Читать книгу 📗 "Колония лжи - Терри Тери"

— Все ответы правильные. Как тебе это удается?

— Даже не знаю. — Поскольку врушка я никакая, проецирую на нее чувство искренности и правдивости. — Так получается, а как так получается, не знаю.

— Это еще не весь тест. Следуй, пожалуйста, за мной.

Мы идем по коридору в медицинский кабинет с каким-то оборудованием и двумя типами в белых халатах, и меня вдруг охватывает страх. Бывала ли я уже здесь? Не помню.

— Не бойся. Тебя просто просканируют. Это не больно.

Я с усилием сглатываю, стараюсь замедлить сердечный ритм, сохранить спокойствие.

— Доктор Смит, а почему мы проводим эти тесты? — Вопрос вырывается сам собой.

— Мы пытаемся определить, что в тебе отличается от других, — отвечает она, и это правда, хотя и не вся. Есть что-то еще, о чем доктор умалчивает.

— Вы же знаете, мне нельзя врать.

— Конечно! Я бы и не стала. — И она опять говорит правду.

— Так вы знаете, зачем проводятся тесты? — Вопрос звучит теперь иначе, с другим ударением. Насколько глубоко она вовлечена во все, что здесь происходит?

Доктор хмурится.

— Чтобы узнать все, что можно узнать, зачем же еще? Выяснить, как работает твой мозг и что пошло не так.

— Чтобы потом поправить.

— Вот именно.

— Если вы это сделаете, если у вас получится, вы покажете мне результаты? Объясните, что и как?

Доктор Смит отвечает не сразу.

— Надо уточнить, но я не вижу препятствий, почему бы и нет. А теперь ложись вот сюда и слушай меня — постарайся не шевелиться. — Она дает мне по кнопке в каждую руку. — Если я говорю правду, нажимаешь кнопку в левой руке. Говорю неправду — кнопку в правой.

Машина гудит и издает странные звуки. Голос доктора Смит раздается внутри машины. Ее аура мне не видна, но я немного подтягиваюсь и… правда и ложь передо мной как на ладони. Выполняю тест, но паника кружит во мне вихрем.

Они хотят поправить то, что сломалось у меня в голове, но все дело в том, что там ничего не сломалось, а, наоборот, все поправилось, встало на свое место. У меня открылись чувства, о существовании которых я и не догадывалась. И вот теперь, когда я попробовала новый вкус мира, отнять его у меня было бы то же самое, что вырвать глаза.

Они уже не могут сделать это без ущерба для меня.

9

После полудня мы идем в спортзал. Спайк организовал что-то наподобие группового мышления, и для меня это нечто новое. Он объясняет, как это работает. Теперь наша веселая шайка заговорщиков и интриганов включает в себя Елену, Али и неожиданного гостя — Беатрис. Выясняется, что хотя мы еще не решили, привлекать ее или нет, она сама заметила, что что-то происходит. И теперь девочка здесь, а правильно это или нет, уже неважно.

Ощущения странные, как будто слушаешь одновременно четыре радиостанции.

Спайк: Фред все еще не вернулся.

Елена: Одна из женщин тоже исчезла — Кармен.

Али: Что с ними случилось!

Беатрис: Я не могу дотянуться до них. Должно быть, они без сознания или далеко. Или мертвы. Ее мысли — сухая констатация фактов.

Спайк: Я спросил доктора Смит насчет Фреда, и она удивилась и даже забеспокоилась. Думаю, ей, действительно ничего об этом не известно.

Я: Они знают, что мы можем докопаться до правды, а потому, что вполне разумно, не допускают к важной информации людей, которые контактируют с нами напрямую.

Елена: Справедливо.

Я: Что делать с тестами? Давать честный результат или мошенничать? Нам нужно решить, что мы позволяем им знать о нас, а что держим при себе. Похоже, я нечаянно подтвердила, что узнать, о чем думают люди, мы можем только при условии прямого контакта.

Спайк: Полагаю, нам следует пойти дальше и объявить забастовку. Никаких тестов, никакой демонстрации способностей. Пусть для начала изложат свои планы в отношении нас и скажут, что случилось с Фредом и Кармен.

Али: Чтобы это сработало, нужно общее согласие. А еще мы должны показать остальным, как избавляться от наркотиков, которые нам дают.

Я: Меня такая прямота немного пугает. Помнишь, что говорят насчет мух и меда?

Спайк: Знаю, знаю — мух больше привлекает мед, чем уксус. Но не думаю, что с этой компанией стоит разговаривать мягко. Если мы не займем твердую позицию, как далеко они зайдут? Кого еще мы недосчитаемся?

Большинство на его стороне.

Спайк: Хорошо. Тогда в следующий раз соберем всех.

Елена: И тогда можно торговаться с этими врачами. Мысли у нее хмурые, настрой пессимистический. Считает, что мы ничего не добьемся.

Спайк: Может быть, придумаем что-то еще.

Вечером, за обедом, когда все собираются в столовой, мы с Беатрис разговариваем с каждым в отдельности и поочередно. Разговариваем мысленно. Все сходятся на том, что отныне мы отказываемся демонстрировать наши трюки и особенности. Посмотрим, скоро ли им надоест следить за нами. Беатрис — у нее это получается лучше всех — показывает каждому, как избавиться от наркотиков, которыми нас пичкают.

После лазаньи и очень даже неплохого тирамису все перемещаются в телевизионную комнату. Новостные каналы не работают, и нас развлекают идущими по кругу старыми сериалами и фильмами. Извне никакой информации не поступает. Наверное, чтобы не волновать лишний раз. Впрочем, бесконечный марафон с «Друзьями» [5] — прекрасный способ отбить привычку думать.

Рано или поздно они начнут задаваться вопросом, почему мы не спим. Где-то на середине третьей серии слышу у себя в голове голос Спайка.

Шэй, я не уверен, что мы действуем достаточно решительно.

Что ты имеешь в виду?

Я по-прежнему считаю, что нам стоит попытаться взять под свой контроль одного из охранников или врачей и посмотреть, что из них можно вытянуть.

Нет! Это слишком рискованно. Попробуй, и увидишь, чем это закончится. Если кто-то заметит, знаешь, что сказала доктор Смит?

Знаю. Назад в одиночку. Но только если поймают.

Спайк ухмыляется, а я холодею от страха за него. Пообещай, что ничего такого не сделаешь.

Он умолкает в нерешительности. Потом: Нет, обещать не стану. Но подожду, посмотрю, как и что.

Я предпринимаю еще одну попытку, но он стоит на своем.

А меня одолевает тревога.

10

На следующий день по расписанию я снова первая к доктору Смит.

Никаких игр не будет.

Но мне любопытно.

— Шэй, что случилось прошлой ночью?

— Вы о чем?

— Все задержались допоздна и смотрели телевизор. Нас это немного удивило.

— Из-за снотворного?

Любопытство грызет ее еще сильнее, чем меня, но, словно зная, что толку не будет, вопросов она не задает. Пока. Зато открывает лэптоп и поворачивает так, чтобы было видно нам обеим.

— Я говорила, что покажу твои результаты вчерашних тестов. Вот они — смотри.

Она показывает скан мозга в поперечном разрезе и какие-то графики под ним.

— Здесь показана активность мозга. Вчера были активны целые области, которые обычно ничего подобного не показывают. И посмотри сюда: когда я лгала, случалось вот что: на горизонтальной оси X — пик здесь. Когда я говорила правду: на вертикальной оси У — пик здесь.

— И что это значит?

— Понятия не имею, но надеюсь, мы сумеем выяснить. А сегодня сделаем…

— Нет.

— Нет? — Она удивлена.

— Я не хочу больше никаких тестов. — Но, конечно, это неправда. Мне до смерти хочется знать, что все это значит.

И в то же время умирать по-настоящему я не хочу. Не хочу дойти до той точки, когда ни тесты, ни сканирование уже не будут давать ничего нового, и кто-то примет решение порезать мой мозг на части.