Читать книгу 📗 "Смех лисы - Идиатуллин Шамиль"

— Бре-ед!

— Проверь, — предложил Димон.

Все снова заржали, оборвав не только лихой диалог в темпе пинг-понга, но и весь страшно интересный разговор про призрака. Отсмеявшись, старшеклассники явно не были намерены продолжать тему. Вечно ржут и перескакивают на другое, как взрослые. Дак они и правда почти взрослые. Все равно жалко.

Беседа уже отъехала с видео и призраков на кинотеатр в Калинине и игровые автоматы, позволявшие за пятнадцать копеек с минуту поиграть в «Морской бой», скачки или ралли. Димон сказал, что бывают автоматы, на которых можно играть долго и бесплатно, а Саня, как всегда, усомнился и назвал такие игры беспонтовой фигней:

— Вот если бы обучающие были, чтобы привыкал самолетом управлять…

Поиграл раз пять — и пилот.

— Игра-то для этого на фига? — удивился Димон. — Чем тебя настоящий самолет не устраивает? Учись да летай.

— Ага, с брошенного аэродрома.

— Сейчас бросили, завтра поднимут, — вмешался Андрюха. — Пока мы самолеты делаем, будем и летать.

— Вы де-елаете, да-а. Ты особенно делаешь, каждую ночь, блин.

— Чмо-чмо вы сказали?

— Да пошел ты.

— Сам пошел.

Это шанс, понял Серега и горячо заговорил, сбиваясь и заикаясь:

— Кстати, про самолеты — я чего такой грязный. Я, в общем, нашел там, вы не поверите...

— Да поверим, не волнуйся так, — снисходительно сказал Димон. — Подружка-то твоя где? В лесу ее не потерял?

Райка, так и дежурившая в тени неподалеку, несмело улыбнулась и направилась к площадке.

Серега оскорбленно сообщил:

— Э, какая на фиг подружка? Я с бабами не вожусь, они дуры и плаксы.

Райка, не успевшая покинуть границы тени, замерла, покачнувшись, повернулась и тихо ушла.

А старшеклассники смеялись. Девочки презрительно, парни сперва весело, потом, оглядевшись и поняв настроение дам, тоже с издевкой. Серега этого, конечно, не понимал. Он, гордо выпрямившись, ждал возможности триумфально вернуться к рассказу.

А дождался реплики Сани:

— Так, орел, лети-ка отсюда, пока цел.

Серега засмеялся, показывая, что оценил шутку.

— Правда, чего тебе с дурами и плаксами делать? — ласково спросила Снежана. — Иди к кому-нибудь умному и мужественному.

— Да я не про вас, — пробормотал Серега.

— Пшел вон, — сказал Андрюха, обозначая, что сейчас встанет.

Серега вскочил. Надо было объяснить, что он совсем не то имел в виду, надо было быстро захватить внимание аудитории чарующим описанием самолета в овраге, надо было сообщить старшеклассникам, что они только что прохлопали главную историю своей жизни, надо было объяснить девчонкам, что цепляние к неудачным словам бьет не столько по собеседнику, сколько по цепляле, надо было предупредить парней, что подкаблучники редко бывают счастливы и почти никогда не добиваются того, чего хотят, надо было просто извиниться и сказать, что больше так не будет. Всегда существовало множество вариантов, которые надо было использовать. И ни один из них не приходил Сереге в голову вовремя. Когда надо. Вот потом они все, конечно, набегали и бесполезно мучили. Но это потом.

А сейчас Серега просто пшел вон.

О том, что дома этим вечером все иначе, Серега мог бы догадаться по поведению Рекса. Тот не набросился на братана, страстно сопя, как обычно, и не лежал оскорбленно, как тоже бывало, в конуре. Рекс развалился на крыльце носом в дверь и сосредоточенно поводил ушами. Подслушивал. На Серегу он лишь покосился и подмел хвостом досточку, показывая, что возвращение братана заметил и оценил в целом позитивно.

А Серега как раз никаких мелочей не замечал. Он был раздражен и полон остроумных ответов Андрюхе — сцедить которые было невозможно. Поэтому Серега просто шагнул через Рекса в дом, где пахло чуть иначе, сладко и вкусно.

Мама была дома и была не одна. Она сидела за столом и дружески, под чаек, беседовала с незнакомым офицером.

Стол был заставлен вазочками и тарелочками с пряниками, печеньем, сушками, конфетами и всем, кажется, что можно было купить в поселковом магазине потребкооперации, включая несъедобные кофейные подушечки и лимонные вафли. Мама так резко рехнуться не могла, потому логично было предположить, что стол накрывал офицер.

Чай вкусно и пах — не так, как грузинский пыльный на развес, кроме которого в коопе сроду ничего завариваемого не водилось. Видимо, офицер привез заварку откуда-то издалека. Ну или мама распатронила пачку со слоном, которую берегла для особого случая.

Вот такой у нас, значит, особый случай, злобно подумал Серега, размышляя, не рвануть ли обратно в лес, чтобы вернуться, когда незнакомый тип уберется туда, откуда пришел, и можно будет спокойно устроить скандал, поводов и материала для которого накопилось уже куда больше, чем можно выносить.

— Добрый вечер, — сказал офицер очень серьезно.

Тут и мама заметила наконец сына. Соизволила, как говорится, вспомнить о его существовании.

— Сережа, наконец-то! — воскликнула она. — А я уже беспокоиться начала, собирались с Азатом Завдатовичем на поиски выдвигаться. Познакомься с дядей Азатом.

Серега помедлил, но офицер уже поднялся, протягивая руку. Пришлось подойти и пожать.

— Сергей, значит, — сказал офицер. — А меня, если имя сложно запомнить, можно просто «товарищ капитан».

Рука у офицера была твердой и горячей. А сам он был немножко похож на заслуженного артиста Н. Беглова в роли майора Ларионова — хотя и был только капитаном и на груди не было ни наград, ни орденских колодок. Какие, впрочем, колодки в мирное время.

Мама успела метнуться на кухню и поставить греться ужин, заодно спросив капитана:

— Азат Завдатович, может, будете котлету все-таки? Вкусная.

— Не сомневаюсь, да и запахи подтверждают, но нет, спасибо, — твердо сказал капитан. — А вот от чая еще не откажусь.

«Еще бы, от дефицитного-то», еще злобнее подумал Серега, выхватывая из пачки вафлю: оказывается, были на столе не только мерзотные лимонные, но и шоколадные. Пачка предательски зашуршала, мама немедленно набежала, хлопнула по руке и велела:

— Сперва руки мыть, потом молоко и горячее.

И унеслась на кухню, где масло уже постреливало.

«Чо как с маленьким-то, блин», подумал Серега и покосился на капитана.

Тот глянул вроде сочувственно, но без улыбочек, подмигиваний и прочих кривляний. Серега убрел мыть руки, заодно, глянув в зеркало, поспешно вымыл лицо и даже шею — ну и оценил, конечно, выдержку мамы, которая, не будь в доме постороннего, немедленно усадила бы любимое чадо в таз с мыльной водой. Прямо в одежде.

Вернувшись за стол, Серега уткнулся в кружку с молоком, а потом, растопырив локти, принялся мести с поднесенной мамой тарелки. Он специально набивал рот потуже, чтобы, если Завдатый Азат начнет приставать с шутками и расспросами, ответом нечаянно угваздать ему весь мундир картошкой с котлетой. Мама, конечно, не простит, но Серега сегодня устал искать прощения, понимания и сочувствия.

Однако капитан не лез с шутками и расспросами ни к Сереге, ни к его матери. Разок только, благоразумно дождавшись, пока Серега сглотнет, уточнил у него про лесные ресурсы, но, убедившись, что тот не расположен сдавать грибные, рыбные и купальные места, снова принялся внимательно слушать Валентину, прихлебывая пустой чаек. А Валентина рассказывала все подряд: про госпиталь, про продавщицу Ольгу, рвавшуюся снять кассу, и про похожее на средневековый обряд еженедельное подключение аппаратуры в давно не используемой лаборатории. Рассказывала она очень складно и смешно и выглядела совсем не уставшей после смены, а свежей, сияющей и очень красивой. Серега аж залюбовался незаметно для себя.

Капитан, видимо, тоже. Лицо у него осталось строгим и неулыбчивым, но он откинул голову и чуть обмяк на стуле. Валентина это заметила, слегка смутилась — и капитан сразу засобирался. Валентина поуговаривала посидеть еще немножко, Серега не разобрал, искренне или из вежливости, но капитан отбоярился усталостью, ранним подъемом и тем, что тяжеловато ему преодолевать большие расстояния так близко к рельефу местности. Шутит, понял Серега, решив как-нибудь спросить у капитана про огибание рельефа — и тут же одернув себя: «Какое еще как-нибудь? Зашел раза — и хватит с него».