, конечно. Плачет, когда никто не видит, но бабушка здорово поддерживает, она классная.

— Надеюсь, она поживет с вами?