Читать книгу 📗 "Колония лжи - Терри Тери"

— Что?

— Ты не можешь смириться с тем, что Шэй не такая, как ты, что она превосходит тебя. Но я в этом не виноват. И она не виновата.

Алекс снова пускает в ход этот свой тон, мягкий, увещевательный, и все, что он говорит, звучит так правильно, но я знаю, что он пытается запутать меня, сбить с толку, и хочу только одного: уйти от него, от Шэй, от них всех — чертовски далеко.

Алекс кивает, и меня отпускают. Я поворачиваюсь и иду к двери. Прочь отсюда.

32

ШЭЙ

Ксандер смотрит на меня, и я не могу отвести взгляда. Да, теперь он Ксандер. Алекс — это кто-то, кого я знала до того, как узнала другие, касающиеся его факты. Так получилось, что новое имя помогает мне разделить его на две половинки.

Говорит ли он правду?

Усилием воли отрываю взгляд и увожу в сторону. Кай, я не могу потерять тебя. Но Фрейя уже ушла за ним, и дверь гулко хлопает по железной стене.

— Мне жаль, — говорит Алекс, и я уверена, что ему действительно жаль. — Я знаю, как трудно и больно быть другим, не похожим на остальных. Знаю, трудно и больно терять из-за этого близких. — Я слышу эхо собственной боли, и что-то даже подсказывает мне, кого он имеет в виду, кого потерял. Наверное, надо побежать за Каем, но я не могу оставить Алекса одного.

— Кого вы потеряли? Расскажите мне о ней.

Он смотрит на меня с любопытством — мол, зачем она спрашивает? — слегка склонив набок голову, потом кивает.

— У нее были длинные волнистые волосы и восхитительный шотландский акцент. Она была намного моложе меня. — Он снова останавливает на мне свой взгляд и хмурится. Видит что-то знакомое? В чертах лица? В волосах? — Она жила со своей тетей неподалеку от моего дома в Киллине, то есть дома моей бывшей, матери Кая.

— Ты ведь из Киллина, да, Шэй? — спрашивает Елена.

Я почти вижу, как это происходит, как складываются пазлы в голове Алекса, как они становятся на места, и картина наконец складывается. Киллин. Мама. Я. Интересно, дошло бы до него это, если бы я не спросила о ней? Может, да. Может, нет. Так или иначе, я уже спросила. Несмотря на свое решение никогда и ничего ему не говорить. Должно быть, есть во мне что-то, требовавшее, чтобы он узнал.

В его глазах неподдельное изумление.

— Я всегда замечал, что ты скрываешь что-то, когда смотришь на меня, но мне и в голову не приходило, что… Так ты дочь Мойры? И… моя?

Елена и Беатрис смотрят то на меня, то на него, и растерянность постепенно сменяется удивлением.

— Мойра сама ушла от меня. Взяла и исчезла. Оставила меня с разбитым сердцем. Но о тебе я не знал. Если бы знал, обязательно бы ее отыскал.

— Да. Мама говорила, что вы ни о чем не знаете. — А еще она говорила, что ушла, когда почувствовала некую аномалию. Что она могла почувствовать столько лет назад? Ответ приходит сам собой, и теперь в изумлении уже я. Изо всех сил стараюсь не выдать свои мысли и эмоции. Получается, Кай попал в точку, и Ксандер уже тогда был выжившим?

Как такое возможно? Не знаю, но судя по тому, что сказала и показала мама перед смертью, оно так и есть, и можно только удивляться, что я ничего не заметила раньше.

Надо было поверить Каю, когда он говорил о том же. Но теперь уже поздно.

— Ты всегда знала, что я твой отец? Даже при нашей первой встрече в Эдинбурге? — спрашивает Ксандер.

— Нет, тогда не знала. Мама открылась мне перед самой смертью.

— Ах, Мойра, — вздыхает он, и я вижу боль в его лице и ауре. — Но почему ты раньше не сказала, что я твой отец?

Причин много: мама, Кай, Келли, смерть миллионов.

Но назвать ему хотя бы одну из них я просто не успеваю.

33

КАЙ

— Кай! — Голос пробивается ко мне сквозь шум дождя, и что-то поднимается в груди — Шэй? Неужели вышла вслед за мной?

Но это Фрейя.

Уже промокший насквозь, иду дальше, дальше. Небо понемногу светлеет в разрывах между тучами, приближающийся сырой рассвет позволяет уже рассмотреть вьющуюся между деревьями тропинку.

— Ты куда собрался? — спрашивает, догоняя, Фрейя.

— Не знаю.

— Этот твой отчим тот еще тип, да?

— Ха.

— Не позволяй ему играть тобой.

— Что?

— Он умышленно разозлил тебя, чтобы ты ушел, неужели это не понятно? Ты делаешь именно то, чего он от тебя и хочет.

— Но она же верит ему. Шэй ему верит! — зло бросаю я, и боль пронзает раскаленной иглой.

— Думаешь, верит? А по-моему, она постоянно вступает с ним в спор, бросает вызов и выведывает, что может. При этом она ни разу не сказала: Да, Алекс, ты прав!

— Может быть, но почему, черт возьми, она не сказала мне раньше, что за всем происходившим на Шетлендах стоял именно он? Это же не мелочь какая-то, такое не забудешь.

— Послушай, Кай, не придирайся к девчонке, дай поблажку. Только вчера ей на голову сбросили бомбу, и она это пережила. Со стороны могло показаться, что ей это ничего не стоило, но я так не думаю. Да еще и два ее друга, Спайк и Келли — или кто она в действительности была, — погибли у нее на глазах. Разумеется, она шокирована.

Я останавливаюсь и смотрю на Фрейю. Вспышка молнии на мгновение выхватывает ее из темноты — тоже промокшую, с короткими, рыжими на кончиках и светлыми у корней, прилипшими к коже волосами. Дрожа от холода, она объясняет мне, что и как, объясняет то, что я должен был понять сам.

Костяшками пальцев стучу себя по голове.

— Да чтоб его. Ты права.

— Конечно, права.

— Ты настоящий друг, — говорю я и уже делаю шаг вперед, чтобы обнять ее, но в последний момент замираю и опускаю в нерешительности руки. Может, нельзя?

Фрейя, если что-то и заметила, виду не подает и только усмехается.

— Да-да, настоящий.

— И что мне теперь делать? Вернуться, поджав хвост, чтобы вымолить прощение у Шэй и еще раз попытаться врезать Алексу?

— Похоже на план. Идем.

Она берет меня под руку, мы делаем шаг в нужном направлении…

Вспышка!

Удар грома!

Взрывная волна разрывает ночь.

Мы ныряем в лес.

34

ШЭЙ

Взрыв раскалывает ночь, отбрасывая меня к только недавно произошедшему, к дому, к бомбе, к Келли/Дженне, и я съеживаюсь от страха. Лишь через секунду до меня доходит, что все это не здесь, а где-то далеко.

Елена кладет руку мне на плечо и помогает подняться.

Ксандер стоит в центре группы «Мультиверсум»; говорят сразу все, и слова понемногу начинают проникать в мое сознание:

— Отсюда надо убираться сейчас же.

— Сможем взлететь в такую погоду?

— Без огней?

— Если придется, сможем.

Все торопятся, бегут, суетятся вокруг стоящего в ангаре самолетика.

Наконец мне удается привлечь внимание Ксандера.

— Что случилось?

— Мы установили взрывное устройство на дороге, по которой сюда приехали, — объясняет он. — Оно сработало. Дистанционная камера подтверждает, что там были военные, ПОН. Они каким-то образом выследили нас и сейчас направляются сюда. Взрыв задержит их, но ненадолго.

— Где Кай? С ним все хорошо?

— За Каем и Фрейей присматривает один из наших; они в порядке и уже возвращаются.

Большие двери ангара распахиваются, и нас захлестывает порыв ветра и дождя. Тьма уже не такая густая; рассвет приближается, но сырой и тусклый.

Ксандер поворачивается ко мне.

— Решай сейчас. Присоединяйся к нам. Вместе мы сумеем изменить мир.

Я смотрю на него. Он рехнулся, если думает, что я хочу изменить мир по его замыслу, или вообще соглашусь делать что-то вместе с ним после всего, что он натворил, только потому, что я его дочь. Но я прячу эти чувства поглубже.

Что с твоей другой дочерью? — мысленно спрашиваю я. Где настоящая Келли?

В ауре Ксандера неуверенность, сомнение, то, что обычно ему не свойственно. После недолгого молчания он качает головой. Нам нужно, прежде чем я стану отвечать на твои вопросы., научиться доверять друг другу. Идем с нами и узнаешь.